Ангел насупилась, а Дилан выглядит озабоченно. Я совсем забыла про его тканевосстанавливающую слюну. Мама поворачивается к Джебу, который совсем посерел, то ли от потери крови, то ли от нервотрепки. — А есть какая-нибудь возможность понять, что теперь с ними будет? А умереть они могут? И насколько это вещество ядовито? И можно ли его как-нибудь вывести из организма? — Нет, нельзя, сомневаюсь, не думаю, не уверен. — Джеб пытается ответить сразу на все ее вопросы. — Могу только предположить, что то, что сейчас происходит, — это первая шоковая реакция и что эти побочные эффекты исчезнут, когда организм попривыкнет к присутствию реагента. — Тот, кто ставил эксперимент над стаей, — сурово сдвинув брови и медленно проговаривая каждое слово, Клык в упор смотрит на Джеба, — хотел собственными глазами увидеть его результаты. Джеб, словно защищаясь, выставил вперед свободную от капельницы руку. — Клык, подумай сам. Акселерат должен был поступить в организм через какой-то общий источник. Например, через воздух или воду. И, скорее всего, это произошло еще дома, до нашего отлета. Я там и дышал, и воду пил вместе со всеми. — Ты сейчас только что сам сказал, что на нормальных людей он не действует. — Это только моя теория, — устало возражает ему Джеб. — И вообще, я тут ни при чем. Мама вмешивается в их перепалку: — Перестаньте. Давайте лучше на важном сосредоточимся. Можно найти какое-нибудь противодействие? Джеб покачал головой: — Если мои предположения верны, вещество создано так, чтобы сразу же в момент его поступления в организм энзимы и аминокислоты начали воздействовать на хромосомы, вызвав необратимую реакцию с ДНК. Я сползла в кресле. — Боже мой! Что же теперь будет? — Вдруг мы теперь раком заболеем? — бормочет сквозь слезы Надж. — Или в птеродактилей каких-нибудь превратимся. — Газзи стоически старается пошутить. — Нам ведь для этого много не надо. Джеб вздыхает: — Надо войти в контакт с доктором Гюнтер-Хагеном. Может, он признает, что это его рук дело. Или даже, если не признает, может, удастся что-нибудь из него выудить? На мой взгляд, спрашивать о чем-либо Кошмарика — идея совершенно безумная. Джеб что, забыл, что его подстрелили наемники этого самого Полотняного? — А я считаю, что отсюда надо поскорее отчалить на какую-нибудь безопасную явочную квартиру. Сидеть там тихо по меньшей мере двадцать четыре часа и внимательно за вами следить. Мама, кажется, со мной согласна. — Сейчас свяжусь кое с кем из КППБ. — Она достает из кармана телефон. — Думаю, с квартирой нам помогут. Но, честно говоря, у меня только одно желание — немедленно вернуться в Колорадо и выпить в нашем доме воды. То, что происходит с моей стаей, должно произойти и со мной. Книга четвертая Совершенно стопроцентно немыслимая 67 Тотал нам очень обрадовался. Хотя черный мех скрывает его ужасные язвы, ему так же хреново, как всем остальным. — Я умираю, — заскулил он, едва мы водворились на явочной квартире. — Я думал, это какой-то креветочный соус, но что-то мне слишком худо для простого отравления. — А как Акела? — спрашиваю я. — Она в порядке? — Она, слава богу, в порядке. — Его маленькие черные глазки заискрились счастливым светом. — Кстати, у меня важная новость… — Макс, иди сюда, смотри, какой закат, — зовет меня Дилан. С тех пор как мы прилетели, чуть только Дилан и я окажемся в одной комнате, я все время чувствую на себе его неотступный взгляд. Но сама старательно его избегаю. Судя по рассказам Надж, он отличный боец, отличный певец, и вообще, стопроцентная звезда. И к тому же в стаю вписался, будто всегда жил с нами. Совершенно случайно — или, может, подсознательно — я взглянула на Клыка. Он в дальнем углу треплется с Газманом и Игги и исподлобья прямо-таки буравит меня глазами. — Да-да, конечно, красиво, — отвечаю я Дилану, не трогаясь с места. В большом, во всю стену, окне чернеют далекие горы, а если немного перегнуться через перила балкона, то видно краешек океана. — Пропустишь все, солнце сейчас уйдет. — С грустной улыбкой Дилан делает новый заход. — Не беспокойся, я понимаю, тебе, наверное, лучше держаться подальше от этого… месива. — Он слегка дотронулся до своего лица. — А ты не можешь поплевать и растереть? — шучу я, намекая на его восстановительную слюну. — Не получается. Я уже пробовал. — Он закашлялся от смущения. — Я обречен. Видно, против подростковых прыщей даже профессорские штучки бессильны. Смешно, что Дилан из-за прыщей переживает. Я захихикала, но тут же взяла себя в руки. Лучше все-таки держаться от него подальше. В целом, как Джеб и предсказывал, ребята выглядят теперь получше. Воспаление на лицах постепенно спадает, и у них заметно прибавилось энергии. Если Джеб прав и их организм ассимилирует реактив, скоро внешне все встанет на свои места. Но их генотип изменится. Этого нам только не хватало! Что же теперь, ждать, когда у них рога отрастут? Или, может, они Акелу понимать начнут? Что теперь с ними будет? На следующий день язв и нарывов и след простыл. Но этого мы даже не заметили. Потому что как не бывало и кое-чего поважнее. Точнее, кое-кого. Ангела. Но на сей раз все по-другому. Не так, как раньше, когда мы в панике искали ее следы и взмывали в небо в погоню за ее похитителями. На сей раз мы читаем записку: «Дорогая стая и Макс и доктор Мартинез и Джеб и Дилан Вы ошибаетесь Доктор Ханс хороший Он хочет нам помочь и сделать нас еще лучше Вы не верите ему потому что вы никому не верите А я хочу быть еще сильнее и еще могущественнее Я хочу знать над чем он работает Я хочу быть частью его дела Я улетаю к нему Пожалуйста не старайтесь меня вернуть Ничего хорошего из этого не получится С любовью Ваша Ангел PS. Хочу напомнить что срок отпущенный Клыку на исходе Если он с вами стая в опасности Клык прости, но это правда». 68 — Надо было ее в гараж запирать. — Газзи ерошит себе волосы, и они сразу встают дыбом. Я с ним совершенно согласна: — Правда. Надо было ее как-нибудь привязывать. Хотя бы на ночь. — А может, ее все-таки похитили? — сомневается мама. Мы быстро оглядываемся вокруг. Никаких следов ничьего вторжения. Все заперто. Все на своих местах. И на записке почерк Ангела. И знаки препинания только она не ставит. — Не думаю. По-моему, как это ни печально, но она сама все решила. — А что это там в записке про отпущенный Клыку срок? — недоуменно спрашивает Джеб. — Это она с Африки твердит, — объясняет Надж. — Она говорит, что Клык скоро умрет. — Умрет? — У мамы в ужасе округляются глаза.