– А потом… Я все прекрасно знаю о лагерях для беженцев. – Но ты хотя бы подумаешь над моим предложением? – Не исключено. Такой шанс всегда есть. – Насколько он велик? – Едва заметен невооруженным глазом. – Но он есть? – Да, – рассмеялась Эм Джей. – Но при одном условии. Дэн взял ее руку: – Все что захочешь. – Если я решу поехать, а это очень, очень сомнительно, то свои вещи я буду собирать сама. – Договорились. Глава двадцать третья Нью-Йорк. Понедельник, 12 сентября. Растущая луна Гейл разломила хлебную палочку на две части и положила их на тарелку. – Ты выглядишь расслабленной, слишком расслабленной. Ты хоть носишь бюстгальтер? – Она махнула тонкой, как спичка, рукой, указывая на желтое макси платье Эм Джей, а затем подняла скатерть, чтобы рассмотреть ее плетеные сандалии. – Из чего они сделаны? И волосы как у хиппи. Боже, неужели я сама выглядела так богемно? В те времена, когда занималась сексом? Только сейчас Эм Джей осознала, насколько странно и неуместно она выглядит на фоне нервной и вечно занятой публики «Del Frisco’s». – Байкаст-кожа, – сказала она в защиту своей обуви, купленной на пляже в магазине для сёрферов. – Ни одно животное не пострадало. – Значит, не о чем переживать. – Гейл развернула салфетку и положила ее на колени, чтобы не испачкать черное платье Herve Leger. – Если бы ты была вратарем, я бы забила тебе гол с середины поля. – Ты используешь спортивные аналогии? – Я курирую семь журналов. Увы, один из них – это «Ballers». – Сочувствую. – Я самый несчастный человек на свете. – Гейл подняла бокал с вином. – В любом случае, добро пожаловать домой. Посмотрев друг на друга поверх бокалов, они улыбнулись и, позабыв о старых обидах, принялись стучать вилками и ножами по тарелкам и беседовать так, словно расстались только вчера. – А теперь мой запоздалый подарок, приготовленный на твой день рождения. – Гейл торжественно вытащила из-под стула бордовую сумку из крокодиловой кожи и прижала ее к боку. – Очень много животных пострадало. – Александр Маккуин? – Браво, – сказала Гейл, положив руку на грудь. – Это действительно ты. – Я нашла замену кожаным сумкам, – ответила Эм Джей. – Не себе. – В таком случае она твоя. Эм Джей вдохнула запах сумки. Она пахла, как салон дорогого автомобиля. – Ты не шутишь? Не дожидаясь ответа, она переложила свои вещи в подарок Гейл стоимостью 1800 долларов. – А это что? – спросила Гейл, заметив в руках Эм Джей толстую стопку бирюзовых конвертов. – Предложения о покупке моей квартиры. Мне их отдал швейцар, когда я выходила из подъезда. Его зовут Гамлет, – добавила она, поскольку впервые в жизни помнила имя швейцара. – Ты ведь не собираешься ее продавать? – Дэн этого хочет. Он считает, я таким образом докажу свою преданность. А я не могу. Пока не могу. Я купила ее на деньги, полученные после того, как мои родители… – Она подняла взгляд к стеклянному потолку и сделала глоток вина. – Очень надеюсь, что перевозка всех вещей в Калифорнию будет достаточно весомым доказательством. Во всяком случае, Дэн убедится, что нам нужны более вместительные шкафы. Брови Гейл опустились. Улыбка исчезла. Добродушный взгляд ее темных глаз стал жестким. Время пустых светских разговоров закончилось: – Ты возвращаешься в этот прибрежный городок? – Таков был план. – Как ты собираешься работать в «City»? – Ты получила мою статью, верно? – Получила. – Вот так и буду. Одним быстрым взмахом руки Гейл подозвала официанта и одновременно дала сигнал к началу следующего раунда: – То, что ты прислала, это эзотерическая графомания, в которой ты пыталась сравнивать жизнь с волнами. Я вообще подумала, что с тобой произошел очередной несчастный случай. – Нет. – Эм Джей засмеялась, хотя и поняла, что Гейл не шутит. – Это мое решение. – Смотреть на океан и размышлять о жизни? Я не могу понять, чего ты хочешь. – Я хочу жить в Перл-Бич и писать для «City». Гейл взяла бокал Эм Джей и осушила его одним глотком: – Ты шутишь? – Нет. – Это и есть то самое предложение? – Да. – Боже мой, Эм Джей, что они там с тобой сделали? – Она наклонилась вперед, обхватив руками пустую тарелку. – Прости меня, дорогая, ты хочешь сказать, что твои милые и местами забавные рассуждения о летнем отпуске – это на самом деле… – Статья для «City». Да, – ответила Эм Джей, пытаясь не растерять остатки уверенности в своих силах. – Первая из большого цикла. – Я давно уже не главный редактор журнала, а генеральный директор «Пике Паблишинг Групп», но могу предупредить сразу: ты получишь унизительное письмо с отказом. «City» не напечатает твою статью. Это слишком… Телефон Эм Джей загудел. Звонил Дэн. Она перевела звонок на голосовую почту. – Значит, я пришлю другую. Я подготовила материал о различиях между Восточным и Западным побережьями. Ты когда-нибудь задумывалась о том, что Нью-Йорк можно сравнить с художественным фильмом, а Лос-Анджелес – с обычным видео? – Эм Джей… – Серьезно. Это связано с положением солнца и насыщенностью цвета. Есть и психологические отличия: трудовая этика, например. Ньюйоркцы бешено заряжены на работу, а в Калифорнии все расслабленны и непринужденны. Почему? Все, что ты видишь в Нью-Йорке, создано руками человека, тогда как в Калифорнии люди окружены природой: океаном, пустыней, горами… Куда бы ты ни взглянула, все напоминает о существовании Высших Сил. Поэтому люди там, как ты сказала, более склонны к эзотерике. – Эм Джей… – Звучит несколько фантасмагорично, но я адаптирую статью для «City». Лучше меня никто не знает специфику журнала и… – Эм Джей! – Гейл опустила ладони на стол. – Тебе никто не даст продвигать в Нью-Йорке идеи обкурившегося травкой калифорнийского наркомана. – «City» издается по всему миру. – А Перл-Бич не является мировой столицей. Он находится в округе Орандж, и это название – единственное заигрывание с цветами, которое может себе позволить этот регион. Колледжи рады любому загорелому абитуриенту только потому, что не могут найти черного.