- Что вам надо? – наконец осмелился пискнуть Юлиус. – Если деньги, то… - И сколько у тебя есть? – усмехнулся детина. Юлиус, у которого возникло робкое предположение, что все дело в простом ограблении, быстро вытащил кошелек и положил его в протянутую детиной руку. Тот убрал кошелек в карман, не глядя, но разрешения оставить негостеприимный дом и проваливать ко все чертям почему-то не дал. - Откуда вы меня знаете? – спросил Юлиус, запоздало удивившись этому факту, тогда как он не имел ни малейшего понятия о том, кто его собеседники. - Это, милок, неважно, - сказала старушка. Юлиус догадался, что главную скрипку в этом дуэте играет именно она, и обратил к старушке глаза, полные надежды. - Мы с тобой маленько потолкуем, и ты пойдешь дальше к своей девочке, - пропела старушка, и Юлиус окончательно осознал, что никакой ошибки нет, что эти двое следили за ним, и так просто он от них не отделается. - О чем потолкуем? – спросил Юлиус, нервно глядя на нож, который детина принялся перекидывать из одной руки в другую. Быстрота и ловкость его жестов явно свидетельствовали о долгих годах тренировки и большом опыте в обращении с холодным оружием. - А расскажи-ка ты нам, лапочка, что написано в завещании виконта Оттенпорта? - В-виконта? – ошарашенно переспросил Юлиус. - У него, мамаша, кажется, со слухом проблемы, - заметил детина. – Как вы думаете, если я ему уши обрежу, он лучше будет слышать? - Цыц! – осадила детину старушка. – Ты, милок, не запирайся, тебе же лучше будет. Ты уже понял, что мой сынок тебя без рассказа о завещании не отпустит? - Юлиус обреченно кивнул головой. – Ну так не тяни! Облегчи душу! - А если у тебя не только со слухом, но еще и с голосовыми связками проблемы, то я и тут помогу, - пообещал детина. – Могу их тебе хоть подрезать, хоть фигурно вырезать. И детина для пущей доходчивости пару раз черканул ножом у своей шеи, показывая, как именно будет происходить операция на Юлиусовом горле. Юлиус сглотнул и задрожал. Через десять минут он уже заканчивал свой рассказ, который получился достаточно сумбурным и скомканным. Однако слушатели остались вполне довольны ораторским мастерством юноши. - Подвеска, говоришь? – посерьезнела старушка. – Помнишь, как она выглядела? Юлиус, даже если бы хотел отказаться, не посмел это сделать, как завороженный, глядя на блестящий нож. Он кивнул, и ему тут же подсунули под нос клочок бумаги и карандаш с требованием нарисовать украшение по памяти. А для стимулирования художественного таланта детина стал метать нож в столешницу, заставляя Юлиуса каждый раз подпрыгивать и обливаться холодным потом. - Кажется, вот такой был, - робко сказал Юлиус, протягивая бумажку. – Я все рассказал. Отпустите меня! - Обязательно! – пообещала старушка, разглядывая бумажку. – Ты хорошо плаваешь? - Как топор, - честно признался юноша. Старушка переглянулась с детиной. - Руки за спину! – скомандовал детина, приставляя нож к горлу Юлиуса. - З-зачем? – прошептал бедняга, но уже через секунду старушка крепко связала руки юноши за спиной. Детина вытащил из кармана какую-то грязную тряпку и засунул в рот Юлиусу, как тот не отбивался. - Надоело твое з-заикание, - передразнил детина. Он повалил Юлиуса на топчан и связал юноше и ноги. Юлиус лишь смотрел широко раскрытыми глазами, в которых стояли ужас и мольба, на своих похитителей. - Придется подождать, милок, - ласково сказала старушка и погладила Юлиуса по голове. – Я сейчас уйду. А ближе к полуночи вернусь. И старушка удалилась, громко стуча деревянными башмаками. Юлиус с надеждой посмотрел на детину, не собирается ли уходить и тот, но детина уселся за стол и стал сноровисто втыкать нож в стол, стараясь попадать между пальцами растопыренной руки. Тук – тук – тук – тук – тук – тук! И снова тук – тук – тук – тук – тук – тук! Это продолжалось так долго, что, несмотря на нервный стресс, у Юлиуса стали закрывать глаза. А через некоторое время он погрузился в сон. Проснулся Юлиус от того, что его тормошили. - Ишь пригрелся! – раздался ехидный голос старушки. – Просыпайся, голубчик! - Ничего, скоро за всю жизнь отоспится, - гоготнул детина, увиденный Юлиусом в свете фонаря, который держала в руке старушка. Детина бесцеремонно взвалил Юлиуса на плечо и понес. Старушка шла впереди, освещая дорогу. Выйдя из дома, она задула фонарь. И парочка направилась куда-то в ночной тиши. Крадучись, они торопливо перебегали немногочисленные отрезки улицы, освещенные редкими тусклыми фонарями. Юлиус принялся жалобно мычать в надежде привлечь внимание хоть каких-нибудь свидетелей творимого над ним произвола, но детина без обиняков сказал, что перережет ему горло, потому как нести на себе парня ему надоело, так что пусть Юлиус только подаст ему повод. И Юлиус замолчал. Так они прошли не менее квартала, пока впереди не показался узнанный Юлиусом даже в ночи Чертов мост, место, овеянное в Вайтбурге романтикой черной магии и преступности. Юноша услышал шум реки, которая темным потоком неслась между опорами моста. Выйдя на середину моста, детина сгрузил Юлиуса на мостовую. Преступники оглянулись по сторонам, но ни один прохожий в здравом уме и твердой памяти не осмелился бы пойти ночью на Чертов мост. Поговаривали, что свое название он получил оттого, что именно там в полночь можно было встретить самого дьявола и заключить с ним выгодную сделку – душа взамен богатства. Однако Юлиус был бы сейчас рад даже дьяволу, если бы тому приспичило именно в этот час прогуляться по мосту. - Режь веревки! – приказала старушка детине. - Да шут с ними! Так быстрей ко дну пойдет! – не согласился детина. - Дурень! – прошипела старушка. – Так поймут, что ему помогли ко дну пойти. А без веревок спишут все на несчастный случай. Юлиус снова замычал и стал отчаянно отбиваться, но тут же получил удар кулаком по голове, от которого слегка сомлел. Веревки на его руках и ногах были молниеносно перерезаны, а кляп вынут изо рта. А еще через секунду Юлиус был с силой переброшен через парапет и полетел в темную ревущую реку, которая его поглотила. ГЛАВА 15. Ночные откровения Юлиус едва успел набрать в грудь воздуха, как ушел под воду. Намокшие ботинки потянули вниз гирями. Жажда жизни и отчаянье заставили юношу изо всех сил барахтаться, пытаясь всплыть вверх. Как ни странно, это помогло, и его голова показалась над водой. - Пом!.. – успел крикнуть юноша и снова погрузился под воду. - Тон!.. – крикнул он, когда всплыл во второй раз. - Мам!.. – было третьим посланием миру, раздавшимся над полуночной рекой. Теченье стремительно уносило Юлиуса от моста, так что его убийцы если и расслышали крики бедняги, то не придали им значения. Погружаясь в четвертый раз, Юлиус уже прощался с белым светом. В голове почему-то вскочило прочитанное или услышанное: тонущий всплывает три раза, а затем тонет уже окончательно. И Юлиус заподозрил, что остальные сентенции он сможет поведать уже только рыбам на дне. Однако, паче чаянья, он смог всплыть еще раз. Что-то долбануло Юлиуса по уху, и он машинально ухватился за эту вещь, неожиданно оказавшуюся веслом лодки. - Сюда, дурень! – услышал Юлиус не слишком любезное предложение, но хриплый голос незнакомца показался ему в данный момент слаще, чем отрепетированная кантата ангельского хора у райских врат. Упрашивать себя Юлиус не заставил, подтянулся и намертво вцепился в борт лодки. А еще через пару минут, с помощью своего спасителя, невидимого в темноте, Юлиус смог перекинуть через борт одну ногу, а потом перевалиться внутрь. Юлиус сидел, скрючившись, на дне лодки, дрожал и смотрел, как мимо медленно скользят черные громады домов с редкими светящимися окнами. Вдыхать речной воздух, пахнущий тиной и рыбой, казалось блаженством. Вот дома закончились, и сплошной черной полосой встал то ли лес, то ли парк. - Надо тебе обсохнуть, парень. А то простудишься, - заметил незнакомец, причаливая к берегу. Несмотря на июнь, ночи были еще достаточно прохладными, и промокший до нитки Юлиус дрожал как осиновый лист. Не тратя времени на споры, он вылез на берег и послушно пошел помогать незнакомцу ломать хворост для костра. - Тебя как звать-то? – спросил незнакомец через полчаса у раздевшегося догола и завернувшегося в дерюгу Юлиуса. В другое время Юлиус побрезговал бы даже вытирать о такую тряпку ноги, но сейчас он сидел, преисполненный острой благодарности к этой ветоши, к своему спасителю и огню, дающему тепло. - Ю-ю-л-лиус, - с трудом разжав выбивающие чечетку зубы, произнес юноша. – Сп-пасибо вам огр-р-ромное. - На, глотни, а то и вправду заболеешь, - проворчал незнакомец. Пламя разгоревшегося костра осветило седые космы, нищенские лохмотья и внимательные глаза, которые смотрели на Юлиуса с затаенной мыслью. Юлиус послушно принял бутылку, которую ему протянул бродяга, поморщился от сильного сивушного запаха, но отказываться не стал, решив, что отвергать искренние дары спасителей неблагоразумно и неблагородно. Пойло разлилось по гортани, обжигая, дошло до желудка, в котором уже много часов не было ни маковой росинки, и ударило в голову. Юлиусу сначала сделалось тепло, потом легко, а затем весело. Мир стал прекрасен: в лесу, как оголтелые, драли глотку соловьи, река в лунном свете казалось заколдованным лугом, по которому мельтешили серебряные феечки. На небе было две луны. Юлиус сложил большой и указательный палец колечком и постарался найти обе луны через эту импровизированную подзорную трубу, чтобы исследовать редкое природное явление. Потом с интересом посмотрел на свою руку: пальцев на ней тоже было явно больше, чем помнил Юлиус. - Ты как в речке-то оказался, дурень? – снисходительно бросил нищий. – Поскользнулся, что ли? - Не-е, я не сам, - сказал Юлиус, отвлекаясь от чудес природы. - Как это – не сам? – удивился бродяга. - Меня туда бросили. - Кто? - Старушка с капустой. И ее пятнистый сын с ножичком. - Да иди ты! - Ага. Убить хотели. - Да иди ты! - А все из-за пионов, - пригорюнился Юлиус. - Каких пионов? Увидев неподдельный интерес к его персоне, Юлиус охотно и подробно поведал симпатичному собеседнику всю драму, начиная с первого акта, то есть с того момента, когда вышел из дома утром. Бродяга время от времени подбадривал Юлиуса восклицаниями и сочувственными ругательствами. Незаметно для себя Юлиус рассказал и про завещание виконта Оттенпорта, и про романтическую историю соблазнения некой аристократической девицы из Климтдейла, и про подвеску.