— Хозяин, ты внатури крутой! — голос за плечом прозвучал настолько неожиданно, что я резко тормознул, и едва не впилился головой в лобовое стекло. У меня даже дыхание перехватило — какого черта? — Вы что, со мной мотались?! — выпалил я, прекрасно зная ответ на свой вопрос — Какого черта?! Кто позволил?! — А ты не запрещал, хозяин! — слегка загрустил Прошка и его поддержал Минька: — Не запрещал! Прежний хозяин — когда брал нас с собой, а когда дома оставлял. Но всегда говорил, если запрещал. А ты не сказал! — Я же сказал охранять дом! — Ну… во-первых ты не сказал, кому именно дом охранять. (вкрадчиво) Имен-то не назвал! Во-вторых, чего его охранять? Стоял он триста лет, и еще постоит! Тем более что там Охрим сидит — его оттуда и вилами не выковыряешь! А кто полезет — эта злобная подпечная скотина знаешь чего ему устроит? — Ха ха ха! — обрадовался Прошка — Помнишь, когда мы с хозяином в Тверь ездили? И в дом воры залезли? Ох, и забавно было! Приезжаем — а один на цепи сидит, как собака — голый весь, рычит, лает! Второго только кости нашли — он его в печке сжег! Говорит, что тот со страху помер, вот он его и сжег, чтобы не вонял. Только вот не верю, что когда в печке этот тип горел, он уже дохлым был! Живьем сжег, точно тебе говорю! Ты не смотри, что Охрим такой добренький, он знаешь какой может быть?! Ооо… только берегись! Особливо ежели дома родного касается! Его целостности! Ведь я как догадался, что домовой живьем спалил супостата — они ведь чего удумали, эти воры-то… обнести хозяина, а дом-то потом и сжечь! Вот представь, хозяин, что кто-то твою маму сжечь хочет — ты как это воспримешь? — Плохо восприму — буркнул я, не желая вдаваться в подробности о моей маме, убитой неизвестным негодяем за жалкие копейки. Ни к чему этой нечисти знать лишнее, мои болевые точки. До сих пор у меня душа болит… эх, мама, мама! Мамочка моя… я бы за тебя весь мир в труху! Не уберег… — Ну вот! — воодушевленно подтвердил Прошка — А для домового дом этот как мама родная! Дом его родил, дом его пестовал, и домовой бережет дом пуще самого себя. И тут представляешь — приходит какой-то козел и собирается дом спалить! Конечно, у него это бы не вышло — дом-то хозяин заклял, его подпалить без магии, обычным огнем невозможно. Но они-то этого не знали! Ну и вот — домовой в такую ярость пришел, что одного в печь затолкал и спалил. А второй это все видел и совсем спятил. — А как же он его поднял-то? Ну чтобы в печь засунуть? Домовой маленький, человек большой — не поверил я — Магией, что ли? — Домовой — он ужасно сильный, он может такой вес поднять, что человеку и не снилось! Это его магия, домовая. Он не колдует, он просто делает. Вообще, хозяин как-то сказал, что на самом деле домовой это… сам дом. Это его дух! Большой, крепкий дом — сильный дух, сильный домовой. Маленький дом, ветхий — домовой хилый, умирающий. Умер дом — умер и домовой. А дом многое может! Тайная комната — это ведь домовой сделал. Хозяин попросил, договорился с ним — домовой и сделал. А как сделал — кто знает? Домовой любит всех, кто в его дому ковыряется, всякие там полочки приделывает, украшает дом. А тех, кто дом портит — ненавидит! — Подожди… он же напугался, когда я дом пригрозил поджечь! А чего пугаться, если прежний хозяин заколдовал от огня? — Ты невнимательно слушаешь, хозяин! — Прошка недовольно фыркнул, и от него прошла волна досады и злости — Я что сказал? Что его невозможно поджечь обычным людям — ворам всяким, грабителям… вандалам, одним словом. А про колдунов ничего не говорил. Ты же колдун. Ты можешь и магическим огнем сжечь, и просто заклятие снять и поджечь. Вот он и напугался! И нас останавливал, когда мы с тобой хотели немного… ну… пошалить! Мда… не сердись, хозяин! Ты не хуже прежнего нашего хозяина! Как ты сегодня их! Мы просто ухахатывались, когда ты этого придурка блевать заставил! Да так красиво сделал — и не догадаешься, что это ты заклятие наложил! Сейчас ведь люди не верят ни во что — ни в богов, ни в духов. Так что — скажи этот придурок, что ты его заколдовал — в дурдом отправят! А с тем как здорово обошелся — чтобы кровью блевал! Чтобы в своем дерьме ползал! Ммм… это просто… просто замечательно! Правда, Миня?! — О да, хозяин! Ты такой молодец! Кстати, а ты ведь не зря взял шапку второго придурка, так? — Не зря… надеюсь — буркнул я, следя за дорогой и аккуратно объезжая глубокую рытвину, на дне которой виднелась липкая грязь (лишний раз мыть машину совсем даже не хочется). — Ты нас хочешь послать на дело? — Подумаю. Не знаю, сможете вы его достать, или нет. — Ну почему же не сможем? — хихикнул Минька — Сможем! Ты нам только сделай снадобье приворотное, так мы его пока не изведем, не успокоимся! Эх, и помучаем! Все кишки наружу вывернем! И тебе приятно будет! — Чего это мне-то приятно будет? Я вам что, маньяк какой-то? — настороженно спросил я, прибавляя газу. Дорога пошла ровная, как стол. — Ну как чего — удивился Прошка — Ты же с нами связан! Если мы шалим, получаем удовольствие — и тебе от нас перепадает! Часть-то удовольствия и ты ешь! Тебе здоровья, силы прибавляется! И не только силы колдунской! Прежний-то хозяин почему так силен был? Телом могутен? Подковы ломал, как хлебную корку! А вот от нас он силы-то и набрался! Мы пошалим — сами, или по его заданию, изведем кого-нибудь, а ему силы-то и прибыло! Немножко, а прибыло! Он цепи рвал знаешь как?! Телегу с грузом поднимал — в грязи раз застряла, лошадь выдернуть не могла! А он выдернул! Колдуны-то все такие могучие. Опа-па… вот это новость. Интересно. Очень даже интересно! Чем дальше — тем чудесатее и чудесатее! — А чего же он тогда помер, если здоровье от вас брал и силу? — Ну… срок пришел! Сколько не живи, а всем существам срок приходит. Одним раньше, другим позже, но все равно приходит. И тебе придет. Ты тоже не бессмертный. И мы не бессмертны — только живем много дольше вас, людей! Я замолчал, замолчали и бесы. Дальше почти до самого дома ехали молча, а я все размышлял над их словами. Интересная складывается картинка! И неожиданная… Кстати, у меня такое ощущение, что говорят бесы не привычными словами, то есть — не сотрясают воздух. Наше общение происходит как-то… телепатически, так это назову. А то, что я вижу, как у них двигаются губы, как эти черти строят рожи будто настоящие люди — иллюзия, которую дает мне мой мозг согласно получаемым им сигналам. Впрочем — а разве весь мир не иллюзия? Мы видим то, что позволяет видеть нам наш мозг через органы зрения. Так чем тогда отличается телепатическое зрение и слух от обычного? Я например легко различаю голоса Прошки и Миньки. И «голос» домового мне кажется гулким басом. И ключевое слово здесь — «кажется». Мутировал я, это точно. Магическая сила меня изменила, меняет все сильнее и сильнее. Раньше я не видел привидения, а теперь взял, да и увидел! Кстати, интересно, а покойный колдун видел духов умерших? — Ваш прежний хозяин видел духов покойников? — Конечно! — тут же ответил Прошка — каждый колдун, особенно темный колдун — видит духов умерших. И даже призвать может, хотя этого я бы не советовал — опасно. Может подселиться в мозги, и потом как глист станет выедать изнутри. Опасно! Хозяин, прежде чем вызвать такого духа обставлялся защитным амулетами, штук пять навешивал, не меньше! Готовился! — А зачем он их вообще вызывал? — удивился я — на кой черт они ему нужны были? — Так работа же — хихикнул Минька — К примеру, помер один купец, а наследники деньги его не могут найти! Закопал купец золотишко, да и помре! И где искать? Что делать? И вот через знакомых, за приличные деньги — к хозяину. А хозяин не будь дураком — тоже цену выставляет. Мол, давай двести рубликов, я и узнаю у покойного — где сокровище-то зарыл! Только гарантии никакой — покойники такими тварями бывают зловредными — ой-ей! Ну, к примеру — зарыл он сокровище для того, чтобы после смерти его не нашли эти самые дети-внуки. Ну вредный такой попался! Так зачем он хозяину будет говорить где закопал? Вызвал хозяин, поговорил с ним, дух ему дулю показал, и отправился туда, где отбывает свой срок за поганое в жизни поведение. А наследнички и остались с носом! — О как! — удивился я, останавливая машину перед воротами и глуша движок — Интересно! И как же в таком случае? Возвращал деньги за работу? — Ну щас прям! — хихикнул Прошка — Он половину-то вперед брал. Тут ведь дело какое — нужно амулеты изготовить, прежде чем покойника вызывать, а значит — купить всякой всячины для снадобий — амулет пропитывать. Заклинанием. Они ведь, амулеты эти, совсем даже не вечные. Сила из них со временем истекает. Вот если бы в них бриллианты были, тогда — да, вечные. Бриллиант он силу держит сколько угодно. Так где же на бриллианты столько денег набраться? Вот и делал хозяин амулеты из серебра, меди, а то и просто из дерева. Из дерева вообще любил их делать — он же краснодеревщик был, с деревом работал любо-дорого посмотреть! Вырежет фигурку из липы, она же мягкая — зарядит ее силой со снадобьем, и на раз использует. А потом новый амулет режет. И развлечение, и работа. Деревянный амулет после использования в прах рассыпается. — Ты к делу ближе! — прервал я пространный рассказ Прошки — Это ты долгоживущий, а у меня времени мало, чтобы длинные рассказы слушать. — Да я и так коротко рассказываю! — обиделся Прошка — ну пусть тогда Миня расскажет, раз так! — Да чо там рассказывать? — вмешался Минька — Они и давай на хозяина наезжать, типа верни деньги, волк позорный! — Тьфу на вас! — не выдержал я — насмотритесь дурацких криминальных сериалов, и начинаете по фене ботать! Нормально говори! — Ну я и говорю — хихикнул Минька — Начинают претензии предъявлять. Мол, деньги взял, работу не сделал. А он им и напоминает — мол, гарантии не давал, ваш покойник отказывается говорить где сокровища. Вы его при жизни обижали, смерти желали, а женушка так яду подсыпала. Вот и хрен вам, а не сокровища! Ну и понеслось — мы тебя засудим! Да ты старый шарлатан, писец тебе пришел! — Миня! — рявкнул я — без жаргонизмов! — А чо? А я ничо! В общем — грозиться начинают. А хозяин-то наш не дурак. Он заранее с них по волосу взял, и по капельке крови. Мол, для вызова надо, для работы! А если есть волос, и пуще того капля крови… ой-вэй… можно такого натворить — ужас чего будет! Можно Лихоманку наслать — она здоровье высосет! А можно и чего покруче наслать! Хе хе… нас, например! Или навьев прислать… брр… их даже мы боимся! — Что за навьи такие? — Ну… навьи, мавки… по-разному их зовут. В общем… выглядят они как дети… только не дети они. Страшные! И жизнь высасывают. Ляжет человек спать, а они к нему в сон являются, и сосут жизнь. Человек хиреет, у него нутро гнить начинает, он заживо в гниющее мясо превращается. А они наслаждаются, мавки эти! Жизнь пьют! Это дети Мораны. Они ей силу дают! С мавками лучше не связывайся, хозяин… опасно. Если решит, что мало она позабавилась с жертвой — к тебе придет. И тогда берегись! Их сила — от Мораны, а Морана… это Морана! Богиня! А против богини и колдуны не сладят. Вот так. Интересная информация! И правда, если ведьма пришлет ко мне клиентов… обязательно с них по волосу и по капле крови. И только так! Положить в специальный пакетик, надписать, и… пусть себе лежит. На всякий случай. Люди-то разные бывают… Время уже к трем часам дня, а я еще и не обедал. Потому — быстренько сварганил себе яичницу, съел с некрасивой жадностью, и капнув в сковороду моющего средства залил ее водой. Что-то мне не верится, чтобы домовой так уж истово держал свое слово. Опять ведь будет вылизывать! Так что пусть тут мыло плещется, авось эту-то дрянь пить не станет. А вообще — хорошо дома. Чисто, прибрано, ни пылинки! — Молодец, Охрим! Хорошо стараешься! — Рад стараться, хозяин! — Охрим появился на краю кровати, прямо перед телевизором, на экране которого сейчас носился лысый придурок, изображая из себя крутого сыщика. В этом сериале, насколько я запомнил, был один умный персонаж — собака. Потому что она делала все, что умела, честно и без дураков. Остальных персонажей даже клоунами назвать трудно — просто идиоты. Хотя… идиоты не персонажи, и даже не актеры, которые ради хлеба насущного выставляют себя полными придурками. Идиоты здесь продюсеры сериала, которые заставляют сценаристов писать идиотские сценарии, и актеров заставляют играть идиотские роли. Вот неплохо было бы прислать к ним пару мавок, чтобы эти продюсеры просто боялись делать такие идиотские сериалы! Да, кровожадные мысли. Но это только мысли. Каждый зарабатывает как может — и что с того, что кто-то делает идиотские сериалы для идиотов? Я могу просто их не смотреть. Хотя… это будет трудно сделать — если у тебя телевизор включен круглосуточно, волей-неволей ты хотя бы краем глаза, но все-таки посмотришь эту чертову теле-лажу. Пообедав, пошел в опорный пункт. Вообще-то у меня целая куча материалов, которые нужно разрешить в определенный срок. Обычно — в десятидневный. И вообще — опорный пункт должен быть открыт в определенное время. Граждане должны знать, что если они придут сюда к примеру — с десяти до двенадцати, и с девятнадцати до двадцати двух часов — получат определенную помощь от участкового. Ну… так по крайней мере положено. Но не нами положено, не нам и брать. Вот, к примеру — сегодня меня вызвали «на убийство». Я не смог сидеть в «пикете» по объективным причинам. Кто-то возможно пришел ко мне с заявой, повернулся и… пошел куда глаза глядят. Так-то оно может и хорошо — для меня, меньше работы, но честно сказать — это неправильно. Если я взялся делать какую-то работу, должен делать ее честно. Мама меня так учила. И я так привык. Или работай нормально, по-человечески, или увольняйся. Так что… В общем, первое, что я сделал — это выставил в зарешеченном окне бумажку с номером моего рабочего сотового телефона. Если меня нет на месте — человек всегда сможет найти участкового «на трубе». И кстати сказать — очень удобно, и мне не нужно сидеть на месте, и люди смогут меня найти. Кто-то может спросить — а зачем тогда вообще это помещение? Зачем этот «пикет»? Если можно связаться и по телефону? Можно и по телефону. Только вот где беседовать с людьми? Отбирать объяснения? Составлять протокол на нарушителей? Куда доставить задержанного для первичной беседы? Ну не дома же у себя мне делать эти дела! Вот для того и нужен опорный пункт. Без него — участковому никак. Вторую табличку прикрепил на дверь «пикета» — вдруг попадется особо тупой посетитель и не догадается заглянуть в окно — вот для него на двери и будет такая же бумажка с номером телефона и фамилией именем отчеством и званием участкового. Бумажка, само собой, в пластиковом файле и по краям намертво заклеена скотчем — от влаги. Ну вот и нормальненько. Теперь рассортировать бумаги по степени их актуальности, и можно немного отдохнуть. Вообще-то я сегодня уже неплохо поработал — одного злодея уработал, второго… со вторым потом займусь. На ночь глядя. Успеется! На разбор бумаг ушло у меня около получаса. Три бумаги были поручениями о проверке нахождения неких реципиентов по месту их проживания — такое нередко бывает. Придешь по адресу, постучишься, обнаружишь наличие отсутствия, и с чистой совестью пишешь рапорт о том, что по данному адресу гражданин Пупкин отсутствовал, установить его местонахождение не представляется возможным. Некоторые участковые приспособились отписываться по таким поручениям даже не выходя на адрес — написал рапорт, и хоть трава не расти! Поймать на лжи все равно невозможно — а вдруг и правда на месте никого не было в момент посещения адреса? Докажи, что это не так. Что ты никогда не был по адресу. Аморально? Незаконно? Безусловно. Но есть одно оправдание: участковый настолько завален бумагами, настолько заморен и задерган, что на такие дурацкие поручения у него просто не остается времени. Где-то далеко, в другом городе сидит опер, или следак, которому нужно изобразить бурную деятельность по расследованию уголовного дела. Для этого в папке должно находиться как можно больше бумаг, свидетельствующих о том, что этот благородный идальго умеет прикрывать свой натруженный сидением зад правильной бумажкой. Он составляет поручение и отправляет его по инстанции в тот райотдел, который и контролирует территорию, на которой находится искомый адрес. К примеру — тот человек, кого ищут, когда-то жил по этому адресу. Или оттуда родом, из этого населенного пункта. Или его жена-мать-бабушка оттуда родом, и он якобы там может находиться. Этого достаточно, чтобы правильная бумага отправилась в свой далекий путь. И оказалась в руках такого вот как я несчастного участкового. Конечно же, часть этих поручений все-таки имеют некий практический смысл, но бОльшая лишь вал ненужной макулатуры, от которой нужно умело отписаться. По крайней мере — так считает большинство из тех моих коллег, с которыми я общался по данному тонкому вопросу. В связи с тем, что участковый я еще не опытный, меня постоянно тянет как следует поработать — сходить по адресу, опросить соседей — ведь мне кажется, что это дело нужное и важное, ведь не зря же следак отправляет такие важные письма с такими красивыми печатями! И только опытный, умудренный годами участковый может остановить молодого и глупого стажера, указав ему на бесполезность вечного втаскивания камня на высокую гору, ведь камень все равно скатится вниз и работу нужно будет начать с самого начала. Не лучше ли посидеть и покурить на этом камешке, а потом написать бумагу о том, что камень благополучно взгромоздился на гору и Сизиф в очередной раз выполнил свой бесконечный, неблагодарный труд? Но я еще не умудренный опытом участковый, а потому придется мне съездить по адресам — вояка внутри меня не позволяет мне забить на работу так нагло и откровенно, как это сделал бы старый, прожженный, битый-перебитый ментяра. Нужно хотя бы года три послужить, и уж тогда… Итак, три поручения на розыск, одно поручение на проверку охотничьего оружия — просрочил «разрешение на хранение», похоже что придется изымать, или как минимум составлять протокол за нарушение правил хранения. Два заявления — одно на потраву, соседская корова забралась в огород и чего-то там пожрала. Эти идиоты не нашли ничего лучшего, как написать заявление в полицию! Ну сцука что за люди-то?! Зачем в такую чушь надо вмешивать полицейских? По-соседски не могли договориться? Таак… что тут еще… скандал. Опять скандал! «… Семкин ударил меня совковой лопатой по голове и сказал что я сдохну скоро все равно. Я опасаюсь мести означенного Семкина и прошу наказать его про всей строгости закона и посадить на всю жизнь!» Ага, на кол посадить! Потом расстрелять и отпустить по УДО! Вот не живется же людям, а? Ну какого черта? Так. Что там еще? Да вроде бы все… пачка пухлая, а бумаг не так уж и много. Ах вот еще одна! Проверка душевнобольного по месту жительства… оп-па! Маша! Учительница! Нет, правда — охренели, подпускать к детям душевнобольную учительницу! И во что это может вылиться? Надо ее обязательно проверить! Обычный гражданин удивится, если узнает, что вообще-то душевнобольных убийц не держат в больницах пожизненно. Обывателю представляется так, что если некто вдруг (или не вдруг) спятил и кого-нибудь пришиб, то его тут же сажают в клетку рядом с доктором Лектором, надевают на него намордник и не выпускают, пока убийца не умрет от старости либо болезни. Так вот это не так. Максимум, сколько этот кадр находится в больничке — это полгода, а то и того меньше. Покололи его укольчиками, понаблюдали за ним, и… шагай, милый, больше никого топориком не чикай! Именно топориком — это случай реальный, из моей жизни. Маму топориком порубил сынок. Ну что-то ему там показалось — то ли бес из нее полез, то ли в танчики играть она ему мешала (что суть тоже происки Сатаны), стукнул он ее по голове топором, и занялся своими важными делами. Ну и что было? Полгода в больничке. И домой. К танчикам. До следующего раза. И вот такие душевнобольные обязательно стоят на учете в райотделе милиции, и мы, участковые, обязаны посещать их по месту жительства и соответственно — писать рапорта о проверке. Для меня и по сей день загадка — что именно участковый должен увидеть при этом своем посещении психа. То ли нарубленных и сложенных в поленницу соседей, то ли банки с органами тех же соседей, любовно замаринованными и расставленными на полках. Зачем мне посещать этого больного? Если что-то случится — мне и так доведут до сведения и вставят пистон за отсутствие профилактической работы. И будет это в любом случае — проверял я его, или не проверял. Хотя в принципе, если проверял — пистон будет хотя бы с вазелином.