– Всего лишь дар от искренне раскаивающегося друга, – еще шире улыбнулся Кевин и сделал такие просительные глаза, что мне не удалось сдержать ответную улыбку. У меня есть одна черта, даже не знаю, хорошая или плохая, – я совершенно не умею обижаться. Слишком легко прощаю людей и нахожу оправдания их поступкам. Вычеркнуть человека из своей жизни я могу только в том случае, если он совершил что-то действительно ужасное. «Например, несколько лет притворялся лучшим другом, а на самом деле просто шпионил за тобой», – услужливо подсказал внутренний голос, стирая с моего лица едва начавшую расцветать улыбку. От Кевина не укрылась перемена моего настроения, и он среагировал единственно верным способом: поспешно опустился на край кровати и протянул мне ложку, предусмотрительно оставив у себя вторую. Я откинула одеяло в сторону, свесила ноги на пол и подвинулась ближе, не в силах противостоять ему. Ведерку с мороженым, разумеется, а не Кевину. Когда я сунула в рот первую ложку и блаженно прищурила глаза, Кевин пробормотал: – Правильно у нас говорят: на пустой желудок дела не решаются. Я так и застыла с ложкой во рту. Какие еще дела? Неужели есть еще что-то, чего я не знаю, и Кевин собирается «обрадовать» меня очередной порцией сногсшибательных (в прямом смысле этого слова) новостей? – Я просто хотел извиниться и объяснить все, – торопливо продолжил парень, очевидно, заметив мое выражение лица. – Было бы неплохо, – пробормотала я, отправляя в рот очередную ложку мороженого. Мне ужасно не хотелось плохо думать о Кевине. Не хотелось терять друга. Я цеплялась за него, как за последнюю ниточку, что связывала меня с привычной реальностью и прошлой жизнью. – Когда монаху из священного поселения Шархийя в видении явилось избранное дитя, это стало настоящим праздником для нашего народа. Но монах не был до конца уверен, что он не ошибся, а потому было сказано, что есть несколько кандидатов, которых нужно охранять. И я вызвался. Мои родители и даже моя сестра были против, но я будто знал, что это мой путь. Путь, который я должен пройти. Дхарий был единственным, кто меня поддержал. – Дхарий? Это еще кто? И почему твоя семья была против? – Мяу! – подал голос Рыжик. – Это и есть Дхарий, – улыбнулся Кевин. Я кивнула, пытаясь привыкнуть к новому имени кота. – А он на самом деле меня понимает? – Каждое слово. Я пораженно уставилась на Рыжика. Теперь придется выбирать выражения и не называть его наглой колбаской, когда он в очередной раз будет требовать порцию еды. – А твоя семья? – Путешествия на Землю считаются очень опасными, многие туаты сейчас вообще не стремятся помогать людям. – Из-за Алазара и Лилит? – Из-за них тоже. Но дело в другом. Дело в истории… – Кевин отвел взгляд, и я заметила, как он сжал край кровати, как напряглись мускулы у него на руке. – Многие из нас – ведьмы, туаты и даже некоторые из Лунных – отправились на Землю, чтобы защитить людей, помочь обустроиться на новом месте. И какое-то время все шло хорошо. До тех пор пока люди окончательно не утратили память о прошлом и не начали бояться тех, кто отличается… Тех, кто обладает способностями. Они стремились уничтожить всех, кто связан с магией. – Но как? – спросила я осторожно. – Ты же слышала об инквизиции. Возможно, даже читала «Молот ведьм». Там подробно говорится о том, что творилось в темное время. Истребляли не только ведьм, но и туатов, детей Луны. Нас считали оборотнями, убивали наших шеду… – Глаза Кевина потемнели, а шерсть Рыжика, то есть Дхария, встала дыбом. – Лунных они принимали за вампиров. Было много смертей… Многие вернулись в Эреш, отказались помогать людям, но некоторые из нас остались. Остались, чтобы наблюдать и ждать рождения избранного дитя. Лишь наблюдать. Не более того. С тех самых времен нам запрещено применять магию в присутствии людей. Запрещено помогать им, запрещено лечить. Все это – меры предосторожности, чтобы события из прошлого не повторились. – Но есть же ведьмы, гадалки, медиумы. Или они все шарлатаны? – Большинство из них – да, ведь в вашем мире нет магии. Но есть и потомки ведьм, туатов и детей Луны. В их жилах еще течет древняя кровь, сохранившая крупицы силы. Конечно, этого недостаточно, чтобы творить настоящее колдовство. Недостаточно даже для того, чтобы разжечь огонь в камине или потушить свечу при помощи воды или ветра. Но они могут чувствовать, предвидеть, заглядывать в будущее и влиять на ход событий при помощи ритуалов. А еще есть те, кому удается добыть магические артефакты из Эреша, чтобы использовать их энергию для заклинаний. Вот только запас энергии в артефакте ограничен. Его слова казались простыми и понятными, но все равно не желали укладываться у меня в голове. – Но как у людей оказываются артефакты из Эреша? Откуда они вообще знают о вашем мире? – задала я вопрос, который не особенно имел ко мне отношение, но любопытство (я предпочитаю называть эту свою черту любознательностью) взяло верх. – Контрабандисты. Те, кто готов доставить любую вещь. Нужно лишь предложить подходящую цену. – Кевин брезгливо поморщился. – А узнали об Эреше они, вероятно, от Алазара и Лилит. У наших врагов много сторонников, как ты успела заметить. Я кивнула, подтверждая истинность его слов, а Кев продолжил свой рассказ: – Сначала наше с тобой общение было для меня только заданием. Я должен был охранять и оберегать тебя. Я жутко гордился тем, что делаю. Но со временем – если честно, это произошло довольно быстро, – я привязался к тебе. Ты смешная, с тобой весело и интересно, ты разделяешь многие из моих увлечений. Так же, как и я, беспокоишься об экологии, заботишься о животных, а еще любишь мои шуточки. Ты стала мне другом, Кася, и сейчас у меня нет человека ближе, чем ты, – коснулся Кев моей руки. – А все твои истории о родителях? – Мой голос дрогнул. – Ты их выдумывал? – Кася, мои родители действительно не приняли мой путь. Так же, как и моя сестра, они не желали отпускать меня на Землю. Поэтому, когда я говорил тебе о выборе собственного пути, каждое мое слово было искренним. Прошу, поверь мне. Я сосредоточенно разглядывала ногти на руках, стараясь не смотреть на Кева. – А как же твои истории про врача и ветеринарную академию? – Они настоящие. Вот только люди, которых ты знаешь, мне не родители. Это такие же наблюдатели, как и я. Но они стали важны для меня. Как и ты. Просто они полагали, что мой дар можно направить на помощь людям. Они считают, что пусть я и не могу помочь людям магически, но уже сам факт наличия у меня способностей сильно повысил бы шансы хотя бы в постановке верного диагноза… – А ты? – вдруг спросила я. – А я… Я думаю, что могу лечить животных и что об этом никто не узнает. Магическую помощь людям скрыть гораздо сложнее. За этим пристально следят. К тому же я не уверен, что смог бы сдержаться и не нарушить закон о непричастности. У меня разрывается сердце, когда я знаю, что могу помочь, но не имею права так поступить… Я смотрела на него широко раскрытыми глазами. Как он может говорить такое? Как можно иметь возможность и не помочь? – Кася, прошу, не смотри на меня так. Помнишь, как отреагировала Вивиан, когда ты спросила, с какой стати ты должна помогать народам Эреша? Ее предки пострадали во время инквизиции, как и многие семьи ведьм. Но, несмотря на боль, которую люди причинили ее семье в прошлом, она здесь, чтобы помочь. Ты не знаешь, к каким последствиям может привести наше вмешательство. Я слышала его слова, понимала, что он говорит, но не могла принять. Спрашивала себя: как можно видеть умирающего ребенка и не помочь ему? Казалось, Кев прочитал немой вопрос в моих глазах. – Кася, я от всей души надеюсь, что тебе не придется делать такой выбор. Именно поэтому я избрал путь ветеринара. – Но ночью вы ведь использовали магию! Я не понимаю… – Я получил временное разрешение на ее применение. Думаю, что остальные тоже. Магия необходима для твоей защиты. Несколько минут мы молчали. Я понимала, что Кевин не мог поступить иначе, поэтому я не смогу обижаться на него вечно. Но мне нужно время. Время, чтобы все осознать и привыкнуть к новой реальности. Вот только уйти от выбора, спрятаться – это тоже выбор… – Кев, я понимаю тебя и верю тебе. Но мне нужно свыкнуться со всем, что ты мне сказал. Должно пройти время, прежде чем я снова смогу тебе доверять. Он кивнул, будто и не ждал от меня другого ответа. – Спасибо. У тебя есть столько времени, сколько нужно. Я просто буду рядом. Он осторожно сжал мою руку. В его взгляде было столько теплоты, что я смутилась и поспешила перевести тему: – Так когда мы отправляемся? Долго я проспала? – Мне хотелось немного разрядить обстановку. Кев почувствовал мое смущение и отпустил мою ладонь. – Рейс завтра утром. А проспала ты достаточно, чтобы Вивиан успела купить всем одежду на завтра, а я обеспечил нас продуктами. – Еще бы ты не подумал о еде, – улыбнулась я, – ты тот еще проглот. – У меня просто здоровый аппетит растущего организма. И вообще-то это не я только что в одиночку умял ведерко мороженого. Я посмотрела на почти пустое ведерко и запротестовала: – Это ты слопал большую часть! – Конечно-конечно. Так себя и будешь успокаивать, когда завтра джинсы не налезут. Я показала ему язык и с особым наслаждением отправила в рот последнюю ложку лакомства. В этот момент легко можно было представить, что событий последней ночи не было, а мы просто беззаботно болтаем о всякой ерунде. Мне даже почти это удалось. Почти. – Поговори с Вивиан. Она не так плоха, как кажется, – сказал друг и осторожно поднялся с кровати. Рыжик тут же последовал его примеру. Мне вдруг стало стыдно за свое поведение. – Кев, – окликнула я друга, когда он был уже у порога. – Да? – Я не должна была так себя вести. – Все нормально. Ты еще неплохо держалась, учитывая, сколько всего на тебя свалилось. Он ободрительно улыбнулся, и я почувствовала себя гораздо лучше. – Эй, не применяй на мне эти свои штучки! – Даже не думал, – поднял Кев руки вверх с самым искренним видом. Я перевела взгляд на Рыжика, который терся о мои ноги. – Так это уже твои проделки, да? В ответ раздалось загадочное «мяу», и пушистый красавец поспешил выскользнуть из комнаты, оставив меня теряться в догадках. Я так и не поняла, обладает ли Рыжик, он же Дхарий, теми же способностями, что и Кев, или мое вполне сносное, по сравнению со вчерашним, самочувствие – действие простого кошачьего обаяния. Я решила еще ненадолго задержаться в комнате и обдумать свои действия. Видимо, выбора не было – придется принимать правила игры. Какой бы она ни была.