На улице уже собрались зеваки, и с каждой секундой их становилось все больше. – Валим отсюда! – сказал капитан Хиббит, оглядевшись по сторонам. Они пробились сквозь возбужденно галдевшую толпу, свернули за ближайший угол, и Кароль вновь спешно телепортировал всю четверку. На сей раз – в какой-то большой городской сад, или парк, усаженный сизо-голубыми деревьями и кустами. Михаил Анатольевич, бледный, весь мокрый от пота, немедленно повалился на скамейку и обессиленно закрыл глаза. Капитан Хиббит шагнул к нему, вытаскивая свою коньячную фляжку. – Эк вас… ну, ничего, сейчас полегчает. Он заставил Овечкина сделать несколько глотков и, когда тот открыл глаза, сказал: – Спаситель вы наш! Вот уж не думал, что вы такой крутой маг! Михаил Анатольевич кое-как отдышался и сипло пробормотал: – Сам не знаю, откуда силы взялись. Мой Ксантор, конечно, Разрушитель Стен, но не настолько же… Разве вы не помогали? – Я? – удивился Кароль. – Мне было не до этого. Глотните-ка еще… Вероника присела на край скамейки. Помогали… она вспомнила свое ничтожное усилие, покачала головой и решила, что об этом не стоит даже говорить. – Ну как, легче? – спросил Кароль. – Пока не очень, – слабым голосом ответил Овечкин. – Ладно… Капитан Хиббит поднял голову, увидел сказочницу. – Вот что, Вероника Андреевна… пока я тут занят… нам нужна большая сумка или пакет, или мешок – все равно, – и не обращая внимания на ее удивление, продолжил: – Возьмите Антона Николаича, прогуляйтесь до выхода из сада. Там должен быть универсальный магазинчик, то ли «Гемма», то ли «Камея», не помню. Найдете сами. Купите что-нибудь… и бегом назад, не копайтесь. Времени у нас немного. Она покорно поднялась на ноги, а Кароль принялся рыться по карманам в поисках денег. Неистребимое любопытство, которому было нипочем даже недавнее пребывание на волосок от гибели, заставило сказочницу спросить: – А куда мы торопимся? Он бросил на нее короткий взгляд. – Нас найдут через полчаса, если не раньше. Надо основательно помотаться по городу, чтобы они потеряли след. – Кто они? – Алиэтта Конкайт, разумеется… никакая она не вдова Кивана… и ее братик! Вероника удивилась. – Вы думаете, они не погибли? Ведь от дома ничего не осталось! – Фи, – сказал Кароль. – Что им этот дом! Смылись наши вампиры, как только поняли, что происходит… да они и не просто вампиры. – А кто? Лицо капитана Хиббита передернулось. – Убийцы Эттира и остальных наблюдателей. Которые решили заодно покончить и с нами. Потом поговорим. Бегите! Он вручил ей деньги и, снова повернувшись к Овечкину, начал разминать руки. Когда Вероника с Антоном, раздобыв сумку и приобретя заодно теплые куртки для всех четверых, поскольку верхняя одежда их сгинула в особняке Конкайтов, минут через пятнадцать благополучно вернулись, Михаил Анатольевич уже более или менее пришел в себя. Во всяком случае, сидел он на скамейке выпрямившись, порозовел немного и разговаривал нормальным голосом, а не сипел. Капитан взял сумку в руки, прочел заклинание, и та немедленно раздулась и встопорщилась острыми углами. В нее перекочевали из «Королевской» гостиницы магические приборы, похищенные у Алиэтты фон Мей. – Надеюсь, ничего не разбилось, – озабоченно сказал он, заглянув в сумку. – Ладно, потом проверим. Беритесь за руки, друзья, полетели дальше… Они телепортировались раза четыре, из одного конца города в другой, пока не оказались еще перед какой-то гостиницей, пониже классом, нежели «Королевская», но вполне приличной, на взгляд капитана Хиббита. Называлась она «Рыжий махор», и Вероника получила наконец ответ на вопрос, давно ее мучавший, – что такое махор. На вывеске были изображены два меховых шарика рыжего цвета – зверьки, которые в Киникее с успехом заменяли кошек. Теперь сказочнице оставалось решить еще одну загадку – что такое фитачий хвост… Здесь, в «Рыжем махоре», они и остановились, чтобы немного передохнуть. Кароль сказал, что после стольких переносов выследить их практически невозможно, но тем не менее к кавалеру Грикардосу спешить пока не стоит. А похищенные приборы лучше и вовсе оставить на хранение в этой гостинице, потому что кто знает, какие на них могут быть наложены чары. Не дай Бог, наведут на след! Он снял до вечера один большой номер, попросил принести туда вина и закусок на четверых. И, когда они оказались под крышей и заперли за собой дверь, приступил к проверке целости этих самых приборов. Михаил Анатольевич, еще не до конца пришедший в себя, расслабленно сидел в кресле у стола, попивал красное вино и по мере сил участвовал в осмотре добычи. Правда, он сразу сказал, что толку от нее мало, потому что не хватает определителя тонкости какого-то там уровня и порошка, без которого не вычислить направление поиска. Вероника сидела рядом и засыпала магов вопросами. Ей вдруг тоже, после сегодняшнего, захотелось хоть чему-нибудь научиться… Только Антон не проявлял ни малейшего интереса к происходящему. Он не проронил ни слова с тех пор, как они выбрались из гибнущего дома Алиэтты фон Мей. И, едва войдя в номер, лег ничком на диван и так и лежал, не поднимая головы. Его оставили в покое. Вероника догадывалась, в чем дело, – он не мог и не хотел сказать своим спутникам ничего, кроме как «давайте вернемся домой». Но что толку было это говорить? – Значит, вы думаете, капитан, эти двое и есть убийцы наблюдателей? – спросила она, когда Кароль отвлекся от приборов, чтобы налить всем вина. – Конечно, – кивнул он. – И как я сразу не сообразил, в чем дело, когда Алиэтта заявила, будто ничего не знает об Аррсоне! Не могла она не знать, будучи наблюдателем! Видно, мне тоже снесло полголовы любовными чарами – метод-то довольно безотказный… так и вижу бедного Эттира, млеющего в ее объятиях, пока эти мерзавцы готовили ему смертельную ловушку! Капитан Хиббит сердито отодвинул от себя бокал. – Но зачем? – спросил он сам себя и недоуменно покачал головой. Потом извлек из сумки очередной магический прибор. Повертел его в руках, заглянул под круглую подставку. И сдвинул брови. – Что это? Михаил Анатольевич начал было рассказывать о назначении прибора, но Кароль не слушал. Взгляд его прилип к обратной стороне подставки, лицо капитана, и без того хмурое, потемнело окончательно. – Я не про то, – перебил он Овечкина. – Здесь какое-то клеймо… И тут он вскочил. – Не клеймо, а знак! Люмьер Нуар! Так вот кто они такие! О, черт… – Что еще за Люмьер Нуар? – растерянно спросил Овечкин. Кароль все смотрел на подставку. Угол рта у него дергался. – Теперь я понял… Взгляните – круг, и в нем перечеркнутая свеча! Он бросил прибор на стол и брезгливо отряхнул руки. Затем сунул их в карманы, отступил на несколько шагов и окинул столь же брезгливым взглядом все добытое в лаборатории дамы фон Мей. – Знак Ордена Черного Света! Фоментаторы – так называют себя его рыцари. Поджигатели войны… Железки не виноваты, конечно, но что-то мне расхотелось к ним прикасаться! – Объяснитесь, капитан, – потребовал Михаил Анатольевич, рассматривая загадочный знак в изножье прибора. – Какие фоментаторы? Кароль перевел на него взгляд и тяжело вздохнул. – Хорошо вам жилось на свете, масьёр Овечкин, если вы до сих пор этого не знаете. И то правда, зачем разумному человеку магия? Только такой психопат, как я, мог с радостью связаться с нею… Он снова подошел к столу, сел – подальше от приборов – и щедрой рукой налил себе вина. – Надеюсь, вам не надо рассказывать, господа, что на свете, помимо белой магии, существует еще и черная? И что у каждой имеются свои адепты? – Не надо, – сказал Овечкин. – Ближе к теме. – Так вот, Люмьер Нуар – это орден черных магов. Его рыцари-фоментаторы топчут землю уже примерно полторы тысячи лет. Не то чтобы очень много, но и не мало, – Кароль поморщился. – Народец искушенный во всяческих происках и интригах. И сильно не любят квейтанцев. Те их били, конечно, неоднократно, но орден есть орден. Сто рыцарей убьешь – двести обрящешь. Руководители всегда остаются в живых, становятся еще злее и начинают все заново… И теперь, как я понимаю, фоментаторы проведали про тинтар. Конечно, очень нужная и полезная штука… все складывается! Они начали потихоньку монополизировать рудники, наблюдателей убрали, – он снова поморщился, – за квартирками их прислеживают, чтобы убирать тех, кто явится на смену. Нашу компанию, очевидно, приняли за таковых, вот мы и попали под обстрел. И в покое они нас не оставят. Капитан Хиббит залпом допил вино, посмотрел на Овечкина. – Михаил Анатольевич, я к вам снова со своей маленькой просьбой – надо ставить в известность Стражу, теперь уже срочно. Пусть вызывают помощь. Алиэтта Конкайт и ее братец действуют не одни, здесь должен быть целый отряд рыцарей во главе с каким-нибудь черным магистром. И мне, одинокому волшебнику-недоучке, с такой кучей магов не справиться. Даже вдвоем с вами… – Разумеется, я схожу к воротам, – сказал Овечкин. – Но… – Мы сходим, – перебил его Кароль. – Отошлем сейчас наших спутников к кавалеру Грикардосу, да и отправимся. По дороге решим, как мне не попасться Страже на глаза. – Может быть, я все-таки один схожу? – с сомнением спросил Овечкин. – Если ко всем прочим неприятностям еще и вас арестуют… что мы-то будем делать?