– Ну, – сказал Кароль, – после сегодняшнего я в вас уверен, масьёр, даже больше, чем в себе. Вы не пропадете. Да и Грикардос поможет. А потом, чтобы меня арестовать… – он усмехнулся и покачал головой, – …понадобится вся Первая Лучистая армия. Да и то мы еще посмотрим, чья возьмет! «Что-то он задумал, – поняла вдруг Вероника, глядя в напряженное, несмотря на легкомысленный тон и улыбку, лицо капитана Хиббита. – Не зря он так рвется к этим воротам!» – Вы что-то задумали, капитан? – неожиданно спросил и Овечкин. – Я все-таки возьму на себя смелость напомнить, что вы… – Я все помню, – снова перебил его Кароль. – А если что и забыл, вы мне потом скажете, по дороге, ладно? Время к ночи, а дел еще много! Он вскочил на ноги, небрежно запихал магическое оборудование из лаборатории дамы фон Мей обратно в сумку и пошел к дверям. – Сдам на хранение… Будите своего друга, Вероника Андреевна. Сейчас придется еще немного полетать! Глава 22 Через каких-нибудь десять минут после этого Антон с Вероникой, слегка ошарашенные, очутились в жилище кавалера Грикардоса. В первый раз их телепортировали только вдвоем, без спутников… оказалось, что маги умеют и такое! Слабые попытки возражать приняты не были. И Вероника даже не успела взять Антона за руку, как выяснилось, что это совершенно необязательно… Гном был предупрежден Каролем телепатически и не удивился, когда они вдруг появились посреди его подземелья. Обрадовался и тут же захлопотал, накрывая на стол. Антон с Вероникой переглянулись, пожали плечами и принялись усердно составлять Кутерьме компанию – ничего другого все равно не оставалось. Как ни томили Веронику тревожные предчувствия, как ни терзался беспокойством за дальнейшую судьбу любимой ее друг, сейчас они могли только терпеливо дожидаться возвращения двух магов из рискованной эскапады к Шеморским воротам. Овечкин обещал, что потом они непременно займутся вычислением Меченого, как прозвал мага со шрамом капитан Хиббит, и что он надеется справиться и без недостающих для этого колдовства ингредиентов. Михаил Анатольевич вообще как-то воспрянул духом, развалив особняк дамы фон Мей, – видимо, окончательно уверовал в свои силы. Кароль тоже обещал заняться Меченым – но несколько неуверенно. Все больше во множественном числе первого лица, кивая в сторону Овечкина. Он явно думал о чем-то другом… но о чем? Не о сражении же с рыцарями Черного Света?! При этой мысли Вероника похолодела и перестала сознавать, где находится и что делает. С нее хватило и одной встречи с этими самыми рыцарями – Алиэттой и Эдмоном Конкайтами. Вампиры, убийцы, черные маги… ох! Неужели капитан Хиббит решится… и тут она вспомнила кое-что, и руки у нее задрожали. – …Ника, – услышала она голос Антона, – где ты витаешь? Куда столько соли? Сказочница вздрогнула, опустила взгляд на свою тарелку. Чудесное жаркое кавалера Грикардоса было уже сплошь усеяно белым инеем, и соль продолжала сыпаться на него из кружки, которую Вероника судорожно сжимала в руках. Она отставила кружку, убрала руки под стол. – Прости, кавалер… – Ничего, – понимающе сказал гном, забирая ее тарелку и подставляя другую. – Бывает! * * * – Простите, Михаил Анатольевич, – говорил в этот самый момент капитан Хиббит Овечкину. – Но вычислять Меченого вам придется одному. – Я так и понял, – кивнул тот. – И знаю, о чем вы думаете. Но благоразумно ли это, капитан? – Разумеется, нет, – сердито сказал Кароль. – Однако я поклялся, и я должен это сделать. Пока еще в Шемору прибудет летучий отряд, пока они разберутся, что к чему… Алиэтта и ее братец могут успеть скрыться. Они шли по одной из центральных улиц Шеморы, приближаясь к воротам. Те располагались в довольно неожиданном месте – шеморским стражникам крупно повезло. Вместо того чтобы изнемогать от скуки где-нибудь в лесу или на берегу реки, здешние охранители ворот совмещали приятное с полезным и превесело коротали время в модном, работавшем круглосуточно, кафе в центре города. Кафе называлось со значением – «Львы на страже» – и было построено всего несколько лет назад. Построили его три ловких ресторанных предпринимателя, якобы уроженцы одного из южных государств Тарианы. На самом деле это были, конечно же, квейтанцы, а пришла им в голову такая удачная мысль лишь потому, что один из них, кавалер Тимотис, имел в Квейтакке собственное кафе, в городе Туне, как раз на границе с центром Шеморы. Ворота получились на славу – оба заведения объединяла тайная задняя дверь, через которую квейтанцы теперь и шастали туда и обратно. В это кафе и направлялись Овечкин с Каролем. Последний изменил внешность и выглядел сейчас, как совершеннейший тарианец, даже в глазах Михаила Анатольевича, – личина была сработана по всем правилам. – Мне не хотелось бы лишний раз напоминать вам об этом, капитан, – сдержанно сказал Овечкин, – но вы в ответе за Веронику Андреевну. Случись что с вами… – Со мной ничего не случится! – Сплюньте. Кароль сплюнул. – Не хотелось бы хвастаться, но капитаном всего через пять лет службы в разведке меня сделали не зря. Кое-кто добивается этого звания лет этак по двести. – Не сомневаюсь в ваших способностях, – все так же спокойно сказал Михаил Анатольевич. – Однако считаю, что на первом месте для вас должны все-таки оставаться желания Вероники Андреевны. Кароль бросил на него косой взгляд. – У вас никогда не убивали друзей? – У меня убивали друзей, – сказал Овечкин. – Правда, не в этой жизни. Но на свете есть кое-что поважнее мести… – Что? Поиски жениха для взбалмошной дамочки? Которая не в состоянии даже понять, чего это стоит? – Вероника Андреевна понимает, чего это стоит, будьте уверены. И очень переживает из-за того, что не может отказаться от своих желаний. А также – из-за нас с вами. Кароль фыркнул. – Что-то непохоже! Я так, например, уже боюсь слово ей сказать. Смотрит волком… и вообще, кажется, считает меня недоумком. Михаил Анатольевич усмехнулся, но сразу же посерьезнел. – Это не так, капитан. Она действительно переживает, поскольку человек она добрый и совестливый. И ее импульсивность… – Вздорность, я бы сказал. – Возможно, – кротко согласился Овечкин. – Так вот ее импульсивность – это всего лишь разновидность психологической защиты. В глубине души Вероника Андреевна – одинокий ребенок… которому отчаянно не хватает отца. Не буквального отца. А мужчины, который мог бы его заменить. Кароль снова фыркнул, но промолчал. – Это должен быть человек взрослый, спокойный, мудрый, – продолжал Овечкин, – который только улыбался бы в ответ на ее дерзости… – Все мы одинокие дети, – не сдержался капитан Хиббит. – Да. Но некоторые из нас вырастают и становятся одинокими взрослыми… – Я не таков, – сказал Кароль. – И уж я-то, во всяком случае, не смогу заменить ей отца… Он осекся, но было поздно. Михаил Анатольевич устремил на него проницательный взгляд и мягко спросил: – Она вам нравится, капитан? – Что за детский сад – нравится, не нравится! – немедленно взъярился Кароль. – Я должен найти ей жениха, вы забыли? – Вот-вот, – сказал Овечкин. – По-моему, именно вы упорно забываете об этом. Так не хочется его искать, что вы готовы скорее сложить голову в поисках Алиэтты Конкайт и ее брата? – Бред какой-то, – сердито сказал капитан Хиббит. – Вы сами не знаете, что говорите. Я вообще не способен… – На что? Кароль тяжело вздохнул. – Прямо какой-то предсмертный разговор! Я должен сей секунд исповедаться перед вами? – Да нет… – Тогда и закончим. Тем более, что мы уже пришли. Метрах в пятнадцати перед ними и впрямь блистала золотом и янтарем вывеска «Львов на страже». – А вдруг кому-то из нас действительно суждено умереть сегодня? – спросил неожиданно Овечкин, замедляя шаги. – А то и обоим? Так на что вы не способны, капитан? Кароль скрипнул зубами. Но, видя, что собеседник его намерен дождаться ответа, неохотно сказал: – Любить. У меня уже была любовь, Михаил Анатольевич. Вполне безнадежная. Хватит. И, не дожидаясь, пока тот задаст еще какой-нибудь вопрос, он решительно зашагал к дверям кафе, скрывавшего в своих глубинах ворота в столь желанную, но недоступную Квейтакку.