– Юля – фамилиар моего господина. Окажи помощь своей сестре, но к Юле – ни шагу. Иначе… Годвин оказался разумным вампирчиком – и нарываться не стал. Мое внимание полностью переключилось на бледного Альфонсо. Давно ему, видимо, не доставалось по рогам! Что ж, надо, надо вспомнить старый опыт. И понять, что женщин обижать не рекомендуется. А то ведь разозлятся – и тогда останки вампира даже по зубам не опознают. – Альфонсик, ты хочешь жить? Я медленно провела по его телу когтями левой руки. Медленно и чувственно. Разрывая ауру и самыми кончиками царапая одежду. Я ощущала их так хорошо, словно они были частью меня с рождения – и не боялась, случайно дернув рукой, получить выпотрошенного вампира. Все было на самой грани. Все было безумно точно. Сейчас я могла бы снять слой энергии с ауры толщиной ровно в миллиметр – и не повредить большего. Вампир задохнулся. От гнева? От страха? Надо помочь ему сделать правильный выбор. – Ты чувствуешь, что я могу с тобой сделать? – Мой голос был нежен и медоточив. Я просто мечтала, как сдеру с этого фашиста шкуру. И он осознал мои намерения. Тем чувством, которым хищники узнают себе подобного. – Ты не посмеешь! Я взмахнула свободной рукой. Невидимые когти чуть коснулись тела вампира. Аура просто распадалась под ними, как гнилая тряпка. И Альфонсо взвизгнул. Еще бы! В вырезе черной рубашки было видно, как его тело покрывается чем-то вроде кровоточащих стигматов[10]. – Продолжим? Я не стану тебя убивать. Я просто настругаю тебя на гуляш, засуну в мешок и спущу куда-нибудь в канализацию. Как ты думаешь, кто доберется до тебя раньше? Крысы? Черви? Я поглядела ему прямо в глаза. И – я точно это знала – на миг зверь выглянул из меня по-настоящему. Не улыбкой. Не походкой или взглядом. А всей своей сущностью. И тут-то Альфонсо проняло. – Пустииииии!!! – завизжал он, как свинья под ножом мясника. Я подмигнула ему. И улыбнулась. Нежно-нежно. – Отпустить? А что мне за это будет?! Несколько секунд Альфонсо просто смотрел на меня непонимающими глазами. И он был не одинок. На меня смотрели все. А я ждала, пока до Альфонсо дойдет. Ждала. Смотрела. Улыбалась. И моими глазами улыбался тот самый зверь-из-зеркала. Хищный и жестокий. И Альфонсо дрожал под его взглядом. – Что ты хочешь?! – наконец выдавил вампир. Я улыбнулась еще ослепительнее. – Ты не причинишь нам вреда. И уедешь через три дня. – Хорошо. – А чтобы моя душа была спокойна – я забираю его. Я указала на Шарля, молча сидящего в углу. – Н-н… е-е… – захрипел Альфонсо. Я встряхнула левой рукой. – Альфонсо… помни… крыыыысы… чееерви… канализаааация, – я нарочно растягивала каждое слово. И – улыбалась. И глядела ему прямо в глаза. Не знаю, что видел он. Знаю только, что зверь в моей душе – улыбался. Ему нравился чужой страх и чужая боль. Ему? Мне? – Забирай, – прохрипел вампир. Зверь в моей душе облизнулся. Он был доволен. И медленно уходил назад. Я резко разжала руки и встряхнула кистями. – Свободен! И развернулась к двери. Идти не хотелось. Зверь уходил внутрь. Расход сил был невероятным. Хотелось упасть на пол, расслабиться – и чтобы никто, и никогда… и вообще… Я с трудом прошла мимо вампира. На миг наши глаза встретились. И только тогда Мечислав решился обнять меня за талию. * * * Юля была в бешенстве. Мечислав это чувствовал. Но сделать ничего не мог. Альфонсо словно специально нарывался на неприятности. Но когда он впечатал в стену Юлиного брата, – Мечислав понял – это последняя капля. Он дернулся к своему фамилиару, но остановить ее уже не успел. От Юли словно повеяло горячим ветром. Ее сила взвилась вихрем, обжигая всех присутствующих – и она скользнула к Альфонсо. Попутно она что-то сделала, как будто тряхнула рукой, но Мечислав не понял – что. Его внимание было полностью приковано к выражению лица девушки. Он не удивился бы клыкам, выросшим из-под Юлиных губ. Юля шагнула к Альфонсо да Силва – и неуловимо изменилась. Вампир не мог понять, в чем заключаются изменения, но ему вдруг стало страшно. Лицо красивой женщины вдруг помутнело, словно на него надели полупрозрачную маску. Оно было тем же, но сверху подернулось туманом, расплылось – и проглянули звериные черты. Те же глаза, лоб, нос, но сверху – словно хищная звериная морда. Не оборотень, нет. Но… нечто вроде одержимости. Безумие ярости. Звериная ярость и безумие. Мечислав не испугался бы так полному превращению, или даже частичному – что он, оборотней не видел? Но вот это – плывущее, искаженное, яростное – напугало его, как когда-то, в детстве, страшный бука. И страшнее всего на этой маске были человеческие – Юлины, черт возьми! – глаза. Он пытался остановить женщину, даже попробовал приказать ей через связь, но куда там! Представьте, что вы связаны с кем-то толстым канатом. И в любой момент можете потянуть его на себя, заставляя второго в связке следовать за вами. Так это должно было быть. А на самом деле… Канат прозвенел истончившейся конопляной веревочкой – дерни и оборвется. А потом его словно подцепили когтями – и на вампира взглянули звериные желтые глаза. – Оборвать? Голос Юли? Или того чудовища, которое владело ей сейчас? Он так нежно шепнул вампиру это слово, что Мечислав понял – она оборвет. В минуту. Сейчас ее сила и ярость так велики, что она сможет – всё. А жалеть об этом будут – все. И он положился на судьбу. Что будет – то и будет. Хотя если бы не Валентин – был бы шашлык из Альфонсо. Но слава богам – Юлин братец оказался жив! И эта девчонка – как ее там – тоже. Хотя – как они остались живы? Оборотни существа живучие, это так. Но проклятие Альфонсо сбоев не давало! Мила должна была умереть в течение пяти минут. А поди ж ты?! Какие еще способности скрываются за невинными глазами Юли Леоверенской? И откуда взялся этот зверь? Мечислав тоже видел когда-то рисунок Даниэля, но предполагал, что это лишь метафора. Игра воображения художника. Но не сама Юля. А оказалось – это ее внутренняя сущность? Но как?! Она же ни разу не оборотень! И не может быть! Она УЖЕ фамилиар вампира. Она никогда не станет оборотнем, даже если ее все присутствующие звери перекусают! Мухи – отдельно, котлеты – отдельно. Вампиры и оборотни – это две разные ветви паранормов. И сотрудничество вовсе не означает генетического сходства или даже совместимость вирусов оборотничества и вампиризма! Если уж на то пошло, оборотень может быть фамилиаром только в одном случае – если он УЖЕ был оборотнем, до первой печати. В противном случае – поезд уехал. – Шарля-то зачем?! – изумился он, когда Юля потребовала выкуп. Но спорить не решился. Что такое женщина в ярости? Ну-у… пара-тройка демонов ада была явно предпочтительнее. Те хоть просто убьют, а Юля была настроена поиграть. Помучить. Поиздеваться, как кошка над пойманной мышкой. И Альфонсо отлично это понимал. Но садисты – это не мазохисты. И подвергаться медленному сдиранию шкурки ему не хотелось. Почему-то. Так что Шарля она получила без труда. Сбросила Альфонсо, брезгливо отряхнула руки – и словно втянула внутрь себя горячий вихрь. А следом за вихрем исчезла и полузвериная маска, проглядывающая над ее лицом. Она повернулась и пошла к двери. И только заглянув в ее глаза, Мечислав понял – она держится только на одной гордости. Что ж, не будем портить игру своему фамилиару. Он обнял девушку за талию непринужденным жестом и кивнул Валентину. – Брата госпожи – в его комнату. Приставь кого-нибудь позаботиться о нем. Имущество госпожи, – кивок на безмолвного Шарля, который даже головы не поднял, – в машину, помыть его, одеть и приглядеть. Исполнять! – Да, господин, – пролепетал Валентин. Лепет и трепет удались ему на десять баллов по пятибалльной системе. Испугался он до икоты. И икал бы – да страшно. Еще икнешь, привлечешь внимание – и Зверь, проглянувший под лицом девушки, обратит на тебя внимание. И… что потом будет – даже помыслить страшно. И зверь – тоже страшен. А оборотни – существа чувствительные. Особенно к чужой силе. Юля – же очень сильна. Еще порвет ненароком – и не заметит. – Вадим! Помоги господину да Силва! Медпомощь, все такое… Живо! Вадим кинулся исполнять. Вампир придерживал Юлю за талию. Со стороны – красиво, на деле – девушка буквально висела на нем, через силу переставляя ноги. Мечислав провел девушку в свой кабинет, усадил на диван – и грозно нависнув над ней, поинтересовался на последних остатках самообладания: – Чай, кофе, сок, водка?! Сначала он приведет ее в порядок, а уж потом – оторвет голову. – Ты позволяешь себе наливать даме водку? – ехидно уточнила его чокнутая фамилиар. – Фи, сударь! Где у вас чистый спирт? Мечислав понял, что она вполне адекватна, контролирует себя – и все прошло без последствий для нее и ее силы. А в следующий момент откат пошел у вампира. Он ей… он ее… он сейчас голову ей оторвет!!! Он схватил девушку за плечи и сильно встряхнул. Этого оказалось достаточно. Девушка закатила глаза и ушла в глубокий обморок. Приступ бешенства прошел, как и не бывало. Мечислав осторожно опустил хрупкую фигурку на диван – и отправился за нашатырным спиртом. Чувствовал он себя почему-то дурак-дураком. Хотя почему бы это?