– Кельт, это Агата. Иди, познакомься, – опустил на четыре лапы овчарку практикующий. – Агат, сядь на корточки и протяни ему правую руку. Я сделала, как велел Влад, и пес подбежал ко мне, слегка помахивая хвостом. Ладони коснулся влажный нос, Кельт тщательно обнюхал ее и рукав моего свитера. Чем дольше его нос водил, тем активнее двигался хвост. Присев, собака внимательно посмотрела на меня и плюхнула лапу на руку! Восторженно глянув на Влада, не ожидая такого вежливого жеста, я нежно сжала ее, чувствуя шершавые подушечки. – Какой ты красавчик, Кельт! – не выдержала я. – А ума-то сколько! Сам поздоровался, ученый, да? Можно его погладить? – Валяй, он явно тобой очарован, – хмыкнул Яблонев. – Впрочем, я этого ожидал. – С чего ты взял? – поинтересовалась я, уже вовсю начесывая уши и спину Кельта, подставившегося под мои руки, словно знал меня всю жизнь. До чего же теплый, пушистый и веселый мальчишка! – Увидев первый раз Варвару и Сашу, он рычал без остановки минут двадцать. На Мишу он щелкнул пастью, чтобы тот не подходил. Лешке хватило предупреждающего рыка. Катю и Настю он более-менее терпит, но чесать себя особо не позволяет и лапу не дает даже по моей просьбе. – Влад замолчал, но тут же прыснул: – В общем, мы еще раз убедились, что ты неотразима для любого кобеля. – Заткнись, – беззлобно отмахнулась я, слишком увлеченная сюсюканьем с Кельтом. – О боги, они нашли друг друга, – ушел Влад на кухню. – Давай сначала чаю выпьем, а потом покажу тебе дом подробней. – Ага. – Кельт лег пузом кверху возле ног, и я села прямо на пол, запуская пальцы в его шерсть на груди. – У нас в планах сегодня еще ритуал. – Аг… – Я запнулась, посмотрев на Яблонева, прислонившегося к дверному косяку. – Ура, на меня обратили внимание, – воздел ведьмак руки к потолку. – Ты и не покидал моего внимания, – хмуро сообщила я, мигом вспоминая все, что он сказал об этом ритуале, свалившемся на меня как снег на голову. – Как лестно, Герцогиня. – Я уверена, что так и есть, – мило улыбнулась я. – Отлично, домашняя работа над самооценкой проделана, как я погляжу. Закатив глаза, я титаническим усилием оторвала руки от Кельта и поднялась на ноги. Влад с интересом приподнял бровь, глядя, как я подхожу. Остановившись в шаге от ведьмака, я уперла руки в бока: – Ради твоего же блага надеюсь, что чай будет с успокаивающим эффектом. Серые глаза заискрились смехом, и заразительный хохот разнесся по всему холлу. Я восприняла это как «нет». Интересно, как скоро Влад доведет меня до точки, когда его покусаю я? Глава 12 Кухня в доме Яблоневых была поделена на две зоны барной стойкой по центру комнаты и своей коричневой гаммой с белыми и стальными вкраплениями напоминала латте. С правой стороны все соответствовало последнему слову техники: мраморная столешница, электрические приборы, специальные подставки, встроенная плита, посудомойка, духовка, ряд кухонных шкафов с дверцами на доводчиках и куча модных штук вроде стеклянных досок для резки овощей. Остановившись возле холодильника стального цвета, я хмыкнула, изучая навешанные на него магниты. Никаких «географических» сувениров, рассказывающих, где побывали хозяева дома. Вместо этого танцующие скелеты в цилиндрах, ведьма на метле с тыквой в одной руке, забавный черный кот с просвечивающимся рыбным скелетом в животе и ряд пластин с цитатами вроде: «А зомби здесь тихие…» и «Невыносимых людей нет – есть узкие двери». – Не дверца, а доска черного юмора, – поделилась я с Владом, глядя, как он достает большие черные кружки и насыпает в них чай. – Так и планировалось, – кивнул ведьмак. Повернувшись ко второй «зоне», я поняла, что на ней вообще отсутствует что-либо относящееся к слову «техника» или «двадцать первый век». Деревянные шкафчики с круглыми лакированными ручками, большой шкаф, словно слепленный из множества маленьких ящичков, напоминающих пчелиные соты, чугунный чайник, книжная полка, заставленная толстыми тетрадками и папками, напоминающими бухгалтерские… Все было подписано: каждый шкафчик, тетрадка, ящик, даже на чайнике аккуратным почерком было выведено: «Для травяных настоев». – Мамина рабочая среда, – пояснил Влад, остановившись за моей спиной. – Тетрадки не трогать, шкафчики открывать без скрипа, за чайник лучше вовсе не браться. Тем более не пить то, что в нем заварено. Не очень-то и хотелось. – Твоя мама… варит зелья? – Ага, – прыснул Влад. – Сплошные эликсиры вечной молодости, для похудения и от прыщей. – Ладно тебе, я же ничего в этом не понимаю! – обернулась я. Кельт, растянувшийся у барной стойки, тяжело вздохнул. То ли укорял хозяина за веселье, то ли сочувствовал мне. В любом случае принимается. – Моя мама не варит зелья. Их вообще не существует в природе. Есть отвары, индивидуальные чаи, заговоренные травы и яды. В каждом из этих четырех она дока, хотя ведущая ее способность – личные отношения. – Вроде… привороты-отвороты? – закусила я губу. – Да. – Она умеет и то, и другое? – Это взаимосвязанные вещи, – красноречиво посмотрел Яблонев, прежде чем заварить нам чай. – Если ты не умеешь делать одного, никогда не научишься второму. Логично. Откуда у меня берутся эти глупые вопросы? Влад выставил на стойку вазу с печеньем и конфетами, и я запрыгнула на барный стул с сиденьем вишневого цвета. Кельт выполз из своего укрытия и сел рядом со стулом Влада, заинтересованно поглядывая на хозяина. – Что, дань пришел собирать? – хмыкнул ведьмак, доставая баранку. – Держи, вечно голодное создание. Я умиленно наблюдала за псом, осторожно принявшим лакомство и плавно опустившимся обратно под стол. Послышался веселый хруст, и я хихикнула в кружку, едва сдерживаясь от того, чтобы наклониться и взглянуть на Кельта. – Я хотела спросить… – Удивительно, – фыркнул Влад. – Ты и вдруг спросить? Это что-то новенькое. – Не паясничай, – закатила я глаза. – Скажи, что входит в мои обязанности как твоего фамильяра. Не размытые формулировки, а конкретные действия. – Любым ментальным действиям мне еще предстоит тебя научить. Фамильяр – это прежде всего защита и опора. Это я уже слышала. – Я говорила: «конкретные действия». – Для чего ты интересуешься? – Для того чтобы знать, к чему быть готовой. И еще понимать, как распределять свое время. Я вижу, что Ирка почти всегда пропадает с Лешей… – Отговорки, – отрезал Влад. – Ты боишься ритуала. – Не боюсь! – Неужели? Видела бы ты свое лицо, когда я о нем сказал. Я сморщилась, уставившись в кружку. Чаинки опускались на дно, кружась. Интересно, а на чае он гадать умеет? – Тебя так пугает необходимость рассказать о себе что-то настоящее, нетипичное, что ты решила сдать назад и еще раз все обдумать, не так ли? – напирал Яблонев. – Влад… Я очень плохо все это себе представляю, – вымученно призналась я, не в силах играть с ним в эти «кошки-мышки». – Что именно? – Ты… я… связь фамильяра и практикующего. Да, я хочу попробовать, но… Ты сам всегда говоришь, что у всего есть свои последствия! – Хочешь конкретных действий? Хорошо. Мы начнем с твоих тренировок. Я собираюсь развить по максимуму все твои инстинкты, натренировать физически и ментально. Все это включает в себя долгое нахождение рядом со мной каждый день в моем доме или на улице, конкретно в парке, который мы только что прошли. Ты будешь бегать, учиться слышать, чуять, видеть, распознавать, помогать мне сбрасывать негативную энергию, усталость и прочие нежелательные эмоции. – Каждый день? – севшим голосом переспросила я, ошарашенная его уверенным ответом. У Князя, похоже, уже расписание в голове составлено! – Как насчет моей жизни? – Агата, – Влад улыбнулся, покачав головой, – я не в рабство тебя беру, успокойся. У тебя будет время и на учебу, и на личные занятия. Твоя личная жизнь, которой, к слову, я пока не наблюдаю, как-то пострадала со времени нашего знакомства? Я тяжело вздохнула, сжав горячую ручку чайной ложки. Очень хотелось дать ею по лбу всезнайке, сидевшему рядом. Личная жизнь, которой он, видите ли, не наблюдает! – Ты мне веришь? – внезапно сменил тактику ведьмак. Чтоб его! – Да. Мы это вроде бы уже выясняли. – Тогда почему сомневаешься? – Потому что боюсь перемен, – честно призналась я. – Что, если все это ошибка? Мы не сойдемся характерами, или поссоримся, или… Влад взял меня за руку. Длинные пальцы нежно погладили мое запястье, обрывая на полуслове. – Серьезно? Мы снова ступаем на круг «что, если»?