– Эти пятна на стенах. Тебе не почудилось. Там раньше висели картины. – Какие картины? – уточнила Эйприл, хотя была уверена, что уже знает ответ. – Те, которые сгорели в музее. Ты же слышала про музей, да? – Да, – пробормотала Эйприл. – Я о нём слышала. Эйприл вдруг стало очень жарко, как будто она снова попала в горящий музей. Потому что Колин не просто смотрел на неё – он словно видел девочку насквозь, и ей это очень не нравилось. И когда он спросил: – С тобой всё хорошо, Эйприл? – Она не знала, что ответить, потому что Колин понял, когда лгала Фальшивая Невеста, но не смог понять, когда Эйприл говорила правду. Или, возможно, ему было всё равно. – Я… – Вот вы где! – Голос Сэйди эхом разнёсся по коридору. – Вы где были? Мы везде искали! – Просто бродили туда-сюда, – выпалила Эйприл, и это прозвучало так, словно она оправдывалась. – Ну, раз вы нашлись, можно начинать! – Начинать что? – Вечер кино! – Сэйди взяла Эйприл под локоть и зашагала по коридору. – Это мой грандиозный сюрприз! У Габриэля Винтерборна была целая комната, оборудованная как кинотеатр! – Правда, что ли? – спросила Эйприл, потому что это было очень непохоже на человека, которого она знала. Но ведь девочка и не успела узнать Габриэля Винтерборна по-настоящему, верно? И это была не главная её проблема. – Жалко только, все фильмы очень старые, но это ничего. Большинство из них уже классика. Смиттерс разрешил мне сделать попкорн! А ещё есть конфеты и… – Сэйди ненадолго замолчала, а потом заговорила снова, почти шёпотом. – Ты в порядке? Не сильно переживаешь, нет? Насчёт того, что… было? Раньше Эйприл не переживала, но после вопроса Сэйди начала, и от этого ей стало ещё хуже, чем обычно. – Колин всё правильно сказал. Просто Габриэль – это больная тема для мисс Нельсон. Но всё будет хорошо. Вот увидишь. Мы посмотрим пару фильмов, поедим попкорн. Будет весело. Особняк располагался в бухте, окружённый с трёх сторон скалистыми утёсами, за которыми до горизонта простиралась холодная серая водная гладь. Солнце начало садиться, и Эйприл, которая глядела в окно, сначала решила, что глаза её обманывают. Но нет. В скале и правда открывалась дверь. Вернее, не совсем дверь. Скорее сдвинулась в сторону часть скалы. Совсем как камин. Затем кто-то появился из проёма и, низко пригнувшись, быстро перебежал через край утёса. – Эйприл? – Сэйди заговорила громче. – Прости, – сказала девочка. – Мне нужно… Мне нехорошо. Наверное, я пойду спать. – Эйприл зашагала прочь по коридору, но что-то заставило её остановиться и обернуться. – Повеселитесь там с кино. И она ушла. 20. Мини-особняк Эйприл подбежала к шкафу у входной двери, схватила тёмный плащ и чёрный берет, натянула их и быстро выскочила наружу, пока её не заметили Смиттерс или мисс Нельсон. Пока Колин или Тим, или Сэйди не сказали ей, что она затеяла глупость. Но Эйприл не была глупой. Она была в отчаянии. Если Габриэль Винтерборн сейчас куда-то уносил её ключ, Эйприл должна была знать об этом, и нельзя было терять ни минуты. Солнце наполовину скрылось за горизонтом, и скоро небо должно было стать совершенно чёрным, но девочка решила, что это будут проблемы будущей Эйприл. У нынешней Эйприл были более серьёзные причины для беспокойства. У Габриэля была фора. А ещё он был… так сказать… взрослым мужчиной с длинными ногами. К тому же он вырос на этом скалистом побережье. Здесь Габриэль, несомненно, был в более выгодном положении. Но Эйприл никогда раньше не позволяла обстоятельствам себя остановить и не собиралась останавливаться сейчас. Низко нагнувшись, она перебежала через утёс. Впереди время от времени шуршала галька или хлопали птичьи крылья – это подсказывало Эйприл, что она не одна, даже когда дом Винтерборнов скрылся за изогнутой каменной грядой и голос Сэйди остался лишь в воспоминаниях. Девочка не наслаждалась фильмом, как остальные. Ей казалось, что она попала внутрь фильма, и Эйприл не собиралась возвращаться до тех пор, пока не получит ответы на свои вопросы. Она выяснит, куда ушёл Габриэль. Посмотрит, воспользуется ли тот ключом. А потом вернётся за Смиттерсом, мисс Нельсон и детьми. Эйприл докажет, что Габриэль Винтерборн действительно жив, и больше никто и никогда не назовёт её лгуньей. Перебравшись через следующий хребет, девочка увидела его. На фоне темнеющего неба всё сильнее разгорались огни, и первым желанием Эйприл было остановиться и оглядеться, чтобы понять, как она вернулась назад, если покинула дом Винтерборнов совсем недавно. Как получилось, что она двадцать минут двигалась вдоль побережья только ради того, чтобы снова оказаться в особняке? В этом не было ни капли смысла! Но затем Эйприл вспомнила, что сказала ей Сэйди: дядя Иверт живёт вниз по побережью в особняке, который выглядит совсем как дом Винтерборнов, только поменьше. Эйприл легла на землю на вершине гряды и стала разглядывать мини-особняк. Он казался кукольным домиком на краю мира. В воздухе висела призрачная белая вуаль тумана, и Эйприл понимала, что ей не стоит здесь находиться. Но ещё она понимала, что для неё невозможно было находиться где-то ещё сейчас, когда мистер Винтерборн мог использовать мамин ключ в мини-особняке, чтобы забрать себе наследство Эйприл. Поэтому девочка не стала разворачиваться и возвращаться. Нет. Эйприл двинулась дальше. Задул холодный ветер, и девочка посильнее запахнула плащ и поглубже натянула берет. Ей необходимо было сохранить тепло, но гораздо больше ей нужно было оставаться невидимой. Не раздумывая долго, Эйприл побежала, держась поближе к кустам и скалистым выступам, пока не подобралась к стене дома. Остальные дети сейчас, наверное, ели маслянистый попкорн – столько, сколько хотели. И наверняка пили лимонад с пузырьками, наслаждаясь фильмом о поющих белках или ещё о чём-то таком. Эйприл не очень волновали поющие белки, но она любила попкорн и лимонад и ненавидела холод и… беспокойство. Девочка ужасно волновалась. Но это не мешало ей двигаться дальше. Эйприл услышала, как открылась дверь. Вспыхнул свет. И на широкую каменную террасу вышел Иверт Винтерборн, проверяя карманные часы на цепочке и пытаясь что-то разглядеть среди воды и тумана, который волнами наползал на берег. Мужчина казался нетерпеливым. И нервничал. И на то у него определённо имелись причины. Потому что Иверт был не один. Эйприл могла бы принять его за горгулью, взгромоздившуюся на карнизе дома, но горгульи не носят плащи, развевающиеся на ветру. Они не ёрзают. И почти никогда не носят с собой мечи. От клинка отразился лунный свет, и сердце Эйприл, до этого безумно стучавшее, замерло. Девочка перестала дышать. Может, не хотела, чтобы кто-нибудь заметил её дыхание, вырывавшееся на холодном воздухе белыми облачками. Или, возможно, просто забыла, как это делается. Эйприл была абсолютно уверена лишь в том, что Габриэль Винтерборн на карнизе не сводил глаз со своего дяди, и девочка не знала, что ей делать. Иверт на террасе снова проверил время на часах. Габриэль, похоже, приготовился напасть. И тут Эйприл услышала шаги. Кто-то шёл вдоль стены дома, подбираясь всё ближе и ближе. Эйприл взглянула туда, где на корточках сидел Габриэль Винтерборн, – прямо над местом, где ждал Иверт. Они оба даже не подозревали о человеке, который шёл к ним в темноте. Габриэль напрягся. Эйприл видела, что он готов прыгнуть. И прежде чем девочка успела понять, что делает, её рука сама потянулась к маленькому камешку и швырнула его. Камень ударился о террасу, и Иверт резко обернулся, вглядываясь в ночь. – Кто здесь? – позвал он. И ночь ему ответила: – Иверт, это я. Эйприл скорчилась за большим валуном, а по длинной тёмной лужайке в круг света прошагала мисс Нельсон. Габриэль над головой замер, а Иверт воскликнул: – Иззи! Чем я заслужил такую честь? – Затем он покосился на море и добавил: – Заходи внутрь. Давай уйдём с этого холода. Иверт распахнул дверь и впустил мисс Нельсон в дом, но сам на секунду остановился, чтобы последний раз посмотреть в ночь. Он не видел Габриэля. Он не видел Эйприл. И он был уже в доме, когда от воды стали доноситься низкие, грубые голоса. Но Эйприл их слышала. Кто-то был там, внизу. Кто-то шёл сюда. Но Габриэль до сих пор сидел на карнизе, и девочка не знала, стоит ли предупредить его, или лучше предупредить незнакомцев. Эйприл не знала, кому лучше довериться. Но девочка быстро вспомнила, что никакой разницы нет. Единственным человеком, на которого Эйприл могла по-настоящему положиться, была она сама. Ей нужно было прятаться дальше. Ей нужно было оставаться тихой и незаметной, и… В итоге все усилия оказались бесполезны, потому что следующим, что ощутила Эйприл, было падение в ночь. Наверное, падение было не самым точным словом. Скорее Эйприл скользила. Словно очутилась на худшей в мире детской горке. Девочка скользила на своей пятой точке ногами вперёд. Она пыталась затормозить руками, но чем больше Эйприл цеплялась и пинала отвесный каменистый склон, тем больше шума она издавала – и чем больше шума она производила, тем чаще мужчины у воды кричали: «Кто там?» вместо «Что это было?» Когда Эйприл наконец приземлилась на каменистый берег, её пятая точка болела, руки горели, но Эйприл не осмелилась захныкать. Она спряталась в тени и замерла. Девочка слышала, как чернильно-чёрная вода плещется вокруг катера, пришвартованного у причала. Она видела силуэты мужчин, которые вглядывались в темноту, прекратив работу – они доставали из катера большие деревянные ящики и стаскивали их на причал, а затем поднимали по извилистой лестнице к дому. Эйприл не знала, кто эти люди. Не знала, что они делали. Но почему-то она была благодарна за то, что луна скрылась за облаком. Незнакомцы не заметили Эйприл. Если она будет вести себя тихо и осторожно, то сможет сбежать отсюда вдоль берега, обратно к горячему душу и мягкой постели. Эйприл не знала, кто эти мужчины, и почему мисс Нельсон здесь, и что Габриэль собирался сделать с её ключом, но прямо сейчас это было неважно, поэтому девочка развернулась и побежала. Но, к несчастью Эйприл, побежала она прямо в чью-то очень твёрдую, очень широкую, очень пахучую грудь. – Ну, что тут у нас? Плечи девочки сжали чьи-то сильные руки, но в этот раз они принадлежали не Габриэлю Винтерборну. – Эй, парни, – закричал мужчина, – у нас тут безбилетница. В этой фразе не было никакого смысла, ведь Эйприл была даже не на катере. Но мужчина толкнул её в сторону причала, и девочка споткнулась и больно упала. Её рука угодила в воду. Та была очень холодной. Очень тёмной. И Эйприл захотела сбежать, но, обернувшись, увидела пистолет. – Давай быстрее, – сказал мужчина. – С удовольствием – ответил ему другой голос. И что-то рухнуло с неба. Хотя нет, не что-то – осознала Эйприл. Кто-то. Всё происходило очень быстро. В один момент девочка лежала, застыв от ужаса. В следующий она уже зачарованно смотрела, как Габриэль Винтерборн сбивает с ног мужчину с пистолетом. Габриэль оглянулся на неё и закричал: