— Все заклинания могут нанести вред людям — уклончиво ответил Прошка, приземляясь на край лабораторного стола — Вот ты, когда накладываешь заклинание подчинения, разве не наносишь вред людям? Плохим людям, но ведь вред? Сегодня ты подчинил человека, чтобы скормить его русалкам — просто за то, что он обидел понравившуюся тебе женщину, женщину, которую ты возжелал. Это плохое заклинание, или нет? Ты плохо поступил, или нет? — Но это совсем другое! — я ударил кулаком по столу — Бес, ты все переворачиваешь с ног на голову! Ты же прекрасно знаешь — этот человек ни на что не годен! От отброс общества! От него только вред! Он истязает свою жену, своего ребенка, доставляет неприятности другим людям! Вот за что я его приговорил, а не за то, что я видишь ли, возжелал его женщину! Ты врешь! — Я не могу тебе врать, хозяин… — тихо сказал Прошка — И ты зря так расстраиваешься. Я ведь тебя не осуждаю. Наоборот! Я тебя поддерживаю во всех твоих начинаниях. Во всех! Иначе как может быть? Ведь я — часть тебя. Я — это ты. И все, что ты делаешь для себя — хорошо и для меня. И ты прав — некоторым людям не следует жить. Их надо уничтожать! И прежний хозяин так считал. Ты имеешь право выбирать — кому жить, а кому нет. Потому что ты сильный. Потому, что можешь. Другие люди не могут, а ты — можешь. Разве ты не хочешь улучшить жизнь людей? Разве люди не выпалывают сорняки с грядки, чтобы на ней остались только хорошие, правильные растения? Тем более что ты избрал такую профессию — ты ведь полицейский, а полицейский именно тем и занимается, что очищает жизнь людей от сорняков. — Это ты говоришь, или я себе говорю? — прервал я монолог беса — Я себя убеждаю, что поступаю правильно, или это ты, существо из иного мира меня убеждаешь в том что я прав? — Хозяин, а какая разница? Я — и существо из другого мира, я — и часть тебя, часть твоей души, часть твоего сознания. Не думай над этим, делай то, что считаешь нужным — и оно как-нибудь да получится. — Погоди. Мы ушли от темы — я потряс головой, будто пытаясь отогнать лишние мысли — ЧТО там за такие заклинания, которые так опасны? Вы знаете, что там за заклинания? — Знаем — Прошка ухмыльнулся — там много чего есть. Например — заклинание, с помощью которого можно сделать снадобье, полностью стирающее память. Капнул в стакан кому-нибудь, и…все! Готово! — Хорошее заклинание! — восхитился я — А чего в нем такого злого? — А оно все стирает. Все, совсем, навсегда — пояснил Прошка довольно хихикнув — Вообще ничего не остается. Как младенец! Все заново. Человека нет. Оно душу отправляет в Навь. А на ее место можно засунуть другую душу. Прошка сказал это таким обычным голосом, что я вначале и не поверил ушам — может он ошибся? Может я не понял? — Подожди! Ты о чем говоришь?! То есть — одним заклинанием я мог бы вырвать душу человека из тела навсегда, и другим — сунуть на ее место…другую душу?! Какую душу?! — А любую душу! — радостно хихикнул Прошка — Что, хозяин, проняло? Ты смотри, не скажи кому-нибудь об этом! Это величайший секрет! Вот почему прежний хозяин никогда не использовал эти заклинания, и хотел сжечь дневники! Он случайно открыл это древнее колдовство, запретное колдовство, и не хотел, чтобы о нем узнал кто-нибудь другой. — А вы решили, что об этом должен узнать кто-нибудь другой — мрачно кивнул я — ну и гады же вы! Лишь бы…пошалить! Лишь бы чего-нибудь да вытворить! А если я займусь переселением душ?! Ну только представьте — какой-нибудь беспринципный, богатый человек решил сменить свое старое тело на молодое. Поймал какого-нибудь парня, и предложил мне денег, чтобы я переселил душу этого богача в тело молодого. Много денег. Очень много денег! А я взял, да и соблазнился. И сделал это черное дело. И что тогда? — Тогда ты стал очень богат! У тебя появилось бы много женщин — целый гарем, о котором ты мечтаешь! Они тебя целыми днями ублажают, а ты ничего не делаешь, только развлекаешься! И не бегаешь по деревням, отлавливая всяких там алкашей! Вот что — «тогда»! Хе хе хе… — А совесть? Неужели думаете, что все на этом свете продается? — Все, хозяин. Цена только разная. Кто-то продается за деньги, кто-то за услуги. А кто-то просто потому, что это ему нравится. Разве ты этого не знаешь? Ты ведь уже большой мальчик! — Да пошел ты…бес! Лучше скажи, что там еще за такие заклинания. Ведь не одно там опасное, так? — Не одно. Слышал о случаях возгорания людей изнутри? Стоит человек, и вдруг — бах! Сгорает, как свечка. Там есть такое. Еще — снадобье, которое может вызвать болезни и мор скотины. К примеру — все свиньи в округе заболели и перемерли. Или коровы сдохли. Или люди вдруг начали покрываться червяками, которых никто не видит, но которые ползают у них под кожей. — Я слышал о таком случае, но только не верил, что это правда — вздохнул я — неужели кто-то колдует? Кто-то испытывает такие заклинания?! — Все может быть, хозяин — Прошка демонстративно пожал плечами — Я не удивлюсь, если какие-то колдуны находятся на службе у власти, вот они могут испытывать эти заклинания. Понимаешь, хозяин, все заклинания похожи. Изменяя одно или несколько слов, ты меняешь смысл заклинания, его наполнение. Но что получится в конце — не знаешь. Я тебе об этом уже говорил. Но что не говорил, так это то, что заклинания в общем-то одни и те же. Их забывают, заново открывают, снова забывают…но сотни, тысячи лет они одни и те же. Слова, звуки могут быть другими, но наполнение одно и то же, результат один и тот же. Не понимаешь? Нет, не понимаешь. Поймешь когда-нибудь. А пока что мой тебе совет — не лезь в эти дневники, до поры, до времени. Тут ведь какая штука…некоторые заклинания опасны и для тебя. Захочешь выкинуть чью-то душу в Навь — а тебя туда и самого затянет. Оставишь тут только пустую оболочку. Или так шарахнешь по объекту — души всех людей в окружности метров пятидесяти возьмешь, и отправишь в Навь. А тебе это надо? Нет — ну так-то весело, да, мы одобряем! Только потом ты-то как будет жить? Что будешь делать? Ты ведь существо нежное, совестью мучимое — будешь себя терзать, еще с ума сойдешь ненароком. А мы как тогда будем жить? Наш хозяин сумасшедший колдун — это как-то даже пугает. Нет уж, давай, будем по-маленькой шалить! Вот утопишь сегодня этих подлецов — вот и славно, вот и веселье! А что-то посерьезнее — давай, мы оставим на будущее? Я промолчал. Ну а что еще скажешь? Тут сказать точно нечего. Вот только одна мысль не давала мне покоя — ведь не удержусь! Ведь все равно прочитаю дневники! Хотя бы затем, чтобы узнать — что дает этот самый браслет. Или как работают амулеты физической защиты. Да много чего еще узнать — хотя бы просто потому, что мне любопытно. Я ведь просто человек, хоть и колдун. И ничто человеческое мне не чуждо — особенно это самое любопытство. — Кстати, парни… — обратился я к бесам, сам не замечая, что разговариваю с ними, как с живыми людьми — В книге заклинаний есть какое-то заклинание, усиливающее память? — Конечно. Удивлен, что ты об этом спросил только сейчас! — хмыкнул Прошка — ты должен знать все заклинания, что имеются в книге, запомнить все ингредиенты! А то что это ты пишешь на бумажечке, а потом читаешь?! Позорище! А если ошибешься? Если опишешься, когда переносишь на бумажку? Ты должен все знать наизусть! Так что тебе давно уже следовало сделать снадобье и выпить его! Пару дней поболеешь, пока снадобье будет улеживаться в твоей голове, а потом — все! Ты будешь запоминать все, что прочитаешь — навсегда! Ты будешь помнить, вспоминать все, что видел, читал — за всю свою жизнь! — Поболеешь? — я недоверчиво помотал головой — Что это значит? КАК я поболею? — Ну…тошнить будет — уклончиво пояснил Минька — Слабость будет. Но ты не умрешь, нет! Обычный человек бы помер, а мы тебе помереть не дадим! Кстати — это редкое заклинание, почти ни у кого нет такого. А у прежнего хозяина — было! Он его вывез из Тибета, когда там путешествовал. Хорошее заклинание, дельное. — Найдите мне его…где оно там, в книге-то? — вздохнул я, и достав сотовый телефон посмотрел, который уже час. Время еще было, так что ничего не мешает мне заняться еще одним снадобьем. Пить его сейчас не буду, сделаю это после того, как разберусь с русалками, но пусть оно будет наготове. И в самом деле — пора заняться самообразованием. Хватит уже ходить недоучкой! Транспортировка двух заключенных в машину не заняла у меня много времени. Посыл на подчинение, и вот два «робота» шагают к уазу. Только прежде заставил одного из них (само собой — самого мерзкого!) достать из ямы парашу с мерзкими нечистотами и вылить их подальше за дом, в кусты. Как говорится — вы напакостили, вы и убирайте. Когда подъехал к пруду за магазином — Семен Катин был уже там. Стоял и смотрел на пруд, вытаращив глаза и пуская слюни. Ну чисто — идиотик! Приказал ему сесть на заднее сиденье к двум другим приговоренным, что он молча и без возражений проделал. От магазина я уехал — так же продолжая двигаться на автомобиле не включая фар и вообще всякой подсветки. Месяц стал пошире, небо чистое, а мне засветка совсем даже ни к чему — так-то в деревне в такое время обычно все уже спят и видят вторые сны, но кто знает, вдруг приехали городские, гулеванят, выйдет кто-нибудь на улицу покурить да и увидит, как уазик участкового мотается по темным улицам. Так-то вообще-то пофиг, я потом и машину как следует протру, чтобы не было никаких отпечатков пальцев, но лучше бы даже теоретически не смогли связывать пропажу трех деревенских с машиной участкового, с какой-то стати разъезжающей посреди темной ночи. Тем более, что накануне участковый с одним из пропавших персонажей встречался и со слов всезнающих соседей — даже имел с ним некий конфликт. Доказать ничего не сумеют (если только не введут сыворотку правды и не начнут пытать на дыбе), но зачем мне эти лишние разговоры? А подъехал я к пруду с той стороны, где как я уже узнал — обычно купаются все местные. Ну и не местные — тоже. Пологий бережок, камыши чуть поодаль, можно даже подъехать на машине прямо к воде и эту самую машину помыть. Что и делают некоторые придурки, накатив за воротник граммов триста паленой водки или самогона. Кстати, летом этим делом придется заняться вполтную. Нет, не накатыванием за воротник трехсот граммов водяры. Заняться надо будет террором против любителей покататься за рулем в пьяном виде. Пора тут порядок наводить, пора! Кстати, участковый имеет право и пьяных за рулем оформлять — задерживать документы, направлять на рассмотрение в районное ГАИ. Участковый — он на все руки мастер. Шериф местного розлива, точно. Подъехал, приказал двум пленникам сидеть за кустами — не надо сразу показывать, сколько у тебя «денег», это вредит торговле. Одного усадил под дерево, а сам достал пакеты с подарками, подошел к самому обрезу воды, постоял, глядя в темное озеро. Странно так…мозг отказывается понять и принять тот факт, что где-то в глубинах не такого уж и большого пруда сейчас обитают существа, знакомые мне только из сказок. Пахнет тиной, откуда-то издалека ветерок приносит запах тухлой рыбы — видать кто-то из рыбаков уронил рыбешку, а может оторвала леску с крючком и уплыла, чтобы потом оказаться на берегу. Камыш тихонько шумит прошлогодними сухими листьями, месяц светит, оставляя на темной воде светлую дорожку…все, как обычно, все, как всегда. Обычный мир, в котором нет места колдовству. Тут НЕ МОЖЕТ БЫТЬ никаких русалок! Никаких водяных и прочей нечисти! Обычный пруд, озеро, запруда — как хочешь его назови! Ну нет тут, и не может быть бездонного озера! Никаких дурацких карстов и пещер! Встряхнул головой, прогоняя одурь и неверие, и запел речитативом, тщательно выговаривая каждое слово: Росы пали, птицы смолкли Лишь одна вода жива! И белеет в зыбкой мути Только одолень-трава Ой-вы девицы-царицы Вы русалки-водяницы Полная луна взошла! Подымайтесь-ка со дна! Само собой, я произносил этот вызов накачивая каждую его строку Силой — я призывал, я манил русалок, я хотел, чтобы они приплыли сюда — где бы они ни были, на дне, или в другом мире, понять и осознать которого мы не сможем, как никогда не сможем понять — что же такое на самом деле русалки. Я лично, после долгих раздумий пришел к выводу — русалки суть такие же существа из параллельного мира, какими являются мои помощники, Прошка и Минька. Просто функции у них разные. И…облик. Ну да — сказал, как отрезал! Я известный исследователь русалок и водяных. Ну что сказать — человек слаб, он должен всему дать свое объяснение, иначе ведь никак. И я не исключение, чего уж там… Вот и придумал нечто, что хочу выдать за красивую гипотезу. Как говорится — хотите ешьте, а не хотите — не ешьте. Выпустил вызов, сунул руку в пакет и зашвырнул в воду гребни, расчески — все эти штуковины, что не так давно купил в торговом центре. Потом взял в горсть комок всяческой бижутерии — серьги, кольца, цепочки и кулончики — и тоже запустил их в пруд. И застыл, глядя на то, как мои подношения спокойно плавают по поверхности воды, будто сделаны не из твердой пластмассы, не из цветных сплавов, а из чего-то очень легкого, плавучего, наподобие пенопласта. Я не могу дать этому объяснение, просто принимаю, как факт: вещи не утонули, а плавали поплавками, поблескивая под рассеянным светом луны. А потом начали исчезать. Один за другим, один за другим. Похоже было на то, как если бы я кидал в воду кусочки хлеба, к ним подплывали большие рыбы и заглатывали куски втягивая их в пасть. Даже небольшие водовороты возникали, когда очередная вещь исчезала под водой. Вспомнился ролик из сети — про чернобыльских сомов, которым кидали в воду под мостом полбуханки хлеба. Вот так же — оп! Водоворот, и хлеба нет! И темная тень на поверхности воды… А потом в блеклом свете луны появилась фигура человека. Вначале я не мог разглядеть никаких подробностей — просто из воды совершенно бесшумно, без всплесков и волн стал подниматься человек. Показалась голова, потом плечи, руки, на пальцах которых что-то блестело, следом все тело — вернее, я видел только контуры этого тела, но по мере того, как человек приближался, начал видеть и подробности…да еще какие подробности! У меня даже слегка дыхание в груди сперло! Девушка! Обнаженная — совсем «без ничего»! Кожа светлая, молочного цвета, волосы длинные, практически белые, настолько белые, что мне показалось — они светятся в темноте. Но это скорее всего это всего лишь свет луны, запутавшийся в ее волосах. Грудь небольшая, очень красивой формы, и все у этой груди как положено — крупные соски торчат вперед, околососковые окружности чуть темнее, чем остальная кожа. Мне вдруг подумалось — а зачем им грудь?! Русалкам? Они же не будут кормить ей детей! Русалки бесплодны, как бесплодны все магические существа! Наверное… Ноги — длинные, живот плоский, но не такой, как у спортсменок — он…женский. Не знаю, как это объяснить — но вот глянешь на этот живот, и сразу скажешь: это женщина. И даже пупок есть! Кстати, опять же, почему?! Откуда у существа, не рожденного женщиной вдруг образовался пупок?! И еще страннее — зачем русалке…хмм…в общем…детородный аппарат? Взгляд мой после разглядывания животика и пупка сам собой опустился ниже, и то, что я увидел…в общем — меня это зрелище сильно удивило своей какой-то…обыденностью? Странное ощущение, как если бы — вот я сейчас на берегу озера, а из реки выходит моя девушка, и то, что она обнажена — в этом нет ничего странного, ничего особенного — просто обнаженная девушка и я — жду ее на берегу с полотенцем, чтобы обнять, вытереть, поднять на руки и отнести к машине, туда, где уже расстелено одеяло, туда, где мы займемся любовью… Мелькнула такая мысль и соответствующие ей картинки, и тут же исчезла, как ее и не бывало. Не девушка это. И вообще не человек. Глаза большие, человеческие…вот только зрачок не круглый, а вертикальный. Сейчас он расширенный, но под лучами солнца точно стал бы узкой полоской. Нечеловеческий зрачок. Подошла ближе и не выходя из воды остановилась, пристально глядя на меня неподвижными змеиными глазами. Молчим. Смотрим. Первым не выдержал я: — Привет тебе, Агриппина. Меня звать Василий! Молчит. Смотрит изучающее. — Мне бы хотелось с тобой поговорить, Агриппина! — голос мой звучит как-то даже жалко. Я ожидал всего, но только не такого демонстративного игнора. Вот не хочет она со мной говорить, и что тут сделаешь? Ну вот как ее теперь уговоришь мне ответить? Сейчас развернется и уйдет в озеро! И что тогда? — Что тебе надо, колдун? — голос русалки мелодичен, спокоен и равнодушен. Так и слышалось в нем: «Мне на тебя плевать! Я тебя и всех вас презираю! И если бы не знак Чернобога…» Ну ладно…раз так, будем говорить без всяких там расшаркиваний и дипломатических экивоков. — Я пришел просить, чтобы ты сняла проклятие с деревни Кучкино. Страдают невинные люди! Те, кто виновен, давно уже умерли. Прости их детей, внуков, пожалуйста. — Нет — голос был безжизнен и сух — Они будут страдать. — Я готов заплатить за то, чтобы ты сняла проклятье с деревни! — с ноткой отчаяния быстро добавил я, чувствуя, что русалка сейчас развернется и нырнет в озеро.