— Я уже совсем здоров. Утром намотал десять кругов по коридору. Медсестра покачала головой. — У этой формы гриппа слишком высок процент рецидивов. Я просто не могу рисковать. Куда это вы так рветесь? — улыбнулась она. — Неужели без вас там даже недельку не протянут? — Семестр начинается, — выкрутился Дануорти. «А ведь на самом деле начинается». — Пожалуйста, передайте врачу, что мне нужно с ним побеседовать. — Доктор Уорден скажет вам то же самое, — нахмурилась девушка, но просьбу, видимо, передала, поскольку после ужина доктор все-таки заглянул. На борьбу с эпидемией его вытащили не иначе как из дома престарелых. После пространного и бессвязного экскурса в историю здравоохранения времен Пандемии он проскрипел: — В мое время больных не выписывали до полного выздоровления. Дануорти даже не пытался с ним спорить. Он подождал, пока врач в сопровождении сестры прошаркает прочь, делясь воспоминаниями о Столетней войне, потом прицепил портативную капельницу и из телефона-автомата рядом с травматологией позвонил Финчу узнать, как продвигаются дела. — Сестра не разрешает провести телефон в палату, — огорчил его секретарь. — Но есть и хорошие новости — насчет чумы. Временный иммунитет вырабатывается курсом инъекций стрептомицина с гамма-глобулином и Т-клеточным наращиванием, и его можно провести хоть за двенадцать часов до контакта с вирусом. — Хорошо. Тогда найдите врача, который выдаст направление на этот курс и разрешит меня выписать. Молодого врача. И пришлите мне Колина. Сеть готова? — Уже почти, сэр. Разрешения на переброску и выброску я получил, прибор удаленного подключения добыл. Сейчас как раз за ним собирался. Дануорти вернулся к себе в палату. Он не соврал медсестре: силы прибывали с каждой минутой, хотя к концу этой прогулки ребра внизу снова сдавило тисками. Миссис Гаддсон была уже тут как тут, листая Библию в поисках ящуров, моровых язв и струпьев. — Прочитайте мне из Луки, одиннадцатая, девятый. Миссис Гадцсон отыскала страницу. — «И я скажу вам: просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам», — процитировала она, поглядывая на Дануорти с подозрением. Под самый конец отведенных для посещения часов пришла мисс Тейлор с портновским метром. — Колин прислал меня снять с вас мерки, — объяснила она, обхватывая лентой пояс Дануорти. — Старая грымза не пускает его в отделение. Пришлось сказать, что я иду к мисс Пьянтини. Вытяните руку, пожалуйста. — Она померила длину от плеча до запястья. — Ей гораздо лучше. Может быть, даже сыграет с нами пятнадцатого «Наконец грядет спаситель» Рембо. Вы знаете, да, что мы исполняем его для реформистов, но помещение церкви реквизировано Госздравом, поэтому мистер Финч любезно пустил нас в Баллиольскую часовню? Какой у вас размер обуви? Записав все мерки, мисс Тейлор пообещала, что Колин придет завтра и что сеть почти готова, можно не волноваться. Потом она вышла, очевидно к мисс Пьянтини, однако через пять минут вернулась с посланием от Бадри. «Мистер Дануорти, я проверил параметры двадцать четыре раза. Все двадцать четыре запуска дают минимальный сдвиг, из них одиннадцать — сдвиг меньше часа, и пять — меньше пяти минут. Провожу проверку расхождений и анализ сбоев, чтобы выяснить, в чем дело». Что ж тут выяснять... Чума. Сдвиг возникает для того, чтобы предотвратить возможное изменение истории. Пятиминутный сдвиг — признак отсутствия анахронизмов, критических контактов, которых континуум стремится избежать. Это значит, что переброска произойдет на безлюдную территорию. Опустошенную чумой. И все современники мертвы. Утром Колин не пришел, и после обеда Дануорти снова позвонил Финчу из автомата. — Я не смог найти врача, готового взять на себя еще больных, — обескуражил его Финч. — Я перебрал всех врачей в округе. Большинство еще сами не встали после гриппа, — извиняющимся тоном объяснил он, — а некоторые... Он не договорил, но Дануорти догадался и сам. Некоторые умерли, в том числе та, которая непременно пришла бы на помощь, которая сделала бы ему все нужные прививки и выписала Бадри. «Бабушка Мэри ни за что бы не сдалась», — прозвучал в ушах голос Колина. Это так, не сдалась бы, несмотря на всех старых грымз и миссис Гаддсон, и невидимый тугой обруч на ребрах. Будь она здесь, она сделала бы все от нее зависящее. Дануорти вернулся в палату. Сестра налепила на дверь плакат: «Посещения строжайше воспрещаются», а сама куда-то подевалась. Вместо нее на стуле восседал Колин с большим промокшим свертком. — Сестра в общей палате, — хитро улыбнулся мальчик. Мисс Пьянтини очень вовремя упала в обморок. Вы бы ее видели. Ей на сцену надо. — Он принялся развязывать узел. — Практикантка только что заступила, но о ней вы тоже не беспокойтесь. Она в бельевой с Уильямом Гаддсоном. Колин развернул сверток. В нем оказалась одежда — длинный черный дублет и черные штаны до колена, не имеющие ровным счетом никакого отношения к Средневековью, а еще пара черных женских колготок. — Это откуда? Из «Гамлета»? — Из «Ричарда III». Кибл-колледж ставил в прошлом семестре. Я только горб вытащил. —А плащ есть? — спросил Дануорти, роясь в ворохе одежды. — Передай Финчу, пусть найдет мне плащ. Длинный, чтобы все скрывал. —Хорошо, — рассеянно кивнул Колин, возясь с застежкой своей зеленой куртки. Наконец куртка распахнулась, и мальчик сбросил ее с плеч. — Вот. Что скажете? Да, с костюмерским заданием он справился лучше Финча. С сапогами промахнулся — они подозрительно напоминали резиновые огородные, — зато рубаха из бурой рогожи и мешковатые серо-коричневые штаны ни дать ни взять с иллюстрации, изображающей смерда. — На штанах есть липучка, — признался Колин, — но под рубахой ее не видно. Все слизал с книги подчистую. Буду изображать вашего оруженосца. «Мог бы предвидеть», — упрекнул себя Дануорти. — Колин. Тебе нельзя со мной. — Почему? Я помогу вам в розысках. У меня хорошо получается. — Потому что это невозможно. — Ну да, теперь вы меня начнете пугать всякими средневековыми ужасами. Но ведь здесь тоже опасно. Вот хоть бабушка Мэри. В Средневековье она, может, уцелела бы. Я уже столько всего опасного переделал — лекарства носил, плакаты над койками развешивал. А пока вы болели, еще кучу всего, о чем вы даже не знаете. — Колин... — Вы слишком старый, вам нельзя туда одному. И потом, мне вас поручила бабушка Мэри. Вдруг у вас случится рецидив? — Колин... — Маме вот все равно, она бы меня отпустила. — А мне не все равно. Поэтому я тебя не беру. — Опять, значит, сидеть и ждать, — с горечью выпалил Колин. — И никто мне ничего не расскажет, и я даже не узнаю, живой вы там или умерли. — Он поднял куртку. — Так нечестно! — Знаю. — Можно мне хотя бы в лабораторию? — Можно. — И все-таки я бы на вашем месте меня взял. — Он принялся сворачивать колготки. — Костюм здесь оставить? —Лучше не надо. Сестра может конфисковать. — Что все это значит, мистер Дануорти? — раздался грозный голос миссис Гаддсон. Оба подпрыгнули от неожиданности. Миссис Гаддсон, потрясая Библией, вошла в палату. — Колин собирает одежду для благотворительного рейда, — помогая мальчику увязывать костюм в узел, объяснил Дануорти. — Передадут карантинным. — Отличный способ распространять инфекцию—делиться одеждой между больными, — фыркнула миссис Гаддсон. Колин подхватил узел и выскочил за дверь. —А уж пускать сюда ребенка, чтобы он тут бог знает чем заразился! Вчера вечером он предложил проводить меня домой из лечебницы, но я отказалась наотрез: «Не имею права рисковать твоим здоровьем!» Миссис Гаддсон уселась рядом с койкой, раскрывая Библию. — Вопиющая халатность — пускать этого мальчика к больным. Впрочем, мне ли удивляться, зная, как отвратительно поставлена работа в вашем колледже. Мистер Финч в ваше отсутствие превратился в настоящего деспота. Вчера он меня чуть не растерзал, а я всего-то попросила у него лишний рулон туалетной бумаги... — Мне нужно увидеться с Уильямом, — сказал Дануорти. — Здесь?! — опешила миссис Гадцсон. — В больнице? — Она с треском захлопнула Библию. — Не позволю. Слишком многие еще заразны, а бедный Уилли... «Обнимается в бельевой с практиканткой». — Передайте, пусть придет как можно скорее. Миссис Гаддсон махнула на него Библией, будто Моисей, обрушивающий на фараона десять казней египетских. —Я обязательно доложу главе факультета о вашем преступном небрежении к здоровью студентов! Она возмущенно удалилась и принялась громко жаловаться кому-то в конце коридора — видимо, медсестре, потому что в палату почти сразу же вошел Уильям, приглаживая волосы. — Мне нужны инъекции стрептомицина и гамма-глобулина, — сообщил ему Дануорти. — Еще необходимо обеспечить мою выписку из больницы. И Бадри Чаудри тоже. Уильям кивнул. — Знаю. Колин говорил, что вы собираетесь вытаскивать застрявшую в прошлом практикантку. Есть у меня одна знакомая медсестра... — протянул он задумчиво. — Сестра не может колоть уколы без санкции врача, и для выписки тоже понадобится чья-то подпись. — У меня есть еще приятельница в канцелярии. Когда нужно?