Сперва, чем счастлив ты?» – А счастье наше – в хлебушке: Я дома в Белоруссии С мякиною, с кострикою [60] Ячменный хлеб жевал; Бывало, вопишь голосом, Как роженица корчишься, Как схватит животы. А ныне, милость Божия! — Досыта у Губонина Дают ржаного хлебушка, Жую – не нажуюсь! — Пришел какой-то пасмурный Мужик с скулой свороченной, Направо все глядит: – Хожу я за медведями. И счастье мне великое: Троих моих товарищей Сломали мишуки, А я живу, Бог милостив! «А ну-ка влево глянь?» Не глянул, как ни пробовал, Какие рожи страшные Ни корчил мужичок: – Свернула мне медведица Маненичко скулу! — «А ты с другой померяйся, Подставь ей щеку правую — Поправит…» – Посмеялися, Однако поднесли. Оборванные нищие, Послышав запах пенного, И те пришли доказывать, Как счастливы они: – Нас у порога лавочник Встречает подаянием, А в дом войдем, так из дому Проводят до ворот… Чуть запоем мы песенку, Бежит к окну хозяюшка С краюхою, с ножом, А мы-то заливаемся: «Давать давай – весь каравай, Не мнется и не крошится, Тебе скорей, а нам спорей…» Смекнули наши странники, Что даром водку тратили, Да кстати и ведерочку Конец. «Ну, будет с вас! Эй, счастие мужицкое! Дырявое с заплатами, Горбатое с мозолями, Проваливай домой!» – А вам бы, други милые, Спросить Ермилу Гирина, — Сказал, подсевши к странникам, Деревни Дымоглотова Крестьянин Федосей. — Коли Ермил не выручит, Счастливцем не объявится, Так и шататься нечего… «А кто такой Ермил?