— Вы не оригинальны, вы сидели за соседним столиком и прекрасно слышали, как и о чем я говорю с официантом, — ответила Яна. — Ну, хорошо, вы меня раскрыли, — пренеприятнейше засмеялся мужчина, — я просто захотел с вами познакомиться и произвести впечатление! Яна скривила лицо в подобие ответной улыбки. — Вы приехали одна? — продолжал интересоваться мужчина бархатным баритоном. Яне он был крайне неприятен. Чем? Она не могла точно ответить на этот вопрос. В последние четыре года ей был бы неприятен любой мужчина, если он не носил полудлинной прически из вьющихся темных волос, не имел притягательного, выразительного взгляда карих глаз, если бы его левую щеку не пересекал шрам, если он не обладал низким, хриплым голосом и если он не был остроумен, умен и порядочен. Хотя теперь о таком качестве, как порядочность, можно было забыть… «Опять я отвлекаюсь…» — подумала Яна и ответила своему неприятному собеседнику: — Нет, я приехала с полком солдат! — Где же они? — округлил масленые глазки мужчина. — Скоро высадятся на парашютах, а я буду внизу сигналить им флажками. — Вы смешная. Павел Артурович, — представился мужчина. — Яна Карловна! — гаркнула Яна, с тоской смотря на пенное пиво в запотевших кружках на соседних столиках и вдыхая запах жаренного на гриле мяса. Она чувствовала, что вот-вот захлебнется собственной слюной. — У нас необычные отчества, — отметил Павел Артурович. — Где вы остановились? — Пока нигде, — ответила Яна, почти вырывая из рук официанта белое блюдо и запихивая в рот большой кусок сдобного и горячего теста, который носил смешное название «кнедлик». — Это хорошо, — довольно проговорил Павел Артурович, — я люблю русских женщин и всегда готов им помочь. Яна увлеченно пила прохладное пиво и почти не обращала внимания на назойливую болтовню, пока Павел Артурович не совершил то, что совершил. Он резко нагнулся и с чувством, с толком, с расстановкой ощупал икры ног Яны, словно у скаковой лошади. От неожиданности Яна дернулась и заехала ему ногой в челюсть. — Вы что себе позволяете?! — возмутилась она, чуть не подавившись. — Что ты дергаешься?! — взревел Павел Артурович, потирая ушибленное место. — Я всего лишь проверяю, в какой ты форме. Я приглашаю тебя жить к себе, потому что ты мне приглянулась! — А вы мне нет! Еще раз тронете меня, получите пивной кружкой по голове, а она у вас такая незащищенная! — предупредила его Яна, глядя на его лысину. — Ни одна женщина так не разговаривала со мной, и ты тоже это сделала зря! — злобно прошипел Павел Артурович, наливаясь краской от гнева и злобы. — Это куда же мы, женщины, катимся, что никто вам еще не отказывал? — удивилась Яна, вгрызаясь в свиную рульку со страшной силой, не обращая внимания на то, что жир у нее на лице размазывается по самые уши. Павел Артурович встал и, смерив Яну презрительным взглядом, удалился. Яна с трудом прикончила свиную ногу и допила вторую кружку пива. Сытая и довольная, она откинулась на спинку стула и уже почти забыла о неприятном инциденте с Павлом Артуровичем. Официант принес ей счет, и Яна, расплатившись и оставив приличные чаевые, спросила: — Где бы вы мне посоветовали остановиться дней на пять? Мне сказали в Москве, что здесь очень много гостиниц и лечебниц и что проблем с жильем у меня не будет. — Обычно так и бывает, — согласился официант, — но только не сейчас. Если вы не забронировали место заранее, то я вам не завидую. В связи с курортным сезоном и фестивалем чешского пива все номера в отелях заняты. Сегодня одна группа немцев, в количестве пяти человек, так и уехала разочарованная ни с чем в другой город искать жилье. Даже не знаю ни одной гостиницы, чтобы там были свободные номера… А вы, вообще, для чего сюда приехали? Я смотрю, вы с удовольствием выпили пива, наверное, вы приехали на фестиваль? — Я приехала на вашу ферму красоты, — расстроенно ответила Яна. — О! Это закрытое учреждение! Туда можно попасть только по рекомендации, просто так они на лечение не берут. — Я все равно надеялась, что попаду туда. Для начала мне надо было где-то остановиться, а уж рекомендации я бы достала, будьте уверены! — Ничем не могу помочь, — ответил официант и, оглядевшись по сторонам, тихо добавил: — А этот лысый человек, с которым вы разговаривали, пользуется у нас, местных жителей, очень дурной славой, так что держитесь от него подальше! — Спасибо за совет, — ответила Яна, — я его уже послала! — Вы прекрасно выглядите, я думаю, что вам не стоит ложиться ни в какую ферму красоты, — сказал ей парень, улыбаясь. — Спасибо за комплимент, — ответила Яна, вытираясь бумажной салфеткой. Она взяла свои сумки и в раздумье побрела по улице. Яна заглядывала в каждую гостиницу и в каждый дом отдыха, везде на свой вопрос о свободном номере получая отрицательный ответ. Яна доковыляла до конца улицы и, спустившись вниз по ступенькам, оказалась в роскошном парке из подстриженных кустарников и цветущих розовыми цветами ухоженных черешен. Яна уже еле передвигалась от усталости, она наклонилась над журчащим фонтанчиком и сполоснула лицо холодной водой. Перед ее глазами предстал замок, окруженный рвом с слегка грязноватой и заросшей тиной водой. Яна, зачарованная внешним великолепием и величием замка, подошла поближе и была буквально внесена толпой туристов внутрь. Она с англоязычной группой прошла через вестибюль, украшенный доспехами, оружием и портретами бывших владельцев этого замка. Жизнерадостная экскурсовод что-то щебетала, почему-то из всей толпы выбрав Яну и смотря на ее сосредоточенное лицо. Видимо, это лицо выражало самую серьезную работу мысли, и действительно, Яна с трудом пыталась перевести этот набор ничего не говорящих ей слов с английского языка на русский, к тому же сильно болела мозоль на ноге… — Самым замечательным является то, что этот замок по сей день имеет настоящих владельцев. Это князь Франтишек Штольберг и княгиня Элеонора Мария Штольберг. Они оба уже почтенного возраста, правда, князь старше княгини, и они живут в другом крыле замка. Отец Франтишека в свое время не пустил в свой замок фашистских захватчиков и был поэтому убит. Его сын незадолго до этого печального события был нелегально вывезен за границу. В подземелье замка нацисты размещали награбленное золото. Когда советские войска немцев отсюда выгнали, часть богатства разворовали, а часть приватизировало государство. А после развала Чехословакии все владения, земли и собственность, экспроприированные у их хозяев, были возвращены бывшим владельцам. Из Франции вернулся князь Франтишек со своей супругой Элеонорой Марией. — А наследники у них есть? — спросил у экскурсовода кто-то из туристов. — У князя и княгини есть сын, но, к сожалению, он не хочет приезжать сюда и продолжает жить во Франции, в Париже. У князя и княгини нет от него внуков, поэтому единственным наследником замка и земель является их сын. — Во дает! — возмутился турист. — Не хочет жить в замке, не хочет жить в таком богатстве! Совсем, видимо, заелся в своем Париже! — Так как содержать такой замок, построенный в стиле эпохи Ренессанс, очень дорого, государство предложило его владельцам сделку. Государство будет своими субсидиями покрывать ремонт и реставрацию замка, не брать налог с земельных угодий взамен того, что Франтишек с Элеонорой Марией отдадут часть замка для просмотра туристам, едущим в прекрасную Чехию со всего мира. Деньги за экскурсии государство берет себе, и, судя по количеству желающих попасть сюда, оно оказалось не в проигрыше. — То есть мы смотрим одну часть замка, а в другой его части живут обычные люди, его владельцы? — спросил неугомонный турист, обвешанный фото — и видеокамерами. — Именно так. Только вряд ли князя и княгиню можно назвать людьми обыкновенными. Аристократы, живущие в замке, отличаются от людей, обитающих в квартирах или коттеджах типа «курятник», — выдала загадочную фразу на английском языке экскурсовод, чем еще больше прибавила Яне головной боли. — А прислуга у них есть? — поинтересовалась Яна, своим акцентом сразу привлекая к себе всеобщее внимание. Видимо, она вспомнила те времена, когда сама вступила в наследование замком в Италии. Правда, он был намного меньше этого и не представлял никакой исторической и особой архитектурной ценности, и не был наполнен внутри подлинными предметами искусства. У нее в услужении оказалась почтенная пара итальянцев, с которыми Яна так и не смогла найти общий язык ввиду разности воспитания и восприятия окружающего мира. А обилие комнат и простор помещений ее просто ввергали в шоковое состояние. Яна поняла, что жить она там не сможет. Первым не выдержал Ричард, а затем вслед за ним в Москву сбежала и Яна, подписав все нужные бумаги о необходимом финансировании своего замка. — Конечно, раньше прислуги в таком огромном замке было очень много, а сейчас, ввиду того что постоянно живут здесь всего два человека, такой необходимости нет. Готовит князю с княгиней много лет одна кухарка, убирают их половину замка две горничные через день, есть еще сторож и водитель. На этой половине замка трудится штат сотрудников: экскурсоводы, уборщики и один распорядитель, выходец из России Константин Раев. Помимо того, что он руководит сотрудниками, он еще и регулирует все вопросы с князем и княгиней, так как сами они практически ни с кем не общаются. Они закрылись, словно улитки в раковине, на своей половине замка и фактически не выходят оттуда. Это очень воспитанные и скромные люди, правда, несколько оторванные от реального мира. Кстати, в этом замке находится одна из богатейших библиотек в Чехии. Здесь собрано десять тысяч томов книг на пяти языках, которыми владели все представители рода Штольбергов. Стеллажи и книжные шкафы были сделаны из красного дерева два века назад. Также в библиотеке располагаются два глобуса, привезенные сюда в середине девятнадцатого века. А теперь, уважаемые господа, прошу проследовать за мной в следующую комнату… Яна пошаркала вслед за остальными, она жутко устала, к тому же она не могла до конца сосредоточиться на рассказе экскурсовода, так как все мысли ее были о том, где она будет сегодня ночевать. Кроме того, из всей группы экскурсантов она одна была обвешана сумками, потому что приехавшие в замок туристы оставили свои вещи в комфортабельных автобусах. Пока туристы внимательно слушали рассказ экскурсовода о фамильных портретах, развешанных по стенам кабинета и опочивальни княгини, Яна отступила назад за бархатный канат ограждения и уселась на мягкий пуфик, вытягивая затекшие ноги. Монотонная речь экскурсовода, отраженная глухим эхом в сводах замка, усыпила ее. Группа двинулась дальше, никто и внимания не обратил, что в личной молельне княгини на пуфике конца восемнадцатого века осталась сидеть высокая, худая девица с длинными светлыми волосами. Утром, в девять часов, экскурсовод, как всегда, пришла на работу и ввела первую группу туристов в фамильный замок Штольбергов. На сей раз она работала с переводчиком, так как перед ней стояли и улыбались туристы из Китая. Экскурсовод прокашлялась и, приветливо улыбнувшись, повела по проторенному маршруту новую группу. Она работала экскурсоводом уже много лет, и пару из них — в этом замке. Поэтому она знала до последнего гвоздика, где и что располагается в данном помещении, и не ждала никаких неожиданностей. Ее речь была заучена до автоматизма. — Мы находимся с вами в спальне, в личных покоях княгинь рода Штольбергов. Ныне здравствующая княгиня Элеонора Мария сейчас живет в другой половине замка и имеет более современную спальню. Справа мы видим чудесный комод ручной работы итальянских мастеров из орехового дерева с латунными ручками. Слева находится вход в личную молельню княгини, было принято каждое утро начинать с молитвы, ею же день и заканчивался. Центральное место спальни княгини, конечно же, занимает кровать под старым, но хорошо сохранившимся до наших дней балдахином. Не удивляйтесь, что она выглядит такой небольшой. Это оптический обман. Массивные резные ножки и спинки зрительно уменьшают размеры кровати. Можете подойти поближе и убедиться, что места для сна аристократическим особам вполне хватало. Китайские туристы в панамках и одинаковых жилетках осторожно приблизились к ложу и что-то стали живо обсуждать, энергично жестикулируя. Экскурсовод отвлеченно посмотрела в окно, больше напоминавшее бойницу, и попыталась расслабить хоть на одну минуту голосовые связки, чтобы дать горлу передохнуть. Переводчик приблизилась к ней и тихо сказала, словно извиняясь: — Они говорят, что там кто-то лежит… — Да вы о чем говорите? Последний раз на этой кровати лежали лет семьдесят назад! — отмахнулась экскурсовод. — Моя группа настаивает, что там кто-то есть, — повторила переводчик. — Наверное, мумия княгини осталась с девятнадцатого века, — засмеялась экскурсовод и приблизилась к ложу. Туристы расступились, и тут экскурсовод увидела, как на кровати кто-то зашевелился, и перед ее глазами предстало бледное, заспанное лицо молодой женщины с лохматыми длинными волосами. Среди толпы туристов пронесся ропот изумления, раздалось несколько звонких женских криков. Экскурсовод почувствовала спазм в горле, сказывалась ее профессиональная болезнь — хроническое воспаление гортани. — Вы кто? — хрипло спросила она. — Уже утро? — зевнула Яна. — А я, это… сидела в этой… в молельне, и вдруг так в сон потянуло… а тут кровать. Чего стоит пустая? Непонятно… Дай, думаю, прилягу буквально на десять минут, легла и, видимо, заснула. Понимаете, не высыпалась я в последнее время! — радостно закончила свою мысль Яна. — Я тут сквозь сон слышала, как вы говорили, что кровать на самом деле большая и спать на ней удобно. На собственном примере могу это подтвердить, ростом я не маленькая, но поместилась целиком и выспалась отлично! — Вы в своем уме?! Вы, значит, со вчерашнего дня спите на памятнике старины?! — Выходит, что так… — смутилась Яна, слезая с кровати и тщетно пытаясь поправить смятое покрывало, — только я спала на кровати, а не на памятнике старины… — уточнила она. Экскурсовод от возмущения ловила воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег. — Да не волнуйтесь вы так… это у меня случайно получилось, я сейчас избавлю вас от своего присутствия… — Ну, уж нет! Я вас вспомнила! Вы со злым умыслом проникли в замок, и я не отпущу вас просто так! Экскурсовод судорожно достала сотовый телефон и быстро набрала номер. — Костя?! Немедленно поднимайся в спальню княгини, у нас самозванка! Яна с хмурым лицом наблюдала за действиями экскурсовода. — Зачем вы кого-то вызываете? Давайте я заплачу штраф, и дело замнем! — Сначала мы выясним, на какую сумму ты тут испортила имущество и что ты здесь украла, — негодовала экскурсовод, договориться с которой не представлялось никакой возможности. — Я ничего не портила! Я даже сняла обувь, лежа на вашей чертовой кровати! — Еще бы ты лежала на накидке восемнадцатого века в обуви! — зло ответила экскурсовод. — Да что будет вашей накидке, два века пролежала и еще полежит! И потом, я ничего не украла! — хныкала Яна.