– Нет, – возразила она. – Не согласуется с генетической картиной эволюции. Мы можем проследить развитие жизни от возникновения одноклеточных организмов. Если разумная раса сперва уничтожила живущие организмы, а потом восстановила их, должен наблюдаться отчетливый разрыв в преемственности. – Я не претендую на полное знание, – согласился Джек. – Мы складываем мозаику из кусочков. Присоединяйтесь. Из сумки для образцов Миа достала пробирку с розоватой субстанцией. – Что это? – не сразу сообразил Джек. – Часть существа из капсулы. Меня попросили составить генетический профиль, пока они там наверху проводят свои анализы. Собираясь сюда, я слышала, как доктор Бишоп предположила, что это может быть неизвестный вид первичного примата. – Вы не одни тут с подарками, – Джек открыл свою сумку и подмигнул. Пробирка, извлеченная Джеком, содержала бурое волокнистое вещество. – Если уж составлять генетические профили, то этот должен быть первым. – Что-то очень старое, – присмотрелась Миа. – Шестьдесят пять миллионов лет как одна копеечка, – похвалился Джек. – Перед вами представитель команды инопланетян. Глава 59 Секвенирование человеческого генома началось в 90-х, стоило сотни миллионов долларов и продолжалось около десяти лет. Так думала Миа, притопывая ногой от нетерпения, в ожидании результатов работы секвенатора. Реализация проекта «Геном Человека» значительно ускорила развитие генетики. Теперь, тридцать лет спустя, работа, которая раньше требовала многих лет, могла быть выполнена за полчаса. Такова человеческая природа. Мы быстро привыкаем к удобствам высокотехнологичного мира. Кто думает иначе, может выбросить свой телевизор и слушать радио. А если кого этот пример не убеждает, он волен отдать микроволновку благотворительной организации и растапливать свою печь дровами всякий раз, как ему понадобится разогреть пиццу. Ирония положения в том, что круг замкнулся: теперь время, освобожденное для нас одним гаджетом, мы проводим, тупо пялясь в другой. Миа довольно быстро секвенировала геном плезиадапиформа и теперь занималась геномом представителя членистоногой расы пришельцев. Она уже посмотрела видео аутопсии и имела общее представление о внешности хозяев корабля. Все это время Миа с трудом верила в реальность происходящего. Когда она прилетела в Бразилию, если бы кто-нибудь сказал ей, что ее скоро втянут в крутой водоворот шпионских игр, она бы только посмеялась. А уж того, кто сообщил бы ей, что в ближайшее время она в подводной лаборатории будет секвенировать геном инопланетянина, она бы только спросила, какую траву он курит. Когда вертолет ВМС доставил ее на буровую, она была потрясена масштабом развернувшейся операции. Находившийся здесь, внизу, Джек даже представить себе не мог такого скопления плавающей и летающей военной техники. Было похоже на театр боевых действий, чем в некотором роде эта зона и являлась. Как только местонахождение корабля стало известно, стаи вертолетов, как мухи, закружились над водной гладью, пытаясь поймать в объектив хоть что-то, хоть тень чего-то. Военные объявили всю западную часть Залива зоной, закрытой для полетов, но это, похоже, никого не смущало. Не пропускать же величайшую новость в мировой истории. Репортеры так же жаждут своих пулитцеровских и пибоди премий, как актеры — оскаров и золотых глобусов. Происшествия не заставили себя ждать. Вчера в нескольких милях от буровой платформы вертолет с командой новостного агентства Майами WPLG News столкнулся с вертолетом новоорлеанского канала FOX8. Все находившиеся на борту погибли, включая ведущих репортеров обеих станций. Выяснения, кто в чем виноват, только усугубили общее умопомешательство, добавив в него конспиративную версию, будто военные сами сбили вертолеты, потому что те подлетели слишком близко. Наступили безумные времена, градус безумия заметно подогревался неуемной жаждой новостей. Никого не смущало, что внятной информацией были жалкие капли, щедро разбавленные теоретизированием и ни на чем не основанными рассуждениями бесчисленных экспертов. Ничего нового с тех пор, как Миа увидела первые изображения корабля в теле– и интернет-новостях, не сообщалось. Но, грубо говоря, человечество наложило в штаны, и виновата в этом была она, хотя бы и отчасти. В такие моменты, когда она оставалась наедине со своими мыслями, осознание своей роли в происходящем смешивалось с тревогой о состоянии Зоуи. Миа старалась переключить внимание на решение стоявших перед ней задач. Как бы сейчас пригодились унимающие боль таблетки Xanax или Valium! Сама мысль о них находила отклик в организме: желудок сводила болезненная судорога, по ногам бежали электрические разряды. Но Миа уже ходила этой дорогой, и всякий раз она приводила ее в темный тупик. Она задумалась над тем, что здесь называли инкубаторной — помещением в недрах исполинского металлического монстра, отделенного от нее лишь шлюзом. Там сейчас Джек, Том и Свен были заняты поисками банка ДНК, который, по предположению Анны, должен был им открыть, какие еще виды выращивались в тубусах и отправлялись на поверхность. Может быть, это поможет понять, зачем инопланетные существа прибыли на Землю. Что касается секвенирования внеземного генома, Миа не сильно рассчитывала найти в материале, предоставленном Джеком, генетическую подпись. Дело не только в возрасте, хотя шестьдесят пять миллионов лет — это слишком много; но главное – никто не мог гарантировать, что все формы жизни во Вселенной имеют углеродную основу. А если нет углерода, то нет и ДНК. Секвенатор издал длинный биип, сообщая о завершении работы. Миа посмотрела на результаты, и кровь отлила от ее лица. Она ошибалась: генный материал пришельцев содержал углерод. Но потрясло ее другое — сравнение результатов анализа с ДНК человека показало семидесятипроцентное совпадение. Более того — в ДНК пришельцев присутствовал Зальцбург. Глава 60 Миа нашла Харта в узле связи. — Вы бледны, как привидение, – при виде ее Харт вскочил на ноги. — Все нормально? — Не уверена, – она взбиралась по винтовой лестнице, ведущей в столовую, вцепляясь в перила, как в спасательный круг. Дыхание было затруднено, в глазах плавали круги. Миа прислонилась к переборке, чтобы отдышаться. Чуть придя в себя, она вышла на связь с Томом и остальными. — Вы еще в инкубаторной? — Ответ положительный, – весело отозвался Том. — Собираемся возвращаться. Ты не поверишь, чего мы тут навидались. — Нашли, что искали? – она все еще боролась с дыханием. — Ты странно дышишь, – по радиосети низкий голос Свена звучал еще глуше. – Ты не ранена? — Нет. Скажите скорее: банк ДНК нашли? – Нашли, — раздался голос Джека. — Анна отправила за нами лифт. Мы скоро будем. Миа услышала какой-то звук за спиной и, обернувшись, увидела женщину в биокостюме, выходившую из подводного аппарата. — Доктор Вард, не так ли? -- Вы только прибыли? – Миа еще не до конца пришла в себя после своих открытий. – Мы здесь уже некоторое время, – заверила ее прибывшая женщина. – Я лейтенант Брукс, морская разведка. Ее волосы ниже узла на затылке были в беспорядке, будто она только проснулась или оторвалась от какой-то тяжелой физической работы – Я рассчитываю, что всеми открытиями здесь, внизу, вы непременно поделитесь с разведкой – Да, конечно, – Миа проглотила слюну. Она не собиралась секретничать, да и военным, несомненно, можно было верить. Но странное беспокойство, заворошившееся внутри, не отпускало. Она дорого заплатила за понимание того, что бывает, если доверишься не тому человеку. Бюро морской разведки играет по своим правилам, и Миа понимала, что, если они сочтут ее информацию совершенно секретной, это крайне затруднит дальнейшую борьбу с синдромом Зальцбурга. – Мы одна команда, – настаивала Брукс. Миа обратила внимание, что десны женщины заметно крупнее ее зубов. Она видела такое в программе Discovery – у больших белых акул. – У нас есть информация обо всех, кто здесь работает, – Брукс, не сводя с Мии глаз, взяла со стола свой шлем. – Я всего лишь исследую биологические образцы, – запротестовала Миа. Она не искала ссоры и не понимала, почему та смотрит на нее так пронзительно. – Как только мы поймем, что у нас есть, мы охотно с вами поделимся. – То есть у вас что-то есть? – прищурилась Брикс. – Я этого не говорила. – И без слов понятно. Я вам прямо скажу: мы знаем, зачем вы здесь. Вы пытаетесь спасти дочь. – Простите? – Миино сердце почти выпрыгнуло из груди. – Мы знаем, что вы лечились от наркотической зависимости. Вы же не думаете, что мы не проверяем людей, допущенных к таким специфическим объектам? Миа сжала голову руками. Помещение поплыло перед глазами. Что-то, наверное, с давлением в Шаре. – Я… не очень понимаю, как это связано с моей дочерью. – Это связано с вашей объективностью, – Брукс положила шлем на сгиб руки. – Человечество переживает ключевой поворот в своей истории, а вы озабочены судьбой только одного человека. Как насчет остальных людей в стране? – Или в мире, – добавила Миа, подумав вдруг, что Брукс права. Может быть, она действительно слишком зациклилась на одной лишь проблеме Зальцбурга? Раздалось шипение открываемой двери шлюза. Брукс наклонилась к ней. – Мы работаем в разведке и знаем, что вы будете делать, еще до того, как вы начнете. Когда время придет, не забудьте, на чьей вы стороне. Она направилась к шлюзу, кивнув на ходу Джеку и прочим. – Что тут происходит? – спросил Том с тревогой, посмотрев на Мию. – Мне кажется, она мне угрожала, – Миа проводила разведчицу злобным взглядом. Глава 61