Деметра откинулась на спинку кресла, переваривая услышанное. Словно лучик надежды загорелся где-то вдалеке. С приходом Дрейка оказалось, что потеряно было еще не все. Наоборот, сейчас они даже опережали убийцу. – Ну, на самом деле до этого додумался не совсем и не только я… – подал голос Дрейк и зашуршал бумагами, доставая их из папки, лежавшей на тумбе возле его кресла. – Вот что я имел в виду, когда сказал, что пришел не с пустыми руками. Я начал поиски в Далгарт-холле сразу же после того, как мы съездили в библиотеку. И хотел рассказать о том, что нашел, еще на балу, но… Поспешно опустив глаза, Деми вновь почувствовала стыд. – …но времени на это тогда не было, – сжалился над ней Дрейк и протянул бумаги. – Я обнаружил их в библиотеке нашего замка. Обрывки дневника моего предка, Людвига. Ортруна Далгарт, которая изобрела Ворона, – его мать. – Да, я слышала об этом, – кивнула Деметра. – Давай их посмотрим. Они разложили бумаги на полу и постарались распределить их по датам написания. «10 марта 1887 года. Заканчивается строительство первых зданий в Хэксбридже, который должен стать границей между миром магов и людей. По мнению отца, этот город поможет сделать первый шаг к сближению наших народов. Он все еще надеется, что сможет уравнять светлых и темных, и наивно полагает, что они захотят поделиться магией со всеми жаждущими. Безумная идея, но должен признать, в ней что-то есть». «3 мая 1887 года. Сегодня прибыла мисс Антуанетта Вайерд, наследница внезапно почившего герцога Эмайна, который должен был стать одним из Основателей. Теперь она заменит его в этом непростом деле. Жду сегодняшнего приема в особняке, чтобы познакомиться с этой непревзойденной светлой волшебницей, о которой я столько слышал». «21 июня 1887 года. Отец убит. Мать твердит, что его отравили, и требует наказать виновных. Совершенно обезумев от горя, она винит во всем мисс Вайерд. Однако я ей не верю. Антуанетта никогда не поступила бы так. Она такая светлая и чистая, в ней нет ни грамма зла. Я собираюсь сделать ей предложение, как только наступит подходящий момент». «13 августа 1887 года. Самый первый праздник Основателей, на котором мы с Антуанеттой заменяем наших отцов. Печально, что в истории останутся наши, а не их имена. Но дело Уильяма Далгарта будет продолжено, я клянусь в этом». «5 сентября 1887 года. Сегодня еще один страшный день. Моя возлюбленная узнала о смерти своей близкой подруги и компаньонки. Рядом с остывшим телом лежал аутэм, украшенный нашим фамильным гербом. Антуанетта забрала назад согласие на брак со мной. Она считает, что в убийстве виновата моя мать». «26 сентября 1887 года. Я заключил с матерью договор. Она поможет мне вернуть Антуанетту, если я помогу ей с изобретением. На это вся моя надежда. Я сделаю все, чтобы вернуть ее. Я просто должен…» «17 мая 1888 года. Когда поползи слухи, она сама пришла ко мне. Умоляла простить и прекратить исследования. Милая Антуанетта, я ждал слишком долго. И нет в твоих глазах прежней искренности. Лишь расчет и лицемерие. Надежда на то, что ты сможешь исправить свою ошибку. Я же ошибся лишь в одном – в тебе». «13 августа 1888 года. Все кончено. Ее не стало. Каждый из нас добился того, чего хотел». – Это уже третья версия событий, о которой я узнала, – проговорила Деметра, закончив чтение. – Кэрри говорила, что Людвиг погубил Антуанетту, миссис Гейбл – что Ортруна погубила их обоих. А по этим записям кажется, что Людвиг винит во всем Антуанетту… Они собрали все записи в стопку и убрали их в папку. Деми села в свое кресло и тяжело вздохнула. Старая легенда оставила тягостное впечатление. – В этих записях упоминается Ворон, – сказал Дрейк, закрывая папку и прохаживаясь до занавешенного прозрачными шторами окна. – Уверен, это он. Их исследования успешно завершились, Ортруна получила патент… Само изобретение, или хотя бы его поздняя копия, могли где-то сохраниться. Его размышления прервал завибрировавший в кармане телефон. Ответив на поступившее сообщение, Дрейк покосился на Деметру. – Не знаю, как ты к этому отнесешься, но… – Как я отнесусь к чему?.. – спросила Деми, напрягаясь. Она предчувствовала очередной неприятный сюрприз. Дрейк не успел ответить. Двери в гостиную резко распахнулись, словно по волшебству. А за ними стоял Дориан Далгарт в форме охотника. – Ну привет, Деметра, – сказал он, посмотрев на нее, и усмехнулся. – Я пришел сказать, что теперь я с вами заодно. Глава 18. Месть светлых Глядя на Деметру, охотник нарочито медленно подошел и сел на ближайший к ней двухместный диван. – Итак, может быть, ты уже покажешься? – спросил он так, будто в комнате находились только они вдвоем. – Маскарад давно завершился. К чему эти прятки? Деми перевела испуганный взгляд на Дрейка. Как он мог пригласить брата сюда? Неужели он не понимает, насколько это опасно? Друг тоже смотрел в ответ, но смотрел напряженно, словно не зная, чего ожидать от Дориана… или от нее. Я Деметра Лоренс, – тихо произнесла она, чувствуя себя в западне. Действие маскирующего зелья мгновенно спало, и в стальных глазах охотника отразилось едва заметное удивление. Теперь он узнал ее по-настоящему. Увидел такой, какой видел в клубе Рейвен и в ночь похищения. – Что значит, ты теперь с нами заодно? – спросила она и услышала, как ее голос дрожит. Лицо Дориана приобрело обычное для него самоуверенное выражение. Охотник с усмешкой посмотрел на своего брата, затем вытащил из левого рукава кожаной куртки спрятанный в нем пламевидный черный кинжал и принялся лениво вертеть его в руке. – Я все не мог понять, отчего мне, опытному охотнику, так долго не удавалось поймать какую-то маленькую слабую волшебницу, – проговорил он, растягивая слова. – Уж не потому ли, что ей кто-то помогал? И кто помогал! Мой родной брат и одна очень давняя знакомая из Эмайна! – Она сестра Руби, я тебе уже говорил. Какой у нас был выбор? – раздраженно спросил Дрейк. – Хватит вести себя так! Мы же договорились… Дориан тихо рассмеялся и, поднявшись на ноги, прошел к окну, где стоял его брат. – Ты и Рубина… Болван с идиоткой. Подходящая парочка, – сквозь зубы выговорил он, наставляя на Дрейка острие кинжала. – Додумались пойти против законов Ковена, возомнив себя чертовыми идейными заговорщиками. И это в то время, когда нас, представителей старой аристократии, убивают одного за другим! – Ты обещал, что поможешь! – выпалил Дрейк, со злостью глядя на него. – В Далгарт-холле ты сказал, что теперь нам лучше держаться всем вместе! – И я не отказываюсь от своих слов, незачем так переживать, – усмехнулся Дориан, отворачиваясь от него и проходя до кресла, в котором сидела Деметра. – Нам – темным магам, наследникам правящего Ковена, лучше держаться вместе. Действительно, необходимо найти преступника, прежде чем он разделается со всеми. И это то, чем мы займемся. А что касается ее, – он легко провел кинжалом по ее макушке, едва задевая волосы, – светлая здесь лишняя. – Я – сестра Рубины, последний ее близкий человек, – с ненавистью повторила Деми, наблюдая, как он вновь садится на диван и по-хозяйски закидывает руку на низенькую спинку. – И я останусь с ней. А вот убийца в друзьях нам ни к чему!.. Как ты вообще посмел прийти сюда? Ты убил моих опекунов… – И я сдам тебя Штабу, если захочу. Подумай лучше об этом, – почти прошипел Дориан. – С этой минуты рекомендую быть со мной очень милой, как ты это умеешь. Если ты попробуешь выкинуть еще что-нибудь, пощады можешь не ждать. Деметра изо всех сил сжала кулаки, понимая, что еще немного – и она сорвется. И плевать, если охотник убьет ее за это на месте. – Меня это достало, – проговорил Дрейк. Он подошел к ним быстрым шагом и сел рядом с братом. – Деми, без помощи Дориана нам не справиться. Наследник – он, а не я. Он сильный черный маг и охотник. И еще он до сих пор может добыть любые нужные сведения в Штабе. А ты, Дориан, если попробуешь причинить Деметре хоть какой-то вред, будь готов к тому, что Рубина тебя прикончит. И я ей помогу. – Разве отец не лишил его наследства? – тихо поинтересовалась Деметра, нарочито не глядя на охотника. – Только денег. Но будущий титул все еще сохраняется за ним, – тяжело вздохнул Дрейк, переводя дух. – Нам всем нужно успокоиться, иначе ничего не выйдет. В гостиной воцарилась напряженная тишина, прерываемая только звуками кинжала, которым Дориан поигрывал в руке. Деметра поняла, что совершенно теряется в присутствии охотника. Она не знала, как вести себя, что говорить и куда смотреть. Меньше всего она хотела опять превратиться в жертву, но вовсе не страх сковывал сейчас ее движения и мысли. По комнате пробежался легкий ветерок, и двери в гостиную распахнулись уже во второй раз. Теперь за ними стояла Рубина. Сестра выглядела спокойной. Слишком спокойной. Фигуру облегало простое черное платье, а короткие волосы были прилизаны и зачесаны назад. Глаза оставались красными, но только совсем чуть-чуть. – Мне доложили о твоем прибытии, – ровным тоном сказала она, глядя на Дориана, но сквозь него. – И я решила спуститься лично, чтобы поздороваться. С тревогой Деми проводила Рубину взглядом до кресла, на которое она села. Сестра до сих пор пребывала под действием успокоительных снадобий и оттого не была похожа на саму себя. Она, очевидно, догадалась сама, что за девушка находилась в гостиной вместе с братьями, и даже не попросила ее представиться, чтобы снять маскирующую завесу «Напитка другого лица». Это казалось непривычным. – Я соболезную, Рубина, – неожиданно серьезно сказал Дориан, убирая кинжал в рукав. – И я здесь, чтобы помочь. Рубина заторможено кивнула. – Я так и подумала, – проговорила она. – Ты беспокоишься за себя, за магистра и за Файру Спириту. Вполне ожидаемо. Давайте обсудим, что нам делать. * * * Обсуждение затянулось до глубокой ночи. И хоть Рубина была несколько не в себе, рядом с ней и Дрейком Деми чувствовала себя спокойнее. Друзья общались с Дорианом так обыденно, что это поражало. Они знали его всю жизнь и, похоже, не считали опасным. Даже несмотря на то, что он убил ее опекунов, он не был для них монстром!.. Деметра не раз напомнила себе, что в их реальности убийство светлых – это нечто привычное с детства, и только она одна, сидящая в гостиной бок о бок с магами, выбивалась из устоявшихся порядков. Конечно же, в процессе разговора она не стала утаивать от них свою беседу с дворецким и поделилась его мыслями о невидимом убийце. – Невидимые чары – это один из трех сложнейших разделов магии, – сказал охотник в ответ на ее слова. Такими чарами владели все, кто состоял в Верховном Ковене, но даже Дориан и Рубина при желании могли бы исчезнуть на несколько минут. Обычным ведьмам и колдунам такие чары были неподвластны. До того момента, пока Рубина не вступит в должность, сделать практически ничего было нельзя. Убийца мог являться посторонним человеком, желающим дорваться до власти, а мог состоять и в самом Ковене. Искать нужно было среди сильнейших магов, а для этого решено было разузнать обо всех четверых оставшихся правителях. О магистре Винсенте Ларивьере – менторе братьев Далгарт, баронессе Файре Спирите и маркизе Данте Альфано – отце Рицци. Сделать это можно было, например, хорошенько покопавшись в архивах. Отдельной персоной оставался граф Чарльз Далгарт. Мнения братьев насчет него разделились. Дрейк был уверен, что отец ни при чем, Дориан настаивал на обратном. Вспоминая неприятного графа Далгарта на балу, Деметра была склонна принять сторону охотника. Их отец и маркиз Альфано были, возможно, последними, кто разговаривал с Сэмюэлем Вэлфордом перед убийством. Братья уехали, предоставив честь посещения архива Рубине – только она могла попасть туда, как почти действующий член Ковена. Деми надеялась, что сестра возьмет ее с собой, но решила подождать с разговорами до завтра. Им нужен был отдых. Все следующее утро сестра с вернувшейся энергичностью распекала слуг за то, что они отлынивали от работы те два дня, которые она сама горевала. Рубина практически с боем выбила сведения об организации похорон, а затем решила все переделать сама. И, с опаской следя за ней, Деметра предполагала, что в этот раз сестра намешала успокоительное из своей магической аптечки с чем-то сильно тонизирующим. Нормально встретиться и поговорить они смогли только за обедом. Зайдя в столовую, Деми обнаружила, что Рубина, одетая в траурный камзол с черной вышивкой, уже сидела на своем месте. И поглощала ростбиф с овощами с какой-то невероятной скоростью.