Дануорти посмотрел на льющий за окном дождь. «Странно себя почувствовал». Не больным почувствовал, а «как-то странно». Логично, что человека, ни разу в жизни даже не чихнувшего, озноб с температурой поставят в тупик. Он поймет только, что дело плохо, и, бросив лабораторию, помчится в паб сообщить кому-нибудь. «Надо сказать Дануорти. Что-то не так». Профессор снял очки и потер глаза. Их щипало от дезинфицирующего средства. Навалилась усталость. Он не успокоится, пока не узнает, все ли в порядке с Киврин. Бадри спал, избавленный равнодушными врачами от хрипов в дыхании. И Киврин тоже где-то спит, в кишащей блохами постели за семь сотен лет отсюда. А может, не спит, поражает современников застольными манерами и черной каемкой под ногтями или, преклонив колени на грязном каменном полу, наговаривает свои впечатления на диктофон. Наверное, он задремал. Ему приснилось, что звонит телефон и Финч сообщает, будто американки грозят подать в суд за нехватку туалетной бумаги. А потом заходит декан с Библией. «Евангелие от Матфея, глава вторая, стих одиннадцатый, — цитировал Финч. — Расточительность ведет к нужде». В этот момент практикантка открыла дверь и передала просьбу Мэри зайти к ней в приемный покой неотложки. Дануорти посмотрел на часы. Двадцать минут пятого. Бадри по-прежнему спал, и вид у него был почти умиротворенный. Практикантка встретила Дануорти в коридоре с флаконом дезинфицирующего средства и направила к лифту. Запах дезинфектора гнал сон прочь, к первому этажу Дануорти почти проснулся. Там его ждала Мэри — в маске и прочей защитной атрибутике. — Поступила еще одна пациентка с вирусом, — вздохнула Мэри, вручая ему упаковку СЗК. — Одна из карантинных. Может, из прохожих. Посмотри, вдруг ты ее узнаешь. Дануорти облачился в СЗК, почти так же неуклюже, как в первый раз, и чуть не разорвал накидку, раздирая застежки-липучки. — Сомневаюсь. На Хай-стрит целые толпы по магазинам ходили, — сказал он, натягивая перчатки. — И потом, я смотрел только на Бадри, вряд ли я кого-то вспомню из прохожих. — Понимаю. — Мэри повела его по коридору в неотложку. Казалось, прошла вечность с тех пор, как они здесь сидели. Впереди группа совершенно неузнаваемых в бумажных облачениях людей катила носилки. Дежурный врач, тоже в защитном костюме, опрашивал худую перепуганную женщину в мокром дождевике и зюйдвестке в тон. — Ее зовут Беверли Брин, — сообщала женщина слабым голосом. — Сурбитон, Пловер-Уэй, двести двадцать шесть. Я сразу заподозрила неладное, когда она стала твердить, что надо ехать в Нортгемптон на метро. Она держала в руках зонт и большую сумку, и когда врач спросил, не знает ли она номер полиса поступившей, женщина прислонила зонт к регистрационной стойке и начала рыться в сумке. — Пациентку только что привезли со станции метро с жалобами на головную боль и озноб, — пояснила Мэри. — Ждала в очереди на размещение. Махнув санитарам, чтобы притормозили, она слегка откинула натянутое до подбородка больной одеяло, давая Дануорти присмотреться получше. Но в этом не было нужды. Женщина в мокром дождевике нашла карточку с номером, вручила ее врачу и пошла следом за носилками, прижимая к груди сумку, охапку разноцветных бланков и зонт. Большой зонт. Расписанный лавандовыми фиалками. — Бадри столкнулся с ней на обратном пути в лабораторию, — сказал Дануорти. — Ты уверен? Дануорти показал на приятельницу больной, присевшую за столик заполнять бланки. —Я узнал по зонту. — Во сколько он с ней столкнулся? — Не помню точно. В полвторого? — Как именно столкнулся? Он до нее дотрагивался? — Налетел на нее на тротуаре. — Дануорти попытался мысленно восстановить картину. — Вышиб случайно зонт, потом начал извиняться, а она на него накричала. Он подобрал зонт и отдал ей. — Кашлял, чихал? — Не помню. Больную вкатили в приемный покой. — Надо ее в инфекционное, — спохватилась Мэри, вставая и отправляясь следом за каталкой. Подруга больной тоже встала, выронила один из бланков и неуклюже прижала остальную стопку к груди. — Инфекционное? — испуганно переспросила она. — А что с ней? — Пройдемте со мной. — Мэри повела ее куда-то, видимо, брать кровь и брызгать зонт дезинфицирующим раствором, а Дануорти даже не успел спросить, дожидаться ему или нет. Сперва он хотел уточнить у дежурной, затем передумал и устало опустился в кресло у стены. На соседнем лежала пропагандистская брошюра, озаглавленная «О пользе здорового сна». Шея болела от спанья на складном стуле, в глаза словно песку насыпали. Надо было бы вернуться в палату к Бадри, но Дануорти сомневался, что хватит сил снова одолеть СЗК. И на то, чтобы разбудить Бадри с вопросом, кого еще могут в ближайшее время привезти на каталке в неотложное отделение с температурой под сорок. Киврин уж точно не привезут. Сейчас половина пятого ночи. С владелицей лавандового зонта Бадри столкнулся около половины второго. Получается инкубационный период в пятнадцать часов, а пятнадцать часов назад Киврин была полностью защищена от инфекции. Вернулась Мэри, без шапочки, с растрепанными волосами и болтающейся на шее маской. На лице у нее была написана та же смертельная усталость, которую чувствовал Дануорти. — Миссис Гаддсон я отпускаю, — сообщила она дежурной, — но в семь пусть явится на анализ крови. — Совсем про нее забыла, — призналась Мэри с улыбкой, подходя к Дануорти. — Вот она ругалась. Грозила подать в суд за незаконное удержание. —Тогда ей к моим звонарям. Они хотят засудить меня за срыв контракта. Мэри пригладила взъерошенные волосы. — Мы получили идентификацию вируса от Международного центра по гриппу. — Она встала, будто почувствовав неожиданный прилив сил. — Пожалуй, надо выпить чаю. Пойдем. Дануорти, с трудом заставляя себя подняться, перехватил пристальный взгляд дежурной. —Я буду в приемной хирургии, — предупредила ее Мэри. —Да, доктор, — кивнула девушка, а потом добавила нерешительно: — Извините, я случайно услышала ваш разговор... Мэри напряглась. — Вы сказали, что отпускаете миссис Гаддсон, а еще вы упомянули Уильяма, и я подумала — это, случайно, не та миссис Гаддсон, которая мать Уильяма Гаддсона? —Да, она, — озадаченно подтвердила Мэри. — Вы дружите с Уильямом? — догадался Дануорти. Интересно, она тоже покраснеет, как та практикантка-блондинка? Покраснела. — Мы с ним довольно близко познакомились на каникулах. Он остался тут читать Петрарку. — Помимо всего прочего. Оставив девушку краснеть, Дануорти увел Мэри по коридору за дверь с табличкой «Инфекционное отделение. Вход воспрещен». — Что тут еще за дела? — удивилась Мэри. — К Уильяму, оказывается, не только простуда липнет, — ответил Дануорти, проходя в комнату ожидания. Мэри щелкнула выключателем и направилась к тележке с чаем. Поболтав чайником, она ушла в уборную налить воды. Дануорти сел в кресло. Поднос с инструментами для анализа крови кто-то убрал и передвинул тумбочку обратно, но пакет Мэри с подарками по-прежнему стоял посреди комнаты. Дануорти нагнулся и перетащил его поближе к креслам. Мэри вынесла полный чайник и включила его в розетку. — Удалось вычислить контакты Бадри? — Если это можно назвать контактами. Прошлым вечером он ездил на рождественские танцы в Хедингтон. Туда и обратно на метро. Насколько это катастрофично? Мэри разложила чайные пакетики по чашкам. — Молоко только порошковое, извини. Не знаешь, он ни с кем из Штатов в последнее время не контактировал? — Нет. А что? — Сахар класть? — Насколько плохи дела? Мэри насыпала в чашки порошковое молоко. — Самое плохое, что Бадри болен серьезно. Сезонные прививки он делал через университет, а здешняя вакцина обладает большей степенью защиты, чем по требованиям Госздрава. Он должен был быть полностью защищен от пятиточечного дрейфа и частично — от десятиточечного. Тем не менее все симптомы гриппа налицо, значит, мы имеем дело с основательно мутировавшим вирусом. Чайник свистел как паровоз. — То есть это эпидемия? — Да. — Пандемия? — Возможно. Если в Международном центре по гриппу не смогут быстро секвенировать вирус или произойдет утечка. Или карантин прорвется. Мэри выключила чайник из розетки и налила кипяток в чашки. — Есть и обнадеживающие новости. В Международном центре по гриппу считают, что вирус пришел из Южной Каролины. — Она протянула Дануорти чашку. — Тогда он уже секвенирован, имеются аналог и вакцина, он поддается воздействию антимикробных препаратов и симптоматическому лечению. И он не смертелен. — Сколько длится инкубационный период?