– Боже мой! Марни ахнула: – Это Дэн? Ты дозвонилась до него? – Вы были правы. – Эм Джей вздохнула. – Он купил мне «Мини Купер». В ее голове вихрем проносились мысли: «Почему он подарил мне машину? Он знает, что вождение вызывает у меня панические атаки. Он знает, что я терпеть не могу белый цвет. Дэн все это знает…» Эм Джей, конечно, оценила внимательность и креативность Дэна, но сейчас, когда судьба Дэна остается неизвестной, ей было не до благодарностей. Она повернулась спиной к окну и уткнулась лбом в кухонный стол. По мраморной столешнице бежал муравей. Сначала она захотела раздавить его пальцем, но передумала. В доме не было еды, поэтому он скоро сам умрет с голоду, а может, и она вместе с ним. – Не трать время на сборы, – сказала Марни. – У нас четыре дочери и полный гараж одежды, которую они копили там последние лет десять. Просто садись в машину и выезжай. Эм Джей пообещала приехать к обеду и сразу начала искать билеты на самолет. Она была очень благодарна Дэну за таких заботливых матерей. Она хотела придушить его за то, что должна будет ехать к ним одна. Раздался стук в дверь. Эм Джей хотела проигнорировать непрошеного гостя, но вдруг это Дэн? С банданой на голове она была похожа на добрую самаритянку. Перед ней стояла Бритт, одетая в потертую джинсовую юбку, серебристые сандалии «Birkinstocs» и белую футболку. Очередная сумка «Birkin» тяжело свисала с руки, согнутой в локте, на ладони она держала коробку с шоколадными пирожными. – Чего так долго не открывала? – спросила она, словно простояла под дверью несколько часов. Возможно, так оно и было. – Я сегодня показываю брокерам дом Глории и заодно решила проведать тебя. – Никаких известий. – Эм Джей подумала, что надо угостить Бритт кофе или чем там еще принято встречать неожиданных гостей в провинции. В то же время она должна успеть купить билет до Сан-Франциско и немного поплакать. Развлечения не входили в ее планы. Бритт переложила коробку с печеньем в другую руку: – В прошлый раз я потратила две сотни долларов на сэндвич-круассаны, но они всё равно закончились. Черт бы побрал гостей, которые приходят в гости с пустыми руками. – Она взглянула на ссутулившуюся Эм Джей. – Скажи, раз уж речь зашла о еде, когда ты ела в последний раз? Эм Джей подумала о Дэне. Не этот ли вопрос он задал, когда они в последний раз общались по Скайпу? Тогда она была в хорошем настроении и ответила, что если не считать зубную пасту, то давно. Она могла также ответить и Бритт. Но пасту даже в шутку уже нельзя было считать едой. Эм Джей не пользовалась ей несколько дней. Она зарыдала. Бритт поставила коробку на стол, вытащила из сумки белую футболку и заставила Эм Джей вытереть нос. – Твоей футболкой? – У меня всегда есть запасная, потому что часто пачкаюсь во время еды. Но в этот раз она мне не понадобится, потому что брауни я оставлю у тебя. – Не надо… – Мой муж Пол их приготовил. Он любит печь. – Бритт взяла пирожное и поднесла его к заплаканному лицу Эм Джей. – Я не могу есть, – ответила она. Но Бритт настойчиво засовывала ей в рот брауни в паузах между всхлипываниями. У Эм Джей наконец потекли слюни, и она попросила еще одно пирожное. – Они все твои. Я была бы очень плохим риелтором, если бы мне нужны были пирожные, чтобы продать в июне дом на берегу океана. – Она мельком взглянула на коробку с надписью КГК, стоящую возле микроволновки. – Открой ее. Наша первая книга называется «Страх полета». Уже на первой странице автор пишет про стоячие соски. Возможно, книга тебя отвлечет. Эм Джей лежала в солнечных очках на кровати. Ноги широко и безвольно раскинуты, поднос, словно торба, с печеньем на груди. Полуденное солнце нещадно палило. Но даже если бы у них были шторы, Эм Джей не была уверена, что смогла бы их закрыть. Ее мышцы налились свинцом, а руки и ноги онемели. Она думала, что сделать дальше: вызвать Красный Крест (в который уже раз!); обратиться за помощью к доктору Кону; вскрыть коробку с книгой; перечитать предложение Гейл, которое она вытащила из груды черных кашемировых свитеров, пока собирала вещи?.. Самолет в Сан-Франциско вылетает только в 21:00. К сожалению, у нее достаточно времени на все эти дела. Тем не менее Эм Джей могла только рассматривать вентилятор на потолке через темные поляризационные линзы очков. Внезапно, как воздушный шарик, быстро наполняемый гелием, она ощутила необъяснимую легкость… щекочущее… покалывающее головокружение. – Головокружение, – сказала она вслух и засмеялась. Какое смешное слово. Медленно, неуклюже это чувство оживляло ее рот, как упаковка конфет-шипучек. Оно заполняло пальцы и щекотало мозг. Непривычное ощущение стремительной волной распространялось от щек и десен вниз по туловищу к ногам и до самых кончиков ногтей, пока наконец веселье и смех полностью не овладели ее телом. Эм Джей успела позабыть, когда раньше испытывала такую пьянящую беззаботность. Потом зазвонил телефон. В трели ей слышались одновременно шутки и хохот. Если она поднимет трубку, то звонящий непременно спросит, чему она так радуется, а на этот вопрос у нее не было ответа. Если она не поднимет трубку, то никто не поинтересуется причиной ее радости. – Алло, – сказала она после недолгой паузы. В ответ слышались только потрескивания и шумы, как в морской раковине. – Алло! – Эм Джей? Более приземленные чувства моментально вернулись к ней. – Ты там? – спросил голос. – Ты меня слышишь? Эм Джей вскочила так резко, что брауни свалились на пол: – Дэн? – Ау! – Ты живой? – Ее голос отдавался в трубке эхом, связь была ужасной. – Конечно, – бодро ответил он. – Как ты? Как прошел день рождения? Торт понравился? – Торт? Какой к черту торт? Я думала ты погиб! – От волнения ее голос изменился до неузнаваемости. – Что случилось? Ты не ранен? Почему не звонил? – Ты слышала про землетрясение, да? – Да, да. Я слышала про землетрясение. – Я в это время как раз занимался сёрфингом. Жаль ты не видела какие поднялись волны. Это было грандиозно. – Грандиозно? – Была ли она рада, что с ним все в порядке? Безусловно. Но его эйфория на фоне ее отчаяния покоробила Эм Джей. – Волны на два метра выше головы. Когда мы добрались до берега, тряска закончилась, но, поверь, это было безумие. – Связь прерывалась. В лучшем случае она могла разобрать отдельные слова. – Прорывы канализационных труб… загрязненная вода… использовали фильтры… волонтеры… Пока Дэн рассказывал о том, как принимал участие в спасательных работах, Эм Джей отправила его матерям сообщение, что с ним все в порядке. – Как Рэнди? – Великолепно. Мы всю ночь обрабатывали раны пострадавшим. Мы встретили столько смелых людей, Эм Джей. Я был потрясен их самоотверженностью. – Ни у кого из волонтеров не было телефона? – Почти все телефонные вышки обрушились. Те, что остались, не справляются с нагрузкой. Тут как на передовой. Слава богу, ты осталась дома. Если бы ты оказалась в районе Джакарты… – Вой сирен полностью заглушил его голос. Эм Джей отдернула телефон от уха. Ее охватило раздражение, как во время ПМС. Сотни джакартцев (если она правильно подобрала слово) погибли, пропали без вести, ранены, потеряли жилье, а она раздражена? Какое она имеет право? Во всяком случае, она должна радоваться, что он выжил, или гордиться, что он спасает чужие жизни. У нее должна кружиться голова. Но, увы, это ощущение больше не щекотало и не порхало внутри нее. Она была опустошена волнующим блаженством – как после оргазма. – Эм Джей! Ты слышишь меня? Она свернулась клубком и закрыла потяжелевшие веки. – Да, – из последних сил выдавила она. Внезапная усталость поглотила ее. Она положила телефон на подушку чтобы освободить руки. Все будет хорошо, когда вернется Дэн – ей будет хорошо. У нее есть четыре дня на то, чтобы с помощью доктора Кона привести мысли и чувства в порядок, выспаться и встретить Дэна так, как он того заслуживает. – Прилетаешь в пятницу вечером, да? – Как раз об этом… – Как раз об этом… Эхо в трубке заставило ее невольно сморщиться. – Красный Крест попросил меня задержаться ненадолго и помочь им. Красный Крест представился ей в виде Ким Кардашьян в шапочке медсестры, которая чувственным голосом Мэрилин Монро шептала: «Приветик, доктор Дэн. Ты такой привлекательный мужчина. Не мог бы ты задержаться и помочь мне?» Затем она прикоснулась своими толстыми руками к его небритым щекам и вся зарделась от удовольствия. Входная дверь с шумом распахнулась. Раздались шаги. Судя по звукам, это были сандалии «Birkinstocks». – Не ешь! – закричала Бритт, врываясь в спальню. – Не ешь… – Она поскользнулась на одном из пирожных и ударилась лбом о закрытую коробку с надписью КК. Эм Джей хотела спросить, все ли с ней в порядке, но от удушающего хохота не смогла произнести ни одного слова. Только отрывистые гортанные звуки. – Детка, ты плачешь? – спросил Дэн. – Я знаю, что ты переживала, и… Бритт обхватила Эм Джей за голову и внимательно посмотрела на нее своими глазами цвета виски: – Сколько съела? – У тебя всегда были такие густые волосы?