Вечером Берта снисходительно приняла проделанную работу, сдержанно признала ее удовлетворительной и разрешила девушке пойти домой. Та извергла из себя лавину благодарности, вспомнила, что забыла в архиве свой ридикюль и сказала, что дорогу до выхода найдет сама. Берта пожала плечами, распрощалась с новенькой и вернулась к своей машинке: количество бумаг у секретаря никогда не переводилось. В семь часов нисс Тоттель, как обычно, распустил служащих, оглядел хозяйским взором кабинет с закрытой чехлом печатной машинкой, поправил на стене перекосившуюся фотографию, на которой он позировал вместе с градоначальником и молотком для крокета, и вышел из бюро, поставив на дверь магическую сигнализацию. ГЛАВА 32. Кларисса раздувается от гордости Кларисса в очередной раз зажала нос рукой, и чих вышел совсем тихим – как будто чихнула мышка или таракан. В кладовке было очень пыльно. Старые, рассыпающиеся в труху карты, стопки желтых от времени газет и прочее барахло было покрыто историческим, почти античным слоем пыли. Кларисса, сидевшая, скрючившись, под грудой какой-то древней ветоши, уже в сотый раз пожалела, что надела светлую блузку и новую юбку из брокателя с модными в этом сезоне букетиками цветов. - Кларисса, - со вздохом сказал ей Рик, когда упершаяся рогом девушка заявила категорически, что она идет устраиваться в бюро, - это очень опасно. Вы же понимаете, что наши противники рассуждают примерно так же и, наверняка, пойдут тем же путем, что и мы. Вероятность того, что вы столкнетесь в бюро со шпионом барона, крайне высока. Хотя мы отстаем от своих противников. Скорее всего, они уже там побывали. - Что это меняет? – пожала плечами Кларисса. – Испортить и изменить регистрационные книги они не могли. Все подобные документы магически защищены. - Там может быть ловушка… - Но вы же собирались пойти туда? - На свой страх и риск, - нехотя признался Рик. - А пойду я. Кстати, вы не могли бы дать мне магический грим? Рик улыбнулся. - Лучшей маскировки, чем пользуются женщины, мне не придумать. С помощью туши, помады, пудры и румян они творят такие чудеса, что магия отдыхает. А ваше лицо… - Лицо бесцветной моли… - Протестую! - Да сколько угодно. Это ничего не поменяет. - Вы не моль! - Сама знаю. Мое лицо – это табула раса. Пиши на нем что хочу, потом стирай и начинай заново. - Ну, если в таком смысле… - Мне надо зайти в косметическую лавку. - Вы мало купили в том городке? – ужаснулся Рик, вспомнив, сколько банок, склянок, коробочек и прочей непонятной дребедени ему пришлось оплачивать. - Мало, - отрезала Кларисса. – Для нынешнего перевоплощения мне нужна нежно-розовая помада. - А среди десятка тюбиков такой не было? - Не было. - Но зачем вам сдалась эта помада? - Наша руководительница любительского театра в школе… - Как же я не догадался! – хлопнул себе по лбу Рик. - Наша руководительница, - строго повторила Кларисса, - говорила, что розовая помада вызывает ассоциацию с невинностью и юностью. Такой помады я лично для себя не покупала. - И это говорит сверхопытная особа двадцати лет. - Двадцати двух, - строго поправила Кларисса. - А парик… - А парик я вам обеспечу, - вздохнул окончательно сдавшийся Рик. «Хорошо, что я не стала делать магический грим, - думала Кларисса, сидя в каморке и слушая, как в здании замирают последние звуки присутствия людей. – И так чувствую, что тушь уже потекла. Ладно, сделаю дело, а потом у меня будет время, чтобы привести себя в порядок. Подремлю до утра, спрятавшись, а потом как ни в чем ни бывало выйду. Здравствуйте, вот и я! Готова дальше хороводить с тряпкой!» Кларисса прислушалась. В здании стояла полная тишина. Тогда, бесконечно осторожничая, девушка выбралась из каморки. На всякий случай обошла бюро. Конечно, все кабинеты и двери были заперты на замки, но… - Смотрите, Кларисса, это магическая отмычка, - объяснил Рик, протягивая Клариссе какой-то хитрый крючок с ручкой. - Которая строго запрещена законом? – хмыкнула Кларисса. - Признаюсь. И если у вас найдут ее, последуют разбирательства в полиции. Пользоваться надо вот так… Через полчаса Кларисса полностью освоила преступное умение открывать любые замки и двери. - Пусть она всегда будет с вами, – сказал Рик и стал оглядывать Клариссу с ног до головы, как будто примериваясь… - Но-но-но! – возмутилась Кларисса. - А дайте-ка мне ваш ботинок! Кларисса молча сняла правый ботинок и протянула Рику. - Вот смотрите! – сказал Рик, через час протягивая Клариссе обувь. – Вот так снимается каблук. Там будет отмычка. Даже если вы попадетесь врагам, и они вас обыщут, то про обувь не подумают. - Рик, - попросила Кларисса, - а у вас нет еще одной отмычки, лишней? - Зачем? - Имею одну мысль. Так дадите? - Пожалуйста. Вторую отмычку Кларисса положила в ридикюль, спрятав во внутренний кармашек. - Помните, Кларисса, - напутствовал ее Рик. – Входная дверь будет на сигнализации. Вы ее сможете открыть, но полиция прибудет уже через несколько минут, так что… - Не проблема, - тряхнула кудряшками Кларисса, кстати проверяя, не отвалится ли парик при активном дерганье головой. – Пересижу в бюро до утра. - Что ж. С богом. Я вас жду в съемном доме. Никуда не уйду, пока вы не вернетесь. - Я вернусь. Не надейтесь так легко от меня избавиться! До темноты у Клариссы оставалась всего пара часов, поэтому она принялась за дело, не мешкая. Уже днем девушка успела найти раздел архива, где хранились регистрационные книги всех родившихся в Климтдейле. Следующей задачей было найти журналы за три интересующих ее года. Работы оказалось достаточно много. Детишки рождались в Климтдейле активно и часто. К счастью, Кларисса могла смело пропустить детей служащих, горничных и трубочистов. Ее интересовали лишь новорожденные, чья мать по рождению принадлежала к аристократам, а еще больше те, у которых в графе «отец» был прочерк. Кларисса трудилась добросовестно. Стопка журналов с одной стороны стола постепенно переползала на другую сторону, к уже прочитанным. Блокнот Клариссы постепенно распухал от записей. Девушка потянулась. Спину ломило. В закрытом помещении было душно и жарко, но Кларисса боялась открыть окно, чтобы не привлечь этим внимание прохожих. Блузка, прилипшая от пота к телу, стала сильно натирать подмышками. Ноги в ботинках затекли. Хотелось сбросить с себя всю эту мешающую мишуру и остаться нагишом. Мысль была соблазнительной, но совершенно нереализуемой. Кларисса вздохнула и склонилась над последним журналом. Еще двадцать фамилий добавились к предыдущим, и Кларисса вздохнула с облегчением. Итак, всего в городе обнаружилось около трехсот младенцев высшего сословия. Однако только трое из них по какой-то несчастливой случайности не обзавелись вовремя вторым родителем, что было с их стороны, конечно же, крайне опрометчиво. Именно на этих трех и надо было, по мнению Клариссы, сосредоточить внимание. Кларисса в изнеможении откинулась на стул и выронила из рук карандаш. Пальцы занемели от писанины, и их даже покалывало. Небо, после того как солнце кануло за черепичные крыши, стало быстро густеть, а свет меркнуть. Нет, отдыхать было еще рано. Итак, три фамилии. Кто же из них? Срочно требовались дополнительные данные. Кларисса встала и, держа бумажку в руках, бросилась в архив, пользуясь последними отблесками света. Через полчаса она нашла последнюю необходимую ей запись и со вздохом облегчения вернула папку на место. Кажется, на место, поскольку в сумерках читать полустертые надписи на архивных стеллажах было достаточно проблематично. От жары и духоты лицо горело. Несколько раз облизнув губы, Кларисса почувствовала, какие они воспаленные и горячие. Надо было срочно умыться и привести себя в порядок. К счастью, в бюро была туалетная комната с холодной водой. Кларисса взяла ридикюль и прошла в ванную. Девушка зажгла газовую лампу, достала из ридикюля салфетки и собралась смыть с потного лица косметику. Взглянула на себя в зеркало и чуть не вскрикнула от испуга. На Клариссу глядела то ли пропойца, то ли вышедшая в отставку за дряхлостью лет ниссима из района красных фонарей. Нос сильно опух и стал напоминать абрикос, нет, скорее, даже сливку, если учесть его красивый синюшный оттенок. Набрякшие веки лежали на глазах тяжелыми гирями, щеки, увеличиваясь едва ли не на глазах, наливались малиновым цветом, создавая конкуренцию румянам. Кларисса в недоумении потрогала надувающееся, как мяч, лицо и вскрикнула. Пальцы на руках тоже сильно опухли. - Да что же это! – воскликнула Кларисса и почувствовала, как увеличившийся язык еле ворочается во рту. Нет! Что это? Что за черт?! Аллергия? На пыль? Яд? Но она ничего не ела! Ведь не ела же? Откуда, откуда она могла подхватить это? Происки барона? Они ведь с Риком ожидали какой-то каверзы от своих врагов! Она теперь умирает? Из горла Клариссы вырвался вой. Она совершенно не собиралась отдавать богу душу тут, в этом пыльном бюро, среди дурацких книг и бумаг.