– Откуда берется дополнительная энергия? – Предположительно из внутренней структуры п-в-туннеля. Каким-то образом. Если, конечно, вы не хотите убедить меня, что Судха действительно изобрел вечный двигатель, что противоречит моим убеждениям. Фортиц казался очень довольным. – Это же чудесно, Майлз! Позови Юэлла. И Дэмори. Мы должны проверить цифры. Когда Дэмори с Юэллом вернулись, технари дружно принялись обсуждать новые данные об агрегате Судхи и настолько увлеклись, что вопрос о суперпентотале даже не возник. Дэмори наверняка потом об этом вспомнит, но Майлз решил ничего ему не говорить. Рива же явно не собиралась тратить силы на обсуждение этого эпизода, когда перед ней встала столь захватывающая физическая задача. Но если она захочет насолить ему позже, то Майлз отбрешется. Если потребуется. А пока он тихо сидел, слушал и наблюдал, понимая в лучшем случае одну фразу из трех. Так что же Судха считает, что у него в руках – свертыватель п-в-туннелей или гигантский гравидеструктор? Большую часть данных о расследовании аварии с отражателем он украл, значит, у него практически вся та же информация и математические выкладки, что и у Фортица. И столько же времени на их изучение. Не считая времени, затраченной на экстренную эвакуацию дюжины людей и нескольких тонн оборудования, напомнил себе Майлз. Пожалуй, Судха был слишком занят. Хотя ему-то, безусловно, не пришлось заниматься реконструкцией агрегата из разрозненных кусков. Но обратный выплеск гравитационной волны из п-в-туннеля наверняка застал врасплох Радоваша и – хоть и ненадолго – Судху. Эта авария застопорила их исследования, обрушила им на голову Имперских Аудиторов и вынудила бежать. Полная бессмыслица считать разрушение отражателя сознательным саботажем и самоубийственной миссией. Если кому-то понадобится взорвать барраярцев, найдутся гораздо более привлекательные мишени. Военная станция, например, охраняющая выход из локального пространства Комарры. А как гравидеструктор эта штука довольно бесполезна, если не придумать, как ее нацеливать на кого-то, помимо самих себя. Хотя если поместить его на военную станцию, запустить и удрать прежде, чем рванет… Вычислил ли уже Судха, что произошло? Данные у него есть, да, но его специалист-пятимерщик мертв. Ароцци – всего лишь младший инженер, а математик Каппель, судя по его досье, особыми талантами не блещет. Фортиц сумел ангажировать лучшего специалиста в этой области на планете, не говоря уж о чудо-мальчике Юэлле, который, как заметил Майлз, как раз в данный момент спорил с Фортицем и выигрывал спор. Имея в своем распоряжении данные и время, Радоваш мог бы прийти к тем же выводам, что и Рива, но Судха такой возможности сейчас не имеет. Разве что нашел замену Радовашу… Майлз мысленно пометил себе поручить СБ проверить, не исчез ли за последние недели какой-нибудь еще специалист-пятимерщик. Пожалуй, бегство Судхи имеет три варианта. Либо они все бросили и сбежали, либо легли на дно, чтобы заново собраться с силами и попробовать в другой раз. Или сдвинули расписание и предпочли рискнуть всем ради атаки на что-то там. Интересно, принимали ли они решение голосованием, как это принято на Комарре? Все они комаррцы, в конце концов, и похоже, все добровольцы. Заговорщики-дилетанты, хотя в этой области дипломов не дают. Первый вариант сомнителен, исходя из имеющихся данных. Второй кажется более вероятным, но дает СБ выигрыш во времени. Значит, комаррцы тоже могли это сообразить. Если уж собираешься беспокоиться, беспокойся из-за третьего варианта. В третьем варианте много есть о чем беспокоиться. Люди напуганные и отчаявшиеся совершают иногда воистину странные поступки, вспомнить хотя бы некоторые эпизоды его собственной биографии. – Профессор Фортиц, доктор Рива. – Майлзу пришлось дважды окликнуть ученых, чтобы они наконец обратили на него внимание. – Значит, вы нацеливаете этот агрегат на п-в-туннель, включаете его и начинаете качать энергию. В какой-то момент она доходит до нужной точки и возвращается к вам обратно. Что случится, если его выключить раньше? – Боюсь, что именно это и произошло, – ответила Рива. – Обратная волна могла быть вызвана как избытком энергии, так и преждевременным отключением источника. – Значит, эта штука, раз запущенная, сама по себе угрозы не представляет? И если ее выключить, то она просто выключится? – Не уверена. Хорошо бы это проверить. Но с почтительного расстояния. – Что ж, если вычислите это, дайте знать. Продолжайте. Некоторое время мудрые ученые молчали, либо переваривая вопрос, либо выжидая, не прервет ли он их снова каким-нибудь замечанием, потом вернулись к обсуждению на смеси английского, математического и инженерного. Майлз поерзал на стуле, чувствуя себя далеко не успокоенным. Если Судха планировал использовать агрегат как гравидеструктор и с его помощью разнести военную станцию и тем самым внезапно открыть военные действия… то единственный путный вариант – взорвать все шесть станций одновременно, скоординировав по времени со всекомаррским восстанием, не уступающим по размаху пресловутому Комаррскому восстанию двадцатипятилетней давности. Пока что достижения Имперской безопасности в этом деле не радовали, но группа Судхи – совсем крошечная, неприметная. А признаки глобального восстания СБ никак не могла упустить, потому что, невзирая ни на какую конспирацию, слухи бы все равно просочились. Кроме того, все главные заговорщики в том возрасте, что уже пережили одно восстание. Каждый, кто пережил Комаррское восстание, имеет все основания не доверять своим согражданам ничуть не меньше, чем барраярцам. Последнее, чего захочет Судха в своем заговоре, – это увеличения количества участников. К тому же… шести агрегатов у них нет. Было пять, четвертый уничтожен, а три остальных вроде бы маленькие прототипы. Это как с пистолетом, в котором осталась одна пуля. Приходится очень тщательно выбирать мишень. Предположим, Судха до сих пор воображает, будто обладает оружием, способным схлопывать п-в-туннели, хоть и с некоторыми недочетами в разработке. В пространстве Комарры шесть задействованных п-в-туннелей, но совершенно очевидно, какой из них выберет Судха. Единственный путь к Барраяру. Отрезать нас одним махом, ага. С точки зрения комаррца такой заговор стоит пяти лет терпения, тягот и риска. Перекрыть Барраяру единственный выход в остальную галактику. Бескровная революция, Бог ты мой, наверняка очень привлекательный вариант для этих технарей. Таким образом, они возвращают Комарру к старым добрым временам столетней давности, а Барраяр – к старым скверным временам Периода Изоляции. Независимо от того, хочет ли этого кто-то еще на Комарре или Барраяре. Неужели они полагают, что действительно останутся в живых, едва только правда обнаружится? Скорее всего нет. Но если доктор Рива не ошибается, процесс схлопывания туннеля необратим. Дело будет сделано, и никакие слезы и мольбы его не откроют. Необратимо, как убийство. Судха со товарищи, возможно, воображают себя новым поколением мучеников и готовы удовлетвориться посмертной часовней. Вообще-то они кажутся для этого слишком практичными, но кто знает? Иногда ты бываешь настолько загипнотизирован стоящим перед тобой выбором, что решение принимается не на уровне рассудка. Да. Майлз понял, куда направились комаррцы, если они уже не там. Гражданская или военная? Нет, гражданская пересадочная станция, обслуживающая п-в-туннель к Барраяру. Ты только что отправил туда Катриону. Она уже там. Как и жена профессора и еще несколько тысяч ни в чем не повинных людей, напомнил себе Майлз. Он поборол панику, чтобы додумать мысль до конца. У Судхи на станции наверняка какая-то нора, подготовленная заранее, за многие месяцы, а может, и годы. Он планировал установить там агрегат, нацелить его на п-в-туннель и взять энергию… откуда? Если со станции, то кто-то может это заметить. Если они собрали установку на корабле (а это должен быть корабль такого класса, которому разрешено там находиться), то могут воспользоваться энергией корабля. Но служба контроля за движением и барраярские военные вряд ли позволят какому-то кораблю болтаться возле туннеля без конкретного маршрута полета, который лучше не нарушать. Так корабль или станция? Не хватает данных. Но если Судха не модифицировал по-крупному свой агрегат, то заговор, имеющий своей целью бескровную революцию, закончится кровавой катастрофой на пересадочной станции. Майлзу доводилось видеть всякие катастрофы в космосе. И он не испытывал ни малейшего желания увидеть еще одну. Исходя из имеющихся данных, можно придумать еще с десяток других сценариев, но лишь этот не оставлял времени на ошибку. Давай. Он подошел к закрытому комму и вызвал штаб-квартиру Имперской безопасности в Солстисе. – Говорит лорд Аудитор Форкосиган. Немедленно свяжите меня с генералом Ратьенцем. Это срочно. Фортиц оторвался от своих математических расчетов. – Что такое? – Я только что догадался, что если они что-то и предпримут, то это будет на пересадочной станции возле туннеля на Барраяр. – Но, Майлз, Судха наверняка не настолько глуп, чтобы совершить еще одну попытку после такой катастрофы! – Я Судхе не доверяю ни в чем. Вы что-нибудь получили от Катрионы и вашей жены? – Да. Катриона звонила, когда ты выходил… э-э-э… за лекарством. Она благополучно добралась до гостиницы и пошла встречать мою жену. – Она оставила номер? – Да, он на комме… На головиде появилось лицо генерала Ратьенца. – Слушаю, милорд Аудитор. – Генерал, у меня появились новые данные, на основании которых можно сделать вывод, что наши беглые комаррцы уже находятся или вот-вот прибудут на барраярскую пересадочную станцию. Я хочу, чтобы тотальный поиск начался немедленно как на самой станции, так и на всех подлетающих к ней судах. Прочешите все. И мне срочно нужен имперский курьерский корабль. Подробности сообщу по дороге. Пока вы все это запустите, я хочу также передать по закрытому лучу послание, – он быстро нашел запись, – вот по этому номеру. Брови Ратьенца поползли вверх, но он сказал лишь: – Слушаюсь, милорд. Мне будет очень интересно услышать подробности. – Уж наверняка. Спасибо. Лицо Ратьенца исчезло, а через несколько секунд сигнал показал, что можно начинать передачу по лучу. – Катриона, – быстро и настойчиво заговорил Майлз, будто мог таким образом ускорить пересылку послания. – Хватайте тетю и прыгайте на первый попавшийся транспорт, куда бы он ни направлялся – на орбиту, на другую станцию или еще куда, – не важно. Мы подберем вас обеих и доставим домой в целости и сохранности. Просто убирайтесь со станции немедленно. Он поколебался, не зная, на что решиться. Нет, говорить «я вас люблю» еще слишком рано. К тому времени, когда послание дойдет, она уже может вернуться в номер вместе с женой Фортица, и та тоже будет слушать. – Будьте осторожны. Форкосиган. Майлз встал и собрался идти. – Как по-твоему, мне с тобой ехать? – с сомнением в голосе спросил Фортиц. – Нет. Думаю, вам всем надо остаться здесь и попытаться выяснить, что произойдет, если кто-то выключит эту адскую машину к чертовой матери. А когда додумаетесь, не сочтите за труд отправить мне инструкции. Фортиц кивнул. Майлз махнул рукой, развернулся и ушел. Глава 19 Катриона мрачно наблюдала, как акустический туалет поглотил ее туфли, даже не поперхнувшись. – Все равно стоило попробовать, дорогая, – заметила тетя Фортиц. – На этой космической станции слишком много дуракоустойчивых приспособлений, – буркнула Катриона. – У Никки это получилось, когда мы летели сюда на скачковом корабле. Ну и рев стоял! Корабельный стюард очень на нас обиделся. – Думаю, мои внуки тоже устроили бы сейчас грандиозное шоу, – согласилась тетя. – Жаль, что с нами нет парочки девятилеток. – Да, – вздохнула Катриона. И нет. То, что Никки сейчас находится в безопасности на Комарре, несказанно ее радовало. Но ведь должен же быть способ сломать этот чертов акустический толчок настолько основательно, чтобы сюда примчались станционные службы выяснять, в чем дело. На то, чтобы превратить акустический толчок в оружие, Катрионе явно не хватало подготовки. Форкосиган-то уж наверняка справился бы, кисло размышляла она. Типично для мужчин – болтаться у нее под ногами дни напролет и оказаться за несколько парсеков, когда в них действительно есть нужда. Катриона в десятый раз ощупала стены и обшарила свою и тетину одежду. Практически единственным воспламеняющимся предметом в этом помещении были их волосы. Вообще-то поджигать помещение, где находишься сам, – не очень здравая мысль, хотя как последняя возможность сгодится и это. Она засунула ладони в выемку очистителя на стене: акустическая чистка убрала грязь, ультрафиолетовые лучи убили микробов, а вытяжка, предположительно, убрала прочь их микроскопические тельца. Катриона снова подняла руки. Инженеры могут сколько угодно уверять, что акустический душ более эффективен, но Катриона после него не чувствовала себя более посвежевшей, чем после обычного водяного. И как, интересно, засунуть попку младенца в эту штуку? Она мрачно глянула на очиститель. – Будь у нас какие-нибудь инструменты, мы наверняка смогли бы что-то сотворить вот с этим. – У меня был с собой кинжал фор-леди, – печально сообщила тетя. – Мой самый лучший, украшенный эмалью. – Был? – В ножнах, в сапоге. В том сапоге, что я швырнула. – Ой! – А ты свой не носишь? – Не на Комарре. Я пыталась быть, ну, современной, что ли. – Катриона скривила губы. – Я до сих пор все время размышляю о том культурном послании, что несет кинжал фор-леди. Я хочу сказать, что, конечно, с ним ты чувствуешь себя более вооруженной, чем крестьянка, но это не идет ни в какое сравнение с двумя мечами фор-лорда. Может, фор-лорды боялись, что жены их прирежут? – Если вспомнить мою бабушку, то очень даже может быть, – хмыкнула тетя Фортиц. – М-м-м. Или мою двоюродную бабушку Форвейн. Катриона вздохнула и озабоченно посмотрела на тетю.