36 Был час пополудни, когда они пересекли границу штата Массачусетс и въехали в Нью-Хэмпшир. Лили не проронила и двух слов с тех пор, как они выехали из Онеонты, где ночевали в мотеле. Их путь лежал на север, к Белым горам, и единственное, что сейчас нарушало тишину в машине, — это шуршание стеклоочистителей, смахивавших снежинки с лобового стекла. «Она слишком взволнована, чтобы болтать», — решила Джейн, взглянув на молчаливую попутчицу. Ночь они провели в двухместном номере, и Джейн слышала, как Лили металась и крутилась на соседней кровати; теперь глаза девушки казались запавшими, а лицо так осунулось, что сквозь бледную кожу проступали скулы. Прибавь Лили Соул несколько килограммов веса, и ее вполне можно было бы назвать хорошенькой. Сейчас же, глядя на нее, Джейн видела просто живой труп. «Возможно, это так и есть». — Вы и этой ночью будете рядом со мной? — Вопрос прозвучал так тихо, что был едва различим сквозь мерное шуршание дворников. — Посмотрим, как там дела обстоят, — ответила Джейн. — А потом я решу. — То есть вы, может, и не будете со мной. — Там ты будешь не одна. — Вам ведь хочется скорей домой, правда? — вздохнула Лили. — А муж у вас есть? — Да, я замужем. — А дети? Джейн помолчала. — Дочка. — Вам не очень-то хочется рассказывать о себе. Выходит, вы мне не доверяете. — Я же тебя плохо знаю. Лили вздохнула и поглядела в окно. — Всех, кто меня знал хорошо, уже нет в живых. — Она запнулась. — Кроме Доминика. Снегопад на улице напоминал белую вуаль, которая становилась все плотнее. Они ехали через густой сосновый лес, и Джейн впервые ощутила тревогу при мысли, что ее «Субару» не осилит дорогу, если снег будет валить и дальше. — Да и с какой стати вы станете мне доверять? — горько усмехнулась Лили. — Ведь вы знаете обо мне только одно — что я пыталась убить своего двоюродного брата и не сумела. — Та надпись на стене в спальне Лори-Энн, — сказала Джейн, — она предназначалась тебе, так? «Я согрешила». — Я ведь действительно согрешила, — проговорила Лили. — И до сих пор за это расплачиваюсь. — А четыре столовых прибора у нее на столе. Это своего рода олицетворение семьи Соул, так? Вас же было четверо. Лили потерла глаза рукой и уставилась в окно. — Я последняя. Четвертый прибор… — Знаешь что? — вдруг проговорила Джейн. — Я бы тоже убила этого сукиного сына. — И вам бы это удалось. Дорога стала круче. «Субару» с трудом ехала в гору, пробуксовывая в свежевыпавшем снегу. Джейн глянула на свой сотовый — ни одного сегмента. Они не могли проехать мимо домика — до него еще по меньшей мере километров пять. «Может, повернуть обратно? — подумала Джейн. — Я должна сохранить ее живой и здоровой, а не заморозить насмерть в этих горах». Но та ли это дорога? Она прищурилась, вглядываясь в лобовое стекло и силясь разглядеть горную вершину. И тут заметила домик, примостившийся на самой верхотуре, точно орлиное гнездо. Другого жилья по соседству не было — к домику на вершине горы вела только эта, одна-единственная дорога. Оттуда, должно быть, открывался захватывающий вид на долину. Вскоре они въехали в ворота, оставленные специально для них открытыми. — Безопаснее места, похоже, не сыскать, — заметила Джейн. — Если запереть ворота, сюда никакими путями не пробраться. Здесь он тебя достанет, только если у него есть крылья. Лили окинула взглядом скалу. — И отсюда не сбежать, — тихо заметила она. Перед входом в дом стояли две машины. Джейн припарковалась за «Мерседесом» Сансоне, и женщины выбрались из «Субару». Ступив на подъездную дорожку, Джейн оглядела фасад, сложенный из грубо обтесанных бревен и увенчанный остроконечной крышей, устремленной в подернутое снежной пеленой небо. Потом подошла к багажнику, достала вещи, громко его захлопнула и вдруг услышала у себя за спиной рычание. Из леса, точно тени, выскочили два добермана — так тихо, что она их даже не заметила. Псы, оскалившись, подбирались все ближе — обе женщины застыли как вкопанные. — Не вздумай бежать, — шепнула Джейн Лили. — Даже не двигайся. Она достала пистолет. — Балан! Баку! Стоять! Псы замерли и оглянулись на хозяйку — она только что вышла из домика и теперь стояла на крыльце. — Простите, если они вас напугали, — извинилась госпожа Фелуэй. — Пришлось их выпустить побегать. Джейн не стала убирать пистолет в кобуру. Она не доверяла этим зверюгам, а они явно не доверяли ей. Доберманы так и остались стоять напротив нее, наблюдая за ней своими черными змеиными глазками. — У них очень сильно развит территориальный инстинкт, но они мигом начинают отличать друзей от врагов. Так что теперь вам нечего опасаться. Спрячьте пистолет и ступайте ко мне. Только не очень быстро. Джейн неохотно сунула пистолет в кобуру. И вместе с Лили осторожно двинулась мимо собак к крыльцу — доберманы меж тем следили за каждым их шагом. Эдвина провела женщин в дом — в огромную комнату, где пахло дымом от камина. Под потолком тянулись огромные балки, на стенах, обшитых сучковатой сосной, висели чучельные головы лосей и оленей. В каменном камине горели, потрескивая, березовые поленья. Маура встала с дивана, чтобы поприветствовать вновь прибывших. — Наконец-то вы приехали! — сказала она. — А то из-за бурана мы уже начали беспокоиться. — Дорога сюда просто ужасная, — заметила Джейн. — А вы-то сами когда добрались? — Вчера вечером. Сразу после того, как позвонил Фрост. Джейн подошла к окну и глянула на простиравшуюся внизу долину. Сквозь густую пелену валившего снега она едва различала маячившие вдалеке другие горные вершины. — Продуктов-то хватит? — поинтересовалась она. — А топлива? — Хватит на несколько недель, — заверила ее Эдвина. — У моего приятеля всегда полно запасов. Вплоть до вина в погребе. Дров тоже предостаточно. И генератор имеется, если будут перебои с электричеством. — А у меня есть оружие, — вставил Сансоне. Джейн не слышала, как он вошел в комнату. Повернувшись, она заметила, что Сансоне выглядит довольно мрачно. За последние сутки он здорово изменился. Теперь он и его друзья находились на осадном положении, и это читалось на его изможденном лице. — Рад, что вы поживете с нами, — проговорил он. — На самом деле… — Джейн посмотрела на свои часы. — Мне кажется, здесь и впрямь безопасно. — Надеюсь, ты не собираешься сегодня уезжать, — снова заговорила Маура. — Надеялась, что смогу уехать. — Через час стемнеет. А дороги расчистят только к утру. — В самом деле, вам лучше остаться, — поддержал ее Сансоне. — Дороги сейчас действительно ужасные. Джейн снова выглянула в окно — снег по-прежнему валил вовсю. Она вспомнила, как буксовала, вспомнила пустынные горные дороги. — Думаю, вы правы, — согласилась она. — Значит, вся шайка остается здесь? — уточнила Эдвина. — Тогда пойду запру ворота. * * * — Нам нужно выпить — помянуть Оливера, — предложила Эдвина. Они сидели все вместе в просторной комнате возле огромного каменного камина. Сансоне подбросил в огонь березовое полено, и тонкая, как бумага, кора вспыхнула, точно порох. Снаружи сгустилась тьма. За окнами свирепствовал вихрь, а сами окна нещадно дрожали; резкий порыв ветра выдул облачко дыма из вытяжной трубы в комнату. «Как будто Люцифер заявляет о своем прибытии», — подумала Джейн. Оба добермана, лежавшие смирно возле кресла Эдвины, тут же вскинули головы, словно почуяв незваного гостя. Лили встала с дивана и подсела поближе к очагу. Хотя пламя разгорелось во всю силу, в комнате было холодно — Лили укуталась в одеяло и уставилась на пламя, отбрасывавшее на ее лицо оранжевые блики. Все они как будто оказались в ловушке, но Лили — самая настоящая пленница. Только вокруг нее действительно сомкнулась тьма. Почти весь вечер Лили молчала. К ужину едва притронулась, даже к вину не прикоснулась, в отличие от всех остальных. — За Оливера! — проговорил Сансоне. Они подняли бокалы в молчаливо-скорбном почтении. Джейн только пригубила вино. Риццоли хотелось пива, и она пододвинула свой бокал к Мауре.