– Бройлер, стой! Тот обернулся, лицо его перекосило от ужаса. – Слушай, я не хочу тебя убивать, – продолжил Григорьев. – Мне это легко сделать, но зачем лишать человека жизни из-за прихоти законников? Давай положимся на судьбу. Мы сейчас пойдем на берег, ты выкопаешь яму, достаточно большую, чтобы в ней поместиться. Там песок, копать легко. Я тебя для убедительности присыплю песочком и вызову гидросамолет. У них, конечно же, возникнут вопросы, но я скажу, что не хочу убивать человека. Скорее всего, тебя пощадят. Когда я вернусь домой, я сообщу двоим дружкам, где ты находишься. Они тебя отсюда вытащат. Пока Игорь говорил, выражение лица Бройлера менялось. Под конец на нем появилась издевательская улыбка. – И чем ты собираешься меня убить? Вот этим? – он указал пальцем на лук. – Лучше бы сделал рогатку. – Ты зря смеешься. Эта стрела убьет тебя так же верно, как выстрел из пистолета в сердце. Я тебе кое-что покажу. Только отойди на пару метров, а то еще бросишься на меня. – Ладно, – снисходительно согласился культурист. Игорь поставил около норы тару с рептилиями и отступил на исходную позицию: – Вот посмотри, только очень осторожно, там морские змеи. Игоря обмануло тихое поведение пресмыкающихся. На самом деле ограниченное пространство довело их до белого каления, а Бройлер слишком низко опустил руку, открывая пакет. Он практически коснулся уровня воды. Одна из змей тут же цапнула его за палец. – Укусила, сука! – заявил культурист, разглядывая выступившие капельки крови. – Так что ты стоишь! На, – Игорь кинул Бройлеру каменный нож. – Попробуй отсечь палец, пока яд не распространился по организму. – Ты че, охренел! Сначала закопать меня хотел, теперь палец отрезать. – Бройлер, ты – идиот! Лучше ходить без пальца, чем сдохнуть! Режь быстрей. – Хватит мне фуфло впаривать! Я ничего не чувствую. – Вот и хорошо. Когда почувствуешь, будет поздно. А пока еще есть время. Решительный тон Григорьева подействовал, но культуристу не хватило смелости. – Не могу! – заявил он, нанеся себе легкий порез. Откровенно говоря, смелости не хватило и Григорьеву. Он бы мог попытаться отхватить Бройлеру палец, но при этом оказался бы в непосредственной близости от культуриста. А кто знает, что у него на уме. Ухватил бы Игоря своими могучими ручищами и свернул голову, как цыпленку. Поэтому Григорьев держался на расстоянии, подавая советы. Но они не помогли. Тут еще вмешалась роковая случайность. Все морские змеи выделяют очень мало яда, и после большинства укусов люди выживают. А у некоторых этих пресмыкающихся яд относительно слабый. Но Бройлера цапнула энгидрина – одна из самых опасных морских змей. Очень быстро культурист почувствовал слабость, у него нарушилась координация движений. По тому, как его шатало из стороны в сторону, Игорь понял, что он не притворяется, рассчитывая подманить его к себе. Бройлеру на самом деле было очень плохо. Сначала он решил забиться в свою нору – надеялся там отлежаться. Игорь ему не препятствовал, но культурист вдруг раздумал и сделал неверный шаг в сторону Григорьева: – Что же ты меня не добиваешь, пока я беспомощен? Вдруг очухаюсь? Смотри, пожалеешь. – Я жалею только об одном. Зря ты меня не послушался. Могли бы оба остаться в живых, – грустно сказал Игорь. По могучему телу культуриста пробежала судорога. Он упал на колени, затем лег и поманил Григорьева рукой: – Раз ты меня не убил, я тебе все расскажу. Да и глупо скрывать: ты сам найдешь сокровища. – Какие сокровища? Успокойся, – Игорь решил, что культурист бредит. Но яд не действовал с такой скоростью, Бройлер пока был в полном сознании. Его рассказ объяснил, почему культурист вдруг начал уклоняться от поединка. После схватки в первый день, когда Григорьеву пришлось бежать, Бройлер горел желанием уничтожить противника. Он ходил по лесу, высматривая Игоря, и заметил холм. Тот был слишком низкий, чтобы дать хороший обзор, но все же культурист на него поднялся. И вдруг почва ушла у него из-под ног, Бройлер полетел куда-то вниз и рухнул на землю. Опомнившись, культурист поднялся. Он слегка подвернул ногу, но куда хуже было другое. Он оказался в яме глубиной метра четыре. Бройлер не представлял, как выбраться из ловушки. Он начал осматриваться и заметил в глубине ямы два сундука: один маленький, другой заметно больше. Не сразу, но все же Бройлер догадался, что если встать на сундук, то с него можно подпрыгнуть и ухватиться за край ямы. Он попытался его подтащить и установить точно под отверстием, но сундук оказался страшно тяжелым. И на нем висел замок, который Бройлеру оказалось не по силам взломать. Тогда он ради интереса взял маленький сундучок и поднес его к свету. Объемом примерно с кейс, сундучок был очень красив. Его много лет тому назад сделал какой-то искусный мастер. Сундучок тоже закрыли на замок, который Бройлеру удалось сломать. Он откинул крышку и едва сдержал крик восхищения. Под падающими в яму солнечными лучами лежащие в сундучке камни заиграли всеми цветами радуги. Камней было много, самых разных, сундучок забили ими под завязку. Тут Бройлер догадался, что нашел клад. И еще одна мысль посетила его через некоторое время: раз люди спрятали здесь сокровища, значит, они должны были сюда как-то войти, тут должен быть лаз. И лаз действительно был, просто не бросался в глаза на общем темном фоне. Но Бройлер нашел его очень быстро. Лаз был достаточно велик и позволял двигаться на четвереньках, но через несколько метров культурист уперся в стену. Бройлер пошарил рукой. Пальцы уткнулись в трухлявую доску, рассыпавшуюся от легкого прикосновения. Дальше шла земля. Бройлер от отчаяния ударил по ней кулаком. Земля неожиданно содрогнулась. Культурист удвоил усилия и вскоре оказался на свободе. Неизвестные, спрятавшие здесь сокровища, прикрыли лаз досками, которые сверху замаскировали дерном. Со временем доски сгнили, а трава буйно разрослась, маскируя вход в сокровищницу. Вначале Бройлером двигало исключительно любопытство. Он даже временно забыл про Григорьева, сходил к океану и взял несколько увесистых камней. Одним из них ему удалось сбить замок со второго сундука. Теперь стало понятно, почему он такой тяжелый. В сундуке лежало золото – в слитках и в старых монетах. Бройлер понял, что теперь он богат, очень богат. Одно золото, цену которого он знал, стоило больше лимона баксов. Но это было ничто по сравнению с ценностью драгоценных камушков. И вот тут Бройлера охватил страх. Что стоило все его богатство, если ему предстоит отстаивать свою жизнь в жестоком поединке? Культурист долго размышлял о том, как ему сохранить и жизнь и сокровища. Он был далеко не мастером хитроумных комбинаций, в придачу его подвела банальная жадность. Заработав от непривычного занятия головную боль, Бройлер решил отсидеться, сделав ставку на ничью. При таком раскладе его бросали в чужой стране, но везде же есть свои, русские люди. А у Бройлера имелись кое-какие сбережения. Не миллион долларов, конечно, однако вполне достаточные, чтобы вернуться домой и организовать экспедицию за драгоценностями. Правда, на острове оставался Григорьев, но это уже были проблемы Игоря. Бройлер сообразил, что невольный Робинзон, услышав шум мотора, выбежит навстречу своему спасителю. И окажется в полной власти культуриста. Игоря выручила случайность, которая, учитывая настойчивость его поисков Бройлера, была вполне закономерной. Теперь он мог торжествовать победу, омраченную печальным состоянием культуриста. Бройлер стал задыхаться. Действие яда вызвало паралич дыхательного центра. Было странно и жутко видеть, как могучий человек на свежем морском воздухе мучается от нехватки кислорода. Центр блокировался постепенно, и агония Бройлера грозила затянуться. По-хорошему его надо было убить. К этому призывал и взгляд культуриста, устремленный на Григорьева. Но Игорь не мог заставить себя сделать это. Во многом потому, что имевшимся у него оружием трудно было нанести смертельную рану, а любая другая могла только усугубить мучения умирающего. Он совершил другой поступок, весьма подленький, но, по его мнению, необходимый. Когда у Григорьева отпали последние сомнения в скорой смерти Бройлера, он выстрелил в него из лука. А то ведь могли сказать, будто культурист умер случайно. Допустим, от змеиного укуса во время купания. Глубокая рана отметала возможность такого объяснения. Когда Бройлер затих, Игорь забрался на холм. Действительно, на его верхушке виднелась дыра. Она была кое-как замаскирована, поэтому Игорь ее не заметил во время поисков убежища Бройлера. Игорь подошел слишком близко, и земля под его ногами стала оседать. Григорьев поспешно отступил. «Не хватало еще после всего пережитого упасть и свернуть себе шею», – подумал он, спускаясь. Но любопытство победило, Григорьев забрался в последнее пристанище культуриста. Большой сундук он заметил сразу, маленький пришлось поискать. Бройлер спрятал его за большим. Игорь поднес маленький сундук к свету и открыл. Покойник не соврал: драгоценности засверкали, заискрились, приковывая к себе взгляд. Игорь выбрался на свободу, прихватив сундучок. Слишком много тут разворочено, чтобы восстановить достойную маскировку. Он углубился в лес. Сундучок Игорь спрятал под поваленным деревом, тщательно прикрыв его ветками и листвой. Потом он вернулся к холму, замаскировал верхнее отверстие и лаз. Осталась самая трудная работа как в физическом, так и в моральном плане. Но обойтись без нее Григорьев не мог, так как маскировка холма оставляла желать лучшего. Прилетевший мог углядеть подозрительные детали. Игорь ухватил Бройлера за руку и поволок его к берегу. Остановился он на границе между травой и песком под высокой пальмой, открыл браслет, нажал кнопку. Дожидаясь самолета, Григорьев подумал, что судьба может в очередной раз зло подшутить над ним. А если сейчас к острову подойдет судно береговой охраны? Или еще каких-нибудь правоохранительных сил? Веселенькая перед ними откроется картина: труп и подозрительный субъект рядом с ним. Экспертиза легко установит причину смерти, а рана на теле укажет на Григорьева как на убийцу. Может, выкинуть стрелы? Но они будут весомым аргументом для человека Мартына. Страхи Игоря оказались напрасными. Прилетел самолет, в котором находились три человека. Кроме пилота и подручного Мартына, там сидел третий – угрюмый тип со шрамом на левом плече. «Контролер от Гиви-старшего. Хочет убедиться, что я победил честно. Не доверяет. Еще бы, ведь поспорили на зеленый лимон. Хотя для серьезных авторитетов это не такая уж астрономическая сумма. Дело еще и в принципе. Но его присутствие крайне подозрительно, ведь самолет рассчитан лишь на двух пассажиров. Кому-то придется остаться», – подумал Григорьев, опасаясь за свою судьбу. Угрюмый деловито, без малейших признаков отвращения осмотрел труп и обратился куда-то в пространство: – Не понял; он что, склеил ласты от этой смешной ранки? – Нет, от яда, – лаконично сообщил Григорьев. – Какого яда? Откуда здесь взялся яд? – резко повернулся угрюмый к Игорю. – Я добыл. Ходил по берегу океана, раздумывая, как мне расправиться с Бройлером, и заметил морских змей. Я поймал несколько штук и подоил их. – Как подоил? Словно коров? – встрял человек Мартына. – Так выражаются специалисты. На самом деле я сцедил у змей яд и обмазал им наконечники стрел, после чего отправился на поиски Бройлера. Он тоже меня искал, поэтому мы быстро встретились. – Наверное, он долго смеялся, когда увидел твой лук? – проницательно спросил человек Мартына. – Было такое дело, – вновь коротко ответил Игорь. Ему было трудно вспоминать последние часы жизни культуриста. – Но ты молодец! – человек Мартына хлопнул Григорьева по плечу. – Действительно, ум победил силу. Или ты будешь с этим спорить? Последние слова относились к угрюмому. Тот лишь развел руками, как бы подтверждая, что спорить действительно нечего. При этом он еще больше насупился. – Взгрустнул дружок. Еще бы. По дополнительным условиям договора проигравшая сторона разбирается со жмуриком. Вот этим он и займется, пока мы переправим тебя на материк, – сообщил человек Мартына и спросил: – Жрать хочешь? Вопрос был идиотский. Конечно, Григорьев очень хотел есть. Аппетит слегка отбило беспокойство о несоответствии числа посадочных мест и пассажиров, но, когда все разъяснилось, он снова зверски разыгрался. – Вот, перекуси слегка, – человек Мартына протянул Игорю сверток. – Сразу много нельзя, пусть организм привыкнет к нормальной еде, а в гостинице мы закатим шикарный ужин, отметим твою победу. – С девочками? – поинтересовался Игорь, почувствовавший, что сейчас ему дозволено многое. – Запросто. Только местные девочки на любителя. Есть среди них красотки – пальчики оближешь, но таких надо искать. А как, если в Интернете нет сайта местных шлюшек? Короче, лучше потерпи до дома. Там найдешь себе хорошую бабу. Игорь согласился потерпеть. Шикарный стол накрыли прямо в номере гостиницы. Насколько понял Григорьев, человеку Мартына не терпелось выведать у него подробности смертельной схватки, а в ресторане гостиницы он говорить об этом опасался. Хоть и чужая страна, но всяко случается. Особое восхищение вызвал у него рассказ о том, как Игорь ловил змей и выцеживал у них яд. – Я бы на такое никогда не решился. С детства опасаюсь всяких ползучих гадов, – признался он. – А если бы от этого зависела твоя жизнь? – спросил Григорьев. – Тогда бы, наверное, пришлось. Но это еще надо было сообразить. Котелок у тебя фурычит будь здоров. А Мартын в тебе маленько сомневался, говорил, что культурист оторвет тебе голову. С непривычки и от пережитого Игорь здорово набрался. Пили они наравне, но под конец Григорьев отключился. Проснувшись утром, Игорь обнаружил, что лежит одетый на диване. Голова раскалывалась, к горлу подкатывался ком из съеденных вчера деликатесов. – Что, погано? – участливо спросил человек Мартына. – Я вчера пытался тебя остановить, но было поздно. Быстро ты отрубился. Еще бы, после стольких дней голодухи. В отношении его к Игорю, похоже, ничего не изменилось. А Григорьев опасался, что спьяну мог рассказать, как на самом деле умер Бройлер. Но пронесло. – Можешь сейчас опохмелиться, – милостиво разрешил человек Мартына. – Но потом ни-ни. Мы завтра улетаем, ты должен быть в форме. Игорь не воспользовался его разрешением. Он никогда не опохмелялся, считая это шагом к алкоголизму, и сейчас не изменил своей привычке. Он мужественно промаялся до обеда, заменив спиртное таблетками от головной боли, а потом лег и сразу уснул. Уже вечером он чувствовал себя почти в норме. Вот только у него совсем не осталось времени, чтобы осмотреть город. До поединка мысли были заняты совсем другим, сейчас подвело излишество. А Григорьев любил ходить по новым местам, получать свежие впечатления. Тем более если судьба закинула его в экзотическую страну с древней историей. Увы, ему пришлось ограничиться созерцанием четырех гостиничных стен, не имеющих ничего общего с восточной культурой. – Не удивляйся, на этот раз у нас пересадка в Ашгабаде, – предупредил человек Мартына. – А почему? – спросил Игорь. – Оттуда летим прямо в город к нашему пластическому хирургу. Незачем тебе в Москве лишний раз светиться. Ты же особо опасный преступник, мента замочил. Таких ищут даже через годы после убийства. Лично мне по барабану, я чист, все продумано ради тебя. Понравился ты Мартыну. И путешествие, и операция завершились успешно. Когда все зажило, Игорь Григорьев вернулся в Москву. Глава 18