Из чего Майлз постепенно восстановил ход событий и получил самую знаменательную картинку дня. Да что там дня – года! Вообще-то за несколько лет, ежели подумать. Я влюблен. Я влюблен. Прежде я лишь думал, что влюблен. А теперь действительно влюбился. Я должен, должен, должен заполучить эту женщину! Моя, моя, моя. Леди Катриона-Найла Форвейн-Форсуассон-Форкосиган! Да! Она тут не оставила никаких дел для Имперской безопасности и Имперских Аудиторов, кроме как собрать осколки. Майлзу хотелось кататься по полу и выть от радости, что было бы с его стороны в нынешних обстоятельствах очень не дипломатично. Так что он сохранил невозмутимость, этакую сдержанность. В любом случае он сомневался, что комаррцы способны оценить всю прелесть ситуации. – Когда мы ее там заперли, я приказал замуровать дверь, – мрачно сообщил Судха. – Я не мог ей позволить обставить нас в третий раз. – Третий раз? – спросил Майлз. – Если это был второй, то что же она сделала в первый? – Когда этот придурок Ароцци приволок ее сюда, она чуть было сразу не сорвала нам все дело, нажав сигнал пожарной тревоги! Майлз глянул на рукоятку сигнала. – И что произошло потом? – На нас обрушился станционный аварийный контроль. Я уж думал, что никогда от них не отделаюсь. – Ага. Понятно. – Любопытно. Форгир об этом эпизоде не упоминал. Ладно, с этим позже. – Вы хотите сказать, что мы пять часов зря из кожи вон лезли, чтобы эвакуировать станцию? Судха мрачно улыбнулся: – Вы ищете у меня сочувствия, барраярец? – Хе. Не важно. Большую часть пленников уже увели. Майлз жестом приказал Судху пока придержать. – Момент истины, Судха. Вы заминировали эту штуковину? – Есть взрывное устройство на внешней двери. Отсюда оно не взорвется. С железным самообладанием Майлз наблюдал, как техники СБ режут металлический прут. Наконец тот со звоном упал на пол. Майлз на мгновение в ужасе замер. – Чего вы ждете? – поинтересовался Судха. – Просто раздумываю о глубине ваших политических убеждений. Предположим, эта штука запускает взрывное устройство, и в самом конце наша добыча от нас ускользает? – Сейчас? Зачем? Все ведь уже закончено, – недоуменно произнес Судха. – Месть. Манипулирование. Может, вы намереваетесь вывести меня из себя, чтобы спровоцировать повтор Солстисской Бойни, хоть и в меньших масштабах. Пропагандистский трюк. Все что угодно, ради чего можно пожертвовать жизнью. С вашей точки зрения, конечно. При должной подаче этот инцидент мог бы привести к очередному Комаррскому Восстанию, я полагаю. – У вас действительно извращенный ум, лорд Форкосиган, – покачал головой Судха. – Это у вас наследственное или благоприобретенное? – И то, и другое, – вздохнул Майлз. Немного подумав, он жестом приказал охранникам увести Судху. После разрешающего кивка Имперского Аудитора техник нажал на дверную панель. Внутренняя дверь скрипнула и застряла на полпути. Майлз тихонько отжал ее сапогом, и она открылась. Катриона стояла между дверью и госпожой Фортиц, которая сидела на полу в накинутом на болеро пиджаке племянницы. Лицо Катрионы было все в ссадинах, волосы растрепались. Со стиснутыми кулаками она выглядела очень решительной и в то же время притягательной, с личной точки зрения Майлза. Широко улыбаясь, он протянул руки и вошел внутрь. Катриона одарила его сердитым взглядом: – Давно пора! – И прошла мимо, бормоча под нос: – Эти мужчины!.. Несколько оторопев, Майлз все же сумел превратить вытянутые было руки в почтительный поклон госпоже Фортиц. – Госпожа доктор Фортиц! С вами все в порядке? – О, привет, Майлз! – Она моргнула. Лицо ее было пепельно-серым, и она явно продрогла до костей. – Бывало и получше, но я переживу, надо полагать. – Вас ждет воздушная платформа. Эти решительные парни вам помогут. – Ой, спасибо, милый. Майлз жестом велел техникам подойти. Госпожа профессор казалась очень довольной, когда ее уложили на платформу и накрыли теплыми одеялами. Беглый медицинский осмотр и небольшой спор завершились инъекцией половины дозы синергина, а не установки капельницы. Платформа поднялась в воздух. – Профессор скоро будет, – заверил госпожу Фортиц Майлз. – Вообще-то он прибудет задолго до того, как вас выпустят из станционного медпункта. Я прослежу, чтобы его сразу же препроводили к вам. – Я очень рада. – Госпожа Фортиц жестом велела ему приблизиться. Когда он наклонился, она схватила его за ухо и поцеловала в щеку. – Катриона была просто великолепна! – шепнула она. – Знаю! – прошептал он в ответ. Его глаза смеялись, и она улыбнулась тоже. Майлз выпрямился, отойдя от платформы, встал рядом с Катрионой, надеясь, что пример тети вдохновит ее… Ну, он бы не отказался от некоторого проявления благодарности за спасение… – Кажется, вы не удивлены моим появлением, – пробормотал он. Платформа поплыла прочь в сопровождении медика, а Майлз с Катрионой пошли следом. Технари Имперской безопасности вежливо ждали, пока они освободят площадку, чтобы обезвредить взрывное устройство. Катриона убрала за ухо прядь волос едва заметно дрожащей рукой. На руках тоже алели ссадины. При виде них Майлз нахмурился. – Я знала, что это, должно быть, наши, – просто ответила она. – Иначе открылась бы другая дверь. – Э-э-э. Верно. – Она три часа обдумывала эту возможность. – Мой скоростной курьер оказался слишком медленным. В следующий коридор они вошли в задумчивом молчании. Чувство благодарности могло заставить ее кинуться ему в объятия, рыдая от облегчения, ему, ну, если не в грудь, то в макушку на глазах у всех этих ребят из СБ. Майлз вынужден был признать, что нынешняя ее манера поведения ему нравится даже больше. Так что там у тебя насчет высоких женщин и невостребованной любви? Кузен Айвен наверняка нашел бы пару едких фраз по этому поводу. Майлз мысленно зарычал, предвидя реакцию брата. Ладно, с Айвеном и другими проблемами во время своего ухаживания он разберется позже. – А вы знаете, что спасли примерно пять тысяч жизней? – спросил он. Катриона нахмурилась: – Что? – Этот агрегат был дефектным. Если бы комаррцам удалось его запустить, обратная гравитационная волна из п-в-туннеля разнесла бы станцию, как перед этим отражатель. И меня приводит в содрогание возможный счет за ущерб. И подумать только, что Иллиан жаловался на мои затраты на оборудование, когда я был опером… – Вы хотите сказать… Эта штука не работала? Я сделала все это зря? Катриона резко остановилась, плечи ее затряслись. – То есть как это зря? Мне попадались имперские генералы, которым за всю их карьеру удавалось сделать куда меньше. По-моему, вы заслужили как минимум медаль. Только вот проблема в том, что вся эта история будет глубоко засекречена. Им придется придумывать новый уровень секретности, чтобы зарыть ее там. А затем засекретить и это. Губы Катрионы дрогнули не очень весело. – И что бы я делала с такой бесполезной вещью, как медаль? Майлз со смущением подумал о содержимом одного ящика в особняке Форкосиганов. – Повесили бы в рамочку? Использовали как пресс-папье? Стирали с нее пыль? – Всю жизнь об этом мечтала. Чтобы было больше хаоса. Майлз ухмыльнулся. Катриона наконец улыбнулась в ответ, явно начиная приходить в себя, но при этом не ломаясь. Вздохнув, она двинулась дальше, и Майлз пошел с ней рядом. Она встретилась с противником, воспользовалась шансом сделать дело и три часа висела в преддверии ада. И у нее еще хватает энергии держаться на ногах и ворчать. Чопорная, ха! Ага, па, я хочу вот эту! Майлз остановился у двери в медпункт. Госпожа Фортиц исчезла внутри, окруженная стайкой медиков, как дама в паланкине. Катриона задержалась. – Я вынужден вас покинуть на некоторое время, надо проверить, как там мои пленники. О вас позаботятся. – Пленники? – выгнула она бровь. – Ах да! Как вы отделались от комаррцев? Майлз жестко улыбнулся. – Убедил. Она уставилась на него, уголок ее красивого рта пополз вверх. Нижняя губа у нее была рассечена. Майлзу хотелось поцеловать ее, чтобы вылечить. Пока нет. Выбирай время, мальчик. Всему свое время. – Вы можете быть очень убедительным. – Надеюсь. – Он вздохнул поглубже. – Я блефовал, заверив, что не выпущу их, что бы они с вами ни делали. Только вот я вовсе не блефовал. Мы не могли их отпустить. Вот. В предательстве признался. Майлз стиснул руки. Она недоверчиво смотрела на него. Сердце Майлза ушло в пятки. – Конечно же, нет! – Э-э-э… Что? – Вы что, не знаете, что они собирались сделать с Барраяром? – требовательно спросила она. – Это же спектакль ужасов! Просто жуткий! А они этого даже не понимали! Даже пытались объяснить мне, что свертывание п-в-туннеля никому не причинит вреда! Чудовищные идиоты!