Утро вечера мудренее – так говорили люди. Но Эйприл по своему опыту знала, что люди лгут. И часто. – Ему стало хуже, – сказала Сэйди, несмотря на то что солнце уже взошло и воздух в погребе был свежим и чистым, как новые простыни на аккуратно заправленной кровати. Габриэль должен был почувствовать себя лучше. Но мужчина на импровизированной кровати одновременно сильно потел и дрожал, и, во сколько бы одеял его ни кутали, выглядел так, словно до сих пор находился в ледяной воде. Сколько бы дети ни подносили к его губам мокрую губку, он пил так жадно, словно долго блуждал в пустыне. Сколько бы Эйприл ни молилась о том, чтобы Габриэль очнулся и накричал на неё за то, что она привела в его убежище в погребе ещё двоих надоедливых детей, его глаза оставались закрытыми, а стоны сдавленными, и лихорадка всё не заканчивалась. К счастью, была суббота. В этот день не было ни уроков французского со Смиттерсом, ни математики с мисс Нельсон, и до тех пор пока дети будут дежурить по очереди, никто не станет задавать вопросов… некоторое время. Эйприл знала, что спешить было некуда. Ей просто хотелось, чтобы Габриэль мог это подтвердить. – Он не приходит в сознание, – пробормотала Сэйди, меряя погреб шагами. – Почему он до сих пор не очнулся? – У него стабильный пульс, и цвет лица стал лучше, – доложила ей Эйприл. – Но он до сих пор не очнулся! – Сэйди закричала, но, похоже, пожалела об этом. – Извини. Просто я беспокоюсь. – Знаю, – сказала Эйприл. – Я тоже. – Просто… Это же Габриэль Винтерборн. И меня учили, что, когда ты находишь пропавшего миллиардера с мечом в груди, ты должен кому-нибудь рассказать. Почему он здесь? Почему он никому не сказал, что вернулся? Почему… – Не знаю, – сказала Эйприл, и тут Габриэль заворочался. Девочка попыталась придержать его за плечо, чтобы швы не разошлись, но мужчина стал вырываться, бормоча: – Нет. Нет. Нет! – Тихо. Всё хорошо, – сказала Эйприл, потому что так говорили мамы в фильмах. – Нужно бежать, – сказал Габриэль. – Нет, тебе нужно лежать. Очень-очень спокойно, – возразила Эйприл, но мужчина не слушал. – Опасно. Везде опасно. Опасно. Везде… Габриэль повторял эти слова как мантру – как молитву. Тогда Эйприл сказала: – Сейчас ты в безопасности. – Мужчина перестал сопротивляться. Но, наверное, только потому, что снова потерял сознание. – Эйприл? – через какое-то время спросила Сэйди. – Что случилось ночью? – Не знаю, – повторила девочка, хотя на самом деле она знала. Конечно, не всё. Но Эйприл знала про ключ и вылазку в мини-особняк. Она видела, как Габриэль сидел на карнизе и лунный свет отражался от его клинков. Эйприл знала, как он реагировал каждый раз, услышав голос мисс Нельсон. Но самое главное, девочка знала, что Габриэль её спас. Он спас Эйприл, а потом сказал ей бросить его и уходить одной. – Эйприл? – снова сказала Сэйди. – Он украл мой ключ, – ответила девочка, собрав всю свою решимость. Её рука взмыла к шее – туда, где, сколько девочка себя помнила, висел её ключ. – Ключ, который я носила всё время… Его мне оставила мама перед тем, как бросить. Там был герб Винтерборнов, и я подумала, что Габриэль может помочь мне найти, что он открывает. Но когда я показала ключ, он стал очень странным, а потом вломился в нашу комнату посреди ночи, чтобы его найти, и… – Он сделал что? Эйприл не слышала, как вошёл Тим, но всё-таки мальчик был тут – и смотрел на неё так, словно вот-вот начнёт стрелять лазерами из глаз. – Он… Эм… Эйприл пыталась объясниться – действительно пыталась. Но Тим указывал пальцем на мужчину на полу и кричал: – Так это он вломился к вам в комнату? – Знаешь, фактически он хозяин всего этого особняка, так что нужно ли ему вообще было… – Эйприл изобразила пальцами вопросительные знаки, – вламываться? – Этот человек опасен, – сказал Тим, и девочка не знала, что ему возразить. – Он мог тебя убить. – Да, но не убил же, а потом он спас… – Он мог навредить Вайолет! – закричал Тим, потому что для него это было самое важное, и направился обратно в коридор, по которому пришёл. – Эй, – закричала Эйприл, но мальчик даже не замедлил шаг. – Тим, стой. – Нет, – закричал он. – Этот мужчина опасен, Эйприл. Он мог ранить Вайолет. Или Сэйди. Или тебя. У него был меч! – Он не стал бы меня ранить! Он меня спас! – взмолилась Эйприл, но мальчик не слушал. – Куда ты идёшь? – Туда, куда нужно было пойти ещё ночью! – огрызнулся Тим. Эйприл знала, что должна остановить его. Схватить. Подставить подножку. Выдернуть ковёр из-под ног. Должна была сделать хоть что-нибудь! Но тихий голос в голове Эйприл нашёптывал ей, что, возможно, Тим поступает правильно. Просто по неправильной причине. Всё-таки… Мистер Винтерборн был ранен. Мистер Винтерборн мог умереть. Мистеру Винтерборну были нужны врачи и лекарства и помощь, так что Эйприл бежала вслед за Тимом далеко не так быстро, как могла. Возможно, девочка делала далеко не всё, что в её силах, чтобы остановить Тима, пока тот шёл по коридору. Возможно, Эйприл должна была позволить ему рассказать всему миру, кто находится в погребе. Но тут входная дверь распахнулась, и Иверт Винтерборн закричал: – Где он? И тогда даже Тиму пришлось остановиться. Эйприл и Сэйди встали у мальчика за спиной, глядя через его плечи на Смиттерса, который спешил к открытой двери. – Мистер Винтерборн. Как чудесно, что вы позвонили. – Голос дворецкого звучал спокойно и благородно, но в словах слышался скрытый подтекст. Иверт оттолкнул его и зашёл внутрь. – Где он? – огрызнулся мистер Винтерборн и огляделся, словно его племянник вот-вот должен был откуда-то выскочить и сказать «бу». – Я знаю, что он где-то здесь. Где… – Иверт замолчал и какое-то время просто стоял, уставившись прямо на Эйприл – девочку, которую накануне поймали на причале мини-особняка. На Эйприл, которую спас мужчина с парными клинками. Было несложно понять, что к чему. Если Иверт знал, что рядом с его домом ночью был Габриэль, был шанс, что он знает, что и Эйприл там была. Девочка ожидала, что мистер Винтерборн укажет на неё пальцем и закричит: «Преступница!» Но мужчина ничего не сказал, только наградил Эйприл взглядом, который был острее клинков Габриэля, и повернулся к Смиттерсу. – Где Изабелла? – спросил он ледяным тоном и снова замолчал, стремительно прошагав мимо Смиттерса в коридор, где начал заглядывать в каждую комнату. Тим направился было за ним, но Эйприл схватила его за руку. – Подожди, – сказала она, и Тим на секунду застыл, глядя на пальцы Эйприл, которые обхватили его ладонь. – Пожалуйста. – Эйприл… – начал Тим, но тут на лестнице раздались шаги, и дети увидели ухмыляющегося Колина. – Вы обязаны это увидеть, – сказал он. И все тут же бросились вверх по лестнице, в незаметную дверь, мимо полок с книгами. Колин распластался на животе и подполз к перилам, где стал молча смотреть вниз – туда, где работала мисс Нельсон. Рядом с ней лежали ноутбук, полдюжины газет и записная книжка, которая была толще, чем можно было ожидать, с торчащими во все стороны листочками и клейкими стикерами. Мисс Нельсон выглядела так, словно особняк вокруг неё мог рухнуть, а она бы даже не заметила. Может, поэтому женщина совсем не ожидала услышать голос: – Вот ты где! Мисс Нельсон подпрыгнула на стуле, когда в библиотеку ворвался Иверт со Смиттерсом за спиной. – Мистер Винтерборн желает видеть вас, Изабелла. – Спасибо, Смиттерс. – Мисс Нельсон улыбнулась. Повернулась. И непринуждённым жестом спрятала записную книжку под одну из газет, пока Иверт подходил ближе. – Где он? – зарычал мистер Винтерборн, оглядываясь по сторонам, словно Габриэль мог прятаться под столом. – Кто? – спросила мисс Нельсон. – Я знаю, что он вернулся, Изабелла. И я знаю, что ты его прячешь. Где Габриэль? Даже из полумрака второго этажа Эйприл увидела, как побледнело лицо мисс Нельсон. Она, пошатываясь, поднялась на ноги. – Он вернулся? Нелепые огромные ножницы и грустные глаза Иверта Винтерборна куда-то пропали. Теперь он выглядел как человек, которого преследует призрак. – Если ты его прячешь… Мисс Нельсон рассмеялась. – Разумеется, я его не прячу. Зачем это мне… Я хочу его найти так же сильно, как ты. И ты об этом знаешь. – Не ври мне, Изабелла. Он здесь. Я это знаю. Я его чувствую. – Значит, ты позвонишь судье? Иверт выглядел растерянным. – Что… – Если Габриэль вернулся – значит, он жив. А если он жив, значит, теперь ты не можешь объявить его мёртвым, верно? – Мисс Нельсон выгнула бровь, а на лице мистера Винтерборна появилось такое выражение, словно её слова были стрелой, пущенной прямо ему в сердце.