- Ну, если только новая коллекция... - безжизненно протянула Варвара и позволила подруге взять себя под руку. - Мы собирались обмыть покупку в «Патио Пицце». Там неплохая лозанья, - Иван оказался более жестоким, чем можно было бы предположить. Или он не понимал, что переигрывает, - Не присоединитесь? - Ну, нам-то пока нечего обмывать, - хрипло ответила Варвара и более не взглянув на него, повернулась к выходу. - Да, как-нибудь в другой раз, - вежливо отказалась Катерина. Они скомкано попрощались, так и не обернувшись. Выползая на улицу, Варвара, не мигая глядящая только под ноги, зло шепнула подруге: - Ты всех своих пациентов вылечиваешь шоковой терапией? - Окстись! Я предполагала встретить их тут даже меньше, чем ты. Я ничего не знала! - А разве есть то, чего ты не знаешь? - она оттолкнула руку Катерины, заботливо поддерживающую ее до сего момента, и быстро пошла к своей машине. *** Оставив Катерину на тротуаре, она быстро влилась в поток машин. Пробка почему-то рассосалась и, надавив на педаль газа, Варвара понеслась вниз по Тверской. Ни скорость, ни дистанция, ни прочие правила дорожного движения ее в эту минуту не занимали. Перед глазами плавала искаженная картинка: торговый зал, кабинки, Иван. Потом все лишнее растворилось, остался только Иван. Его непринужденная улыбка. В ушах все еще звучали какие-то обрывки - не то слова, не то целые фразы - не имело значения. «А мы тут подбираем наряд для приема» - пояснил Иван. «А мне тут ничего не нравится», - ответила Варвара. «А может его все таки похитили?» - спросила Варвара. «Вот тогда бы он точно тебе позвонил...» - ответила Катерина. «...все таки похитили» «...точно позвонил», «...позвонил», «...позвонил» Как она заметила ГАИшника, одному Богу известно. Он словно между прочим махнул ей своей полосатой палкой, призывая остановиться. Варвара свернула к обочине, затормозила и вышла из машины. - Лейтенант Сапожков, - представился ГАИшник и трогательно взял под козырек. - Варвара Константиновна Кузнецова, - тускло выдала она. Лейтенант усмехнулся: - Документы есть? Она полезла в машину, все еще думая о своем, покопалась в сумочке и протянула ему паспорт. Представитель закона долго пялился на предложенный документ, потом все таки среагировал: - Вы что, издеваетесь?! - Ой, - она немного пришла в себя, выудив из сумки книжечку с правами и тех. паспортом, протянула уже раздраженному ГАИшнику. Тот принялся их детально изучать, то и дело подозрительно косясь на странную автомобилистку. - Не порядок, - наконец изрек он. - Точно, - горячо согласилась Варвара. Лейтенант снова опешил и произнес уже менее уверенно: - Нарушение... - Вот и я думаю, - она закрыла глаза, пытаясь остановить карусель повторяющихся воспоминаний, - Если бы вам сказали, что похитили? - Чего?! - лейтенант Сапожков потерял интерес к документам и в упор уставился на нее, - Кого похитили? - Не важно, - она нетерпеливо мотнула головой, - Похитили и все. - Гражданка Кузнецова! - прорычал ГАИшник, призывая ее к порядку, - Я вас сейчас на медицинское освидетельствование пошлю! - Я не беременна и не колюсь, - по инерции Варвара повторила Маняшину фразу. - Вериться с трудом! - с вызовом ответил Сапожков, - Особенно на счет второго. - Ну, подождите, пожалуйста. Не сердитесь, - она взглянула на него умоляюще. Если бы вам сказали, что человека похитили, вы бы что... - Как это похитили? - совсем разволновался лейтенант. - Вот! - победоносно улыбнулась ему Варвара, - Вот именно. Это нормальный вопрос. Вы сначала уточните, как это похитили, вы же не станете спокойно рассуждать... ГАИшник протянул ей документы: - Уезжайте отсюда. - Нет, вы поймите, я же ей ничего не рассказывала. Она должна была спросить или удивиться хотя бы. Но что-нибудь сделать, не так ли... - Убирайтесь! - вне себя от злого непонимания заорал ей в лицо Сапожков, - Вон! Черти что в стране твориться, раз уже и таким права выдают! Чтобы духу вашего больше на Тверской не было! - Но... - она хотела было извиниться. - Вон, я сказал! Глава 19 Трагедии, в том числе и личные каждый переживает по своему. Варвара нужно было думать о чем-то другом. О чем угодно, только не об Иване и не о его молоденькой Оле. Пусть это будет о страшной опасности, которая нависла над ней, над Иваном и над Катериной. Придя домой, Варвара долго бродила по комнате, то и дело бралась за телефонную трубку потом снова кидала ее на аппарат. В ней происходила борьба: как подруга, она обязана была позвонить, да нет, не позвонить, а даже поехать к Катерине и поговорить с ней начистоту. В конце концов, она может быть и не причастна к похищениям в Клубе. Просто знает о них и все. Нужно объяснить ей, как опасны ее знания, вместе придумать, как вытянуть Катерину из этой неприятной ситуации, в общем быть преданной подругой до конца. С другой стороны, Варвара не решалась даже позвонить Катерине, потому как разговор с ней мог навредить Ивану. Иван, конечно, не самый лучший человек на земле, в этом она только что убедилась. «Но он отец моей дочери, и я за него в ответе», - спасительная мысль придала ей уверенности. Впрочем она тут же усмехнулась: «Вот и я докатилась до этой фразы. Еще утром он был для меня любовником, а сейчас «отец моего ребенка». То есть все кончено? Только ответственность перед дочерью сохранить ей отца в целости и сохранности? А зачем? Может потом мне хоть спасибо скажут...» Маняша, разумеется, о ее душевных терзаниях даже не догадывалась. Она и не знала, что теперь спасение Ивана перешло в иную идеологическую фазу. Свой крестовый поход на клуб разбитых сердец Варвара шла под лозунгом «Ради детей». А дети тем временем заседали в Маняшиной комнате. Не все ее (их было слишком много) - честная компания в полном составе: шестеро человек. Сашку они выгнали, закрыли дверь и что-то там обсуждали в пол голоса. Вообще, последнее время дети вели себя крайне странно: словно боялись чего-то. Исчезла проблема несвоевременно возвращения с гулянок: теперь дочь вообще за порог не выставишь, сидит дома тише воды, ниже травы, в школу ходит только в сопровождении Лехи и Абрамова, будто бы одного телохранителя ей кажется недостаточно. Неужели этот хулиган Сохов нагнал на всех них такую панику. И истинная ли та причина их недавней драки, которую представила Маняша. Может быть дело в другом? Может быть над дочкой нависла серьезная опасность, а мать ни сном, ни духом? Варвара схватилась за голову, плюхнулась на диван и закрыла глаза. Сколько же проблем! «Так, нужно решить их по порядку. Разберусь с Клубом, поговорю с Катериной, потом с Иваном, и тогда возьмусь за Маняшу. Ее ситуация, что бы там ни было, пока стабильна. Она, как и утверждает, похоже в самом деле не беременна и не колется. А это самое главное в ее годы. Все остальное терпит отсрочки». С Иваном она решила поступить так: она раскроет ему все, что сама знает о Клубе, а дальше его дело. В конце концов, свои проблемы пусть сам и утрясает. Пусть поговорит с Шурой, предложит ей материальную помощь, или чего она там желает - половину бизнеса, пусть отдаст ей эту половину. За свободу тоже нужно платить. Особенно за свободу в личной жизни. С Катькой она поговорит уже после того, как введет Ивана в курс дела. Варвара встала. Усталость она почувствовала такую, словно не на машине ехала от магазина на Тверской, а бежала бегом причем на спринтерской скорости. Очень хотелось лечь и по возможности заснуть. Но этого как раз она сделать и не могла - пора было собираться и топать на родительское сборище в лицей. Она ненавидела это мероприятие. Вообще-то Маняшу не часто ругали, больше все таки хвалили за успеваемость и вполне сносное поведение, но все равно сидеть и переливать из пустого в порожнее... Что она не знает о том, какие успехи у собственной дочери. Ну, расскажут ей сегодня, что она подралась с Соховым, укажут на ту самую неприятную ночь, проведенную Маняшей в КПЗ. Ничего нового. Однако идти нужно, иначе классная руководительница сочтет ее плохой мамой. - Сашка, - по пути она заглянула к нему в комнату, - Какие претензии к тебе у директора? Сын откинул джойстик в сторону и задумчиво уставился на мать: - Да много... Ты о каких говоришь, которые на прошлой недели были или на этой? - Ну, как тебе не стыдно! Неужели нельзя быть хоть чуточку сдержаннее. Ведь дома - ты вполне нормальный человек. - А знаешь, в чем коренное отличие теории Лысенко от этого... в общем от теории генетиков? Варвара оторопела: - А кто такой Лысенко? - Это такой ботаник, который жил при Сталине, - пояснил сын, - Гад и фискал, но в общем не важно. - Так в чем отличие, и главное, как это отличие ты собираешься притянуть к своему безобразному поведению в школе.