— Что ты, проголодалась? Сейчас что-нибудь придумаем, — пообещал я собаке. В холодильнике стоял вчерашний борщ, на удивление не прокис за ночь. Остальная еда уже начала пованивать. Разве, что большой шмат сала оставался невредим. Я насыпал себе и Псинке по тарелке борща, и мы быстро умяли. А потом я не знал, чем мне заняться. От безделья накатывали неприятные воспоминания и плохие мысли. Нужно чем-то себя занять. Да и дел хватало. Можно заняться безопасностью своего убежища. Да-да, это теперь не дом. В первую очередь это убежище и на первом месте здесь должна стоять безопасность, а уж потом всё остальное. Хотя и о гигиене нужно подумать. Мочиться в раковину это не дело. Но ладно мочиться, а что буду делать, если посрать приспичит? Без проветривания здесь и без того скоро нечем дышать будет, а если ещё и не сделать сан узел… Ну и еда, в конце концов. На запасах с холодильника мы долго не протянем. На днях придётся выбраться, хотя бы к погребу сбегать, а там… Мама… Нет. Нельзя думать о ней как о своей маме. Это существо мне не родня. Чёрт, опять мысли пошли не туда. Но кого я обманываю. Рано или поздно мне придётся это сделать… Вот только не уверен, что смогу. Мои мысли прервал шум во дворе. Будто дверь сломалась. На всякий случай я проверил вход. Всё на месте. Баррикада стояла без изменений. Но что делать, если всё-таки сюда кто-то вломится? Чем защищаться? Выбор оружия тут побогаче, чем в подвале. Кочерга тоже имеется, но она себя показала не слишком эффективно. Той твари было вообще по фигу. Может это и правда зомби? И им нужно повредить мозг, чтоб убить. Бред какой-то… Но с другой стороны, кинематограф в чём-то прав. Ни одно живое существо не сможет обходиться без мозга, даже зомби. А сможет ли кухонный нож пробить череп? Я подошёл к тумбе и стал перебирать ножи. Мелкие сразу отбросил, как и те, у которых было гибкое и тонкое лезвие. Осталось лишь два варианта. Самый крупный нож из набора и отдельный, чуть поменьше, но с неплохим лезвием и четырьмя отверстиями, которые придавали ему вид оружия из фильмов ужасов… Один я положил в прихожей, возле баррикады. Второй заткнул за пояс, пусть будет при мне. От хождения по кухне или от последствий небольшого нахождения на улице, я почувствовал жар в груди. Дыхание затруднилось и кислорода стало не хватать. Я присел на диван, но легче не стало. Полегчало, лишь когда полностью лёг. Да и то, боль никуда не делась, но хотя бы дышать смог. Походу всё… Добегался. Оно и не удивительно. С чего я взял, что переживу всех этих людей. Надеюсь, я не превращусь в одну из тварей. Был бы у меня пистолет, я бы сейчас застрелился… Но минут через пять стало немного легче. Нет, подваленное настроение осталось, но дыхание восстановилось. Будто тело отложило смерть, чтоб я успел сделать более важное дело. Я всё же должен упокоить мать… Вот только ножа может оказаться маловато. Поднявшись, я принялся осматривать комнату в поисках более весомого аргумента. Ножка стула? Точно нет… В столе нашёлся небольшой молоток. В принципе, череп должен проломить. Но это неточно… Топор! Я нашёл его в том же столе. Мама иногда разделывает крупные куски мяса на более мелкие с его помощью. Дерево таким не срубить, но для кухни самое то. Когда подошёл к баррикаде, почувствовал не только затруднительное дыхание, а ещё и дрожь со слабостью в коленях и неуверенность в своих силах. Ну какого чёрта?! Она точно не станет такой, как прежде. Или, может, есть лекарство? Немного отдышавшись и успокоившись, я подошёл к окну. Мама стояла на четвереньках и жрала выбежавших из хозяйственного двора кур. Вот что это был за шум… Она ползала от одной тушки к другой, отрывала им головы, ноги и запихивала себе это в рот, вместе с потрохами. Будто это последняя в мире еда и через минуту её отберут. Жуткое зрелище, от которого меня снова вырвало. Псинка сочувственно поскулила, глядя на это жалкое зрелище. У меня в голове проносились воспоминания из детства. Ну всё. Просто сделай это, Санёк! С прежней слабостью в ногах я принялся разбирать баррикаду. Не полностью, а лишь, чтобы протиснуться наружу. Насчёт того, что меня сожрут я даже уже, не боюсь. Всё равно вирус в моих лёгких и смерть — лишь вопрос времени. Выйдя из дома, я почувствовал очередной приступ рвоты. Вблизи на это смотреть было ещё противнее. А запах крови всё только усугублял. Каким-то образом мама меня почувствовала, даже не оборачиваясь. Она перестала жевать и рычать, как это делал сосед. А потом медленно обернулась. Кровь будто застыла в моих жилах. А адреналин придал силы. Мы бросились друг на друга, как лютые враги, всю жизнь только и ждавшие такой возможности. Я рубанул её топором прямо по черепу, но лишь немного его проломил. От шока мои пальцы разжались, а оружие так и осталось торчать в её голове. Только её это ничуть не смутило. Она с прежним энтузиазмом тянулась ко мне, скрипя зубами и нечеловечески рыча, как инопланетный хищник. Что я делаю… Это же мама… — пронеслись глупые мысли в голове. Я попятился назад и под её напором упал на задницу, придерживая маму руками. За руку она как раз и вцепилась зубами, прокусив мою кожу. Из дома выбежала Псинка и вцепилась в горло маме, заливая свою шерсть её кровью. Но та так и не выпустила мою руку из своего рта. Дикая боль в руке отрезвила и напомнила, что это уже не мама. Пока она жевала мою левую руку, правой я вытащил нож из-за пояса и всадил в глаз, понимая, что череп им вряд ли пробью, если даже топор так плохо справился. Тварь наконец отпустила мою руку. Но только для того, чтоб вцепиться зубами в Псинку. Та не издала ни звука и продолжала трепать тварь за горло. Жуткое. Нет… Ужасное зрелище. Такое не приснится даже в самом страшном кошмаре. Но мой мозг всё-таки заработал нормально. Я взялся за топор, так и торчавший в её голове, двумя руками и рубанул со всей силы. А потом ещё раз. И ещё. Воздуха уже не хватало, чтобы двигаться, и я упал, с трудом цепляясь за реальность. Кашель напомнил, что я ещё жив. А отошедшая от мамы Псинка подсказала, что та уже умерла. Действительно, урчание прекратилось. Но кошмар всё ещё был реален. Ничего. Мне недолго осталось. Рука порвана, в лёгких эта дрянь, что до сих пор падает с неба. Я уже собирался закрыть глаза и уснуть прямо здесь… Я убил собственную мать… Ничего хуже в жизни я не делал. Но тут в голову пришла безумная мысль. А может, есть ещё кто-то живой? То есть нормальный? Нужно хотя бы проверить, пока я не сдох. Нужно сходить к Васе. Этот чертяка хоть и туповат, но на здоровье никогда не жаловался. Да и Псинку нужно осмотреть, хотя бы йодом обработать… Хорошо, что она у меня есть. Я спас её от соседа, а она меня от мамы и отчаяния. Новая цель придала мне сил, и я даже смог вернуться в дом, забаррикадировав обратно вход. Обработав свою разорванную рану, которая почему-то не кровоточила, я принялся за Псинку. К счастью, ей досталось даже меньше. Собаке повезло с таким соседом, как я: регулярные подкармливания способствовали накоплению небольшого количества подкожного жира. Или тут не в этом дело? Странно, но моя царапина, полученная вчера уже не то, что затянулась, от неё даже шрама не осталось. Рана была не особо глубокой, но точно помню, что кожа была разрезана вдоль всего предплечья. А сейчас ни следа… Хотя чему я удивляюсь. Происходящее вообще мало чем напоминает реальность… Выпив воды, я уже собирался выходить на улицу, чтоб пройтись к дому своего друга, как послышалось знакомое рычание. Только намного сильнее. Его источник двигался, причём довольно быстро. Просто нечеловечески быстро. За баррикадой послышался хруст и чавканье, и я невольно попятился назад, едва не завалившись в открытую дверь кладовой. Замерев на несколько секунд, я стал медленно двигаться в зал. Псинка тоже притихла и даже не рычала, как на маму. Заглянув в зал из дверного проёма кухни, я чуть не обделался от увиденного. Длинная человекообразная тварь с облезлой кожей и большими клыками, испачканными кровью, смотрела в окно, приложив к нему две удлинённые ладони. На них тоже почти не было кожи, а когти достигали нескольких сантиметров в длину, причём кровью были испачканы не меньше чем морда. Это ж какого роста нужно быть твари, чтоб заглядывать в окно на высоте двух с половиной метров? Ответ, конечно, очевиден, но от этого не легче. Если из обычных людей получилось что-то вроде зомби, то из чего мутировала эта трёхметровая тварь? Да ещё и с зачатками разума. Откуда она знает, что в доме может кто-то быть. И что если приложить к стеклу руки, перекрывая отражение улицы, то видно будет лучше? Хорошо, что меня не было в зале, и что я не вошёл туда как обычно. Словно чувствовал, что кто-то может меня увидеть. Чтоб не рисковать, я шагнул назад и даже не пытался смотреть на эту тварь. Тут же вспомнил про окно на кухне, ведущее на улицу и рванул к ящикам стола. Как можно быстрее и тише достал из них все кухонные принадлежности и прочий хлам и перекрыл пустыми ящиками половину окна. После чего задвинул шторы, сел под стол и притих, вслушиваясь в звуки на улице. Чувствую себя маленьким и беззащитным ребёнком, попавшим в какой-то фильм ужасов. Ни чавканья, ни рычания неслышно. Но заглядывать в зал я ещё долго не решался. От скрюченной позы снова начался кашель, который я пытался приглушить руками. Получилось плохо, но никто не стал ломиться в дом. А это значило, что огромная тварь ушла. Может я и идиот, не способный к выживанию, но даже после этого случая я не собирался сидеть дома с Псинкой. Да я готов был и с трёхметровым монстром подраться, лишь бы не провести остатки дней взаперти, питаясь салом и водой. И даже эта жизнь будет недолгой. На сколько хватит еды? Неделя, две? Ну, допустим, к соседу схожу, ещё на пару недель продлю своё выживание, жизнью это уже не назвать. А потом либо еда пропадёт и закончится, либо сам в петлю полезу. Нет, однозначно нужно найти других выживших. И начну я со своего друга. К счастью, живёт он недалеко. Нужно лишь пройти огород и небольшую реку с растительностью вокруг неё. Минут десять, и я буду у него. Главное — не встретить ту длинную тварь. Собрал немного еды в рюкзак, взял литрушку воды, пару ножей. Бинт и перекись, на случай новых ранений. Хотел взять фонарик, но он почему-то не работал, как и телефон. Но, может, оно и к лучшему. В темноте свет видно издалека, так что лучше не привлекать к себе лишнего внимания. Подождав ещё немного, когда сильнее стемнеет, я аккуратно выглянул в окно. Во дворе никого не было. Лишь труп, который был разорван пополам. Какого чёрта? Я тихо вышел из дома, подошёл к трупу и едва не блеванул. Его туша была разорвана, а внутренности сожраны. У меня только одно предположение, кто бы мог это сделать. И это не лежащие рядом куры. Наверняка та длинная фигня, что в окно смотрела. Нужно бы похоронить её. Хоть тут и нечего хоронить, остались лишь кости и непонятное месиво. В любом случае сейчас важнее заняться спасением живых. Хотел прихватить топорик, которым недавно пробил крепкий череп, но решил поискать топор побольше. Нашёл всего два исправных. Взял тот, где рукоять была понадёжнее, на втором она постоянно вылетала. Ночью я в очередной раз убедился, что нахожусь не на своей планете. Звёзд на небе мало, но светят они ярче. Хоть и ни одного знакомого созвездия. Луны тоже не обнаружил. Но и без неё освещения было достаточно, чтоб ходить без фонарика.