– Но разве Мила станет когото слушать! – Да она еще и распсиховалась, когда узнала о нас правду! – А что психовать, ведь все и так ясно! Жан ее любит исключительно как сестру. – И Пьер – тоже! – Она для нас как сестра, вот живем мы – и любим друг друга! – А Мила разозлилась! – Хлопнула дверью и ушла! – И еще сказала, что когда она разбогатеет, чтобы мы к ней не совались! – А мы и не собирались! – Очень надо! – Мы и так счастливы! Из всех этих отрывистых реплик Мариша почерпнула немногое. Гораздо больше ей сказали жесты и мимика парней. Ее просто внезапно осенило! Господи, да они же голубые! Ну да! Голубые, аж до синевы! И они сами сказали ей, что любят друг друга! Да они – типичные педики! И как это она сразу не догадалась! Стареет, теряет чутье. А ведь должна была вмиг просечь тему. Ведь у ребят все на их смазливых мордашках четко написано! Вон у рыжего – трогательные девичьи колечки на наманикюренных пальчиках. А у второго – симпатичные сережки в ушах, которые и сама Мариша не постеснялась бы надеть. И оба одеты с той подчеркнутой пышностью и женственностью, которая так присуща людям нетрадиционной ориентации. Итак, Мариша явилась в гости к сладкой парочке, которая снимает для своих утех это любовное гнездышко. И они тихо себя ведут, потому что не в их правилах привлекать к себе излишнее внимание соседей. Наркотики тут совсем ни при чем. Тут дело в другом. – Ну и кто из вас крутил роман с Милой? – строго спросила у мальчишек Мариша. Парочка снова кинулась все ей объяснять. Но Мариша только руками замахала: – Не оба сразу! И не верещите, как девчонки! Ведь вы всетаки не девчонки! Ребята удивленно замолчали, трогательно хлопая пушистыми накрашенными ресницами. А потом рыженький, который был побойчее своего приятеля, сказал: – Милу мы знали. Но ни у одного из нас с ней не было романа. – Никакого романа! – подтвердил второй. – Мы не по этой части, – подтвердил и первый, взяв дружка под руку и трогательно зардевшись при этом. Сдерживая смех, Мариша все же уточнила: – Значит, с Милой вы просто дружили? – Ну да! Дружили! Только оказалось, что она вбила себе в голову, что мы оба влюблены в нее. И не проявляем в отношении нее никакой инициативы, потому что стесняемся друг друга. …Недоразумение это разрешилось как раз в тот день, когда Мила явилась к своим приятелям, чтобы позвать их с собой в Прянишкино. Девушка была одета подорожному. В руках у нее был рюкзак и еще какоето снаряжение. И она сразу с порога заявила: – Ребята, я знаю, что вы до сих пор не можете решить, кто из вас женится на мне. Но я должна вам сказать, что я – очень богатая невеста! У моего прадеда было целое поместье и каменоломни, приносившие огромный доход. И гдето там, в этих каменоломнях, спрятаны сокровища, мой прадед припрятал их от большевиков. Те требовали отдать все ценности в казну советского государства, но мой прадед решил иначе. Ценности он спрятал в тайнике. А сам сжег именье и бежал. Всю жизнь он прожил под чужим именем, дрожал, боялся, как бы его инкогнито не раскрыли, но все обошлось. И теперь эти драгоценности принадлежат мне одной! И еще – тому человеку, с которым я решу провести всю свою жизнь. Жан и Пьер дружно вздрогнули, представив себе, что Мила проведет жизнь с кемто из них. А ведь именно на когото из них она и нацелилась! Мила не скрывала, что оба ее приятеля нравятся ей в равной степени. И что она совсем не против соперничества между ними – тоже не скрывала. Наивная и в чемто недалекая, Мила не поняла главного. Обоим ее приятелям совершенно не были нужны женщины. Они были вполне удовлетворены обществом друг друга. И третья им тут совсем не требовалась… – Когда мы объяснили Миле ее ошибку, она ужасно разозлилась! – Да! Сказала, что мы нарочно все это придумали, чтобы ее обидеть! – Обозвала нас врунами и еще разными другими гадкими словами. – А потом заявила, что раз мы такие ничтожества, то ее рука вместе с сокровищами деда будет принадлежать другому человеку. – И ушла! – Нет, сначала хлопнула дверью, а потом ушла! Мариша задумчиво смотрела на этих двоих. Почемуто она им верила. – Мила заявила, что она будет принадлежать другому мужчине? – спросила сыщица. – Да. – А кому именно, она вам не сказала? Увы, этого сладкая парочка не знала. Они дружно помотали головами, показывая, что не знают никаких подробностей из личной жизни Милы. Ах как досадно! Мариша была готова локти кусать. Надо же такому случиться! Она почти вышла на след убийцы Милы, а он оказался пустышкой. – И это еще не все! – добавил неожиданно Пьер. – Спустя несколько дней нам звонила приятельница Милы. – Да. Ее подруга Аюша. – Аюша? – Вы ее не знаете? – Знаю, – вздохнула Мариша, решив не уточнять, что и Аюша тоже погибла. К чему расстраивать этих милых ребятишек? Они уже и так дрожат и трясутся, узнав о смерти Милы. К чему же добивать их еще одной страшной новостью? Рыжий похлопал своими чудными ресницами и обиженно сказал: – Так Аюша звонила нам и тоже кричала на нас. – Она сказала, что Мила пропала. Что родители ее сходят с ума. И что это мы виноваты! – А мы ведь не виноваты! – Мы с ней не поехали! – Мила хотела, чтобы мы поехали. Но мыто этого не захотели! – Да и как бы мы смогли? – У нас в городе дела. – Кастинги! – Прослушивания! – Записи! – Собеседования! Мариша с интересом посмотрела на ребят. Чем же они занимаются? Актеры? Музыканты? Певцы? Оказалось, что все вместе. Жан и Пьер приехали в большой город в погоне за удачей. Но в ожидании прихода к ним великой славы они брались за любую работу, которая хоть немного пахла творчеством. Мила явилась к ним в неудачный момент. После многих месяцев скитаний и неудач Жану с Пьером наконец повезло. Их внешность произвела впечатление на одного режиссера, подбиравшего артистов для своей новой ленты. И весь прошлый месяц ребята были заняты на съемках, проходивших в городе. – Фильм скоро выйдет на экраны! – Для нас это – первая ступенька в карьерной лестнице! – Вот увидите, о нас скоро заговорят! – Другие режиссеры тоже захотят нас снимать. – Мы получим все мыслимые награды! – Нас пригласят в Голливуд! Ребята до того активно изливали свои восторги, что на некоторое время даже забыли о печальной судьбе своей приятельницы. Так что Марише только и оставалось, что пожелать им дальнейших творческих успехов. И попрощаться. Впрочем, уже у лифта ее догнал Жан. – Простите, – стеснительно краснея, обратился он к Марише. – Можно вас спросить? – Спрашивай.