Он встал и принялся отряхиваться от песка. – Всё позади, все свободны, я рад. Разбегаемся сразу или посидим на прощанье в каком-нибудь славненьком кабачке? Есть у меня такой на примете, да не один, и я бы, например, с удовольствием… Овечкин поднялся тоже, протянул руку Веронике. Капитан не договорил. Проклятье… она так и не взглянула на ван Хорна, и по виду ее было совершенно невозможно определить, о чем она думает. Рада, что встретила наконец своего ангела, или не очень?.. – И я не откажусь, – сказал вдруг Михаил Анатольевич. – Бокал шампанского был бы сейчас очень кстати. Не правда ли, Вероника Андреевна? Кароль напрягся в ожидании ответа. Бокал, другой… а там, глядишь, и станет ясно, кого она предпочитает в провожатые… И тут, не дав Веронике ответить, прямо посреди их маленькой компании неожиданно появился из воздуха какой-то незнакомец, заставив всех четверых в испуге шарахнуться по сторонам. После секундного замешательства оказалось, впрочем, что капитану Хиббиту этот внезапный визитер был знаком очень даже хорошо. – Ба! – радостно воскликнул Кароль. – Себастьян! Какими судь… И осекся, увидев в руках у новоприбывшего ярко блеснувшие в последних лучах солнца серебряные наручники. Глава 43 – Какими, какими… по твоему же высочайшему повелению, – сказал посланец Немезиды хрипловатым, но приятным баритоном и, шагнув вперед, мгновенно заковал его в зачарованное серебро. – Ты спятил окончательно, Кароль? Я тебе кто – стражник, мент?! – Ч-черт, – обескураженно протянул капитан. – Мог бы хоть не при даме… – Познакомь, кстати, – друг его отступил, окинул внимательным взглядом всю компанию. – Ради кого сыр-бор? – Знакомься… Вероника Андреевна Крылова, Михаил Анатольевич Овечкин, кавалер ван Хорн. А это, друзья мои, полковник Герьер… Себастьян, их-то не трогай! – Я подумаю, – пообещал тот, зазывно глядя на Веронику. – Позвольте ручку, мадам… значит, вы и есть та самая замечательная земная писательница, которая выдала врагу все наши государственные секреты? Вероника, хотя была встревожена не на шутку, не смогла удержаться от улыбки. – Та самая, – ответила она с некоторой даже кокетливостью, и Кароль понял, что и на нее уже успело произвести впечатление неотразимое обаяние этого чертова полковника, устоять перед которым не могла ни одна женщина. Себастьян Герьер принадлежал к тому редкому типу мужчин, что способны видеть королеву в любой представительнице слабого пола, хотя бы и в замарашке с помойки, – и не только способны, но и видят. При нем начинала кокетничать даже несгибаемая «железная леди», кавалер-майор Эме Каваль… И не то чтобы такой уж Адонис – коренастый, плотненький, мундир вечно расстегнут, шевелюра всклокочена!.. Полковник поцеловал даме руку и выпрямился. – Мечтаю прочесть ваши сочинения. И прочту – вот только протрезвею. – Они не стоят такой жертвы, – мило улыбнулась Вероника. В ответ он снова обласкал ее сияющим взглядом своих удивительных, золотистого цвета глаз, и Кароль не выдержал. – Везет вам, Вероника Андреевна, на каких-то расхристанных асильфи! – в сердцах сказал он. – Мечтали увидеть, нате вам – сразу два за вечер, и один другого чище! – Вы ангел? – спросила она у полковника. – Имею такое несчастье, – тот ухмыльнулся. И посмотрел на Овечкина. – А вы, как я понимаю, маг из Петербурга. Рад встрече. Он обменялся с Михаилом Анатольевичем рукопожатием и повернулся к ван Хорну. – О тебе, кавалер, я, кажется, слышал. Пропавший без вести отпрыск ван Хорнов из Торна? Они, между прочим, ищут тебя на Земле. С первого дня, как открылись ворота. Тот кивнул. – Сегодня найдут. После чего Себастьян Герьер обратился ко всем троим: – Ну вот что, друзья… некоего зеленого соглядатая я отсюда уже отослал. Договоримся так – я вас не видел. Прибыл на Драконий и застал тут одного этого прохвоста, капитана Хиббита. Вы сейчас же возвращаетесь восвояси – пробиватели есть?.. отлично, – и больше на квейтанской территории глаза никому не мозолите. К ван Хорну последнее не относится, но тем не менее я посоветовал бы ему немедленно оказаться в Торне, под защитой семейного клана. Всё. Люблю, целую… – Извините, – решительно сказала вдруг Вероника. – Но так не пойдет, и ни о чем мы не договоримся. Капитан Хиббит нарушил закон по моей вине, и я не могу допустить, чтобы он ответил за это один. Забирайте и меня тоже. Я выступлю свидетелем защиты на суде… ну или в крайнем случае отвечу вместе с ним. Полковник Герьер снова окинул ее восхищенным взглядом. – Именно так и будет, моя драгоценная. Ответите. Ради чего? – Ради обычной справедливости, – сердито сказала она, краснея. – И согласитесь даже на стирание памяти? Она закусила губу. И пригрозила неизвестно кому: – Я им там все выскажу, на этом суде! Они у меня услышат! Солнце к тому времени почти скрылось за горизонтом, и хотя небеса еще полыхали, на морском берегу было уже довольно темно. Поэтому Вероника не разглядела толком выражения лица полковника, с которым он произнес следующие загадочные слова: – Я вижу, этот лис изрядно потрудился, запудривая вам мозги. Всегда был мастер приврать в свою пользу… – Что? – не поняла она. – Никакого суда не будет, золотая моя. Такая мысль не приходила в вашу прелестную головку? – Как, то есть, не будет? – А вот так и не будет, – посмеиваясь, сказал полковник. – Нам ли не знать Рон Аннона! Старик пошумит, покричит, потопает ногами, разжалует общего любимчика в кавалер-лейтенанты и посадит его на три месяца под домашний арест. Через недельку почувствует себя как без рук, через две выпустит его, вернет капитана и отправит на очередное срочное задание. Под мою ответственность, надо отметить… пора бы уж тебе остепениться, Кароль! Вероника растерянно захлопала глазами. – Это правда, капитан? – Ну, – сказал тот неохотно, – если Себастьян так говорит… – Это правда или нет? – Правда, – вздохнул капитан Хиббит. – И если вы явитесь меня защищать, будет только хуже – для вас. Все нервы вымотают. Да и ментальное вмешательство могут-таки попробовать… Поэтому возвращайтесь вы лучше домой. Там за вами хоть Михаил Анатольевич присмотрит. – Присмотрю, не беспокойтесь, – сказал Овечкин. – Да, – спохватился вдруг Кароль и повернулся к полковнику, – Рон Аннон шуметь будет долго, слова не даст сказать… как будто это не я принес ему в клювике Орден Черного Света! Пожалуйста, Себастьян, поговори с ним завтра же – втолкуй, что я непременно сгинул бы в Тариане, если бы не помощь, оказанная мне беглым кавалером Грикардосом. Пускай старик походатайствует за него перед Стражей! – Будет сделано, – козырнул полковник. – Еще что-нибудь приказать изволите? Или отправимся наконец на ковер? – Секундочку, – сказал Кароль. – Дай попрощаться-то, – и, со звоном встряхнув руками, сердито выпалил: – Сними ты уже с меня это барахло! Устроил цирк… куда я от тебя денусь? Герьер, посмеиваясь, освободил его от наручников. Капитан, брезгливо растирая запястья, шагнул к Овечкину. – Спасибо вам за все, Михаил Анатольевич. Надеюсь, еще увидимся. – Не за что, – сказал тот, и они коротко обнялись. – Увидимся непременно. – Удачи тебе, кавалер ван Хорн… и сладких снов в Заветной роще, – Кароль, криво ухмыльнувшись, изобразил рукою прощальное помахивание. – Мерси, – ответил белокурый асильфи. – Удачи и тебе, – и отвернулся. – Вероника Андреевна… – Капитан, – торопливо перебила она, – вам действительно ничего не грозит? Вы не разыгрываете передо мной спектакль, чтобы…