Горожане дорого заплатили за свое любопытство. Видимо, в темноте, уже возвращаясь обратно в деревню, они не заметили крутого спуска. И один за другим полетели в страшную пропасть, прямо на острые камни. У них не было ни единого шанса на выживание. Это было ясно всем спасателям без исключения. После такой страшной находки вход в проклятый рудник, наконец, решили замуровать взрывом. Решение было немедленно выполнено, взрыв произведен, и вход оказался закрыт. Это моментально привело к резкому снижению статистики несчастных случаев в окрестностях шахты. Но все же до конца справиться с проклятой шахтой не удалось. И она продолжала время от времени пожинать новые жертвы. – А почему так? – удивилась Инна, когда Паша им обо всем этом рассказал. – Ведь вход же замуровали взрывом! – Так то был главный вход! – усмехнулся тогда лесник. – А на всякой шахте всегда имеется еще и множество других отверстий. И для вентиляции, и для иных нужд. Тут камень с Петровских времен еще добывают. Сами понимаете, земля под ногами буквально изрыта. И входов-выходов у старой шахты тоже немерено! Кое-какие остались. И любопытные в них лезут все и лезут, словно с ума посходили! Но чиновники от советской власти не стали искать и взрывать все эти входы. Они уже отчитались о проделанной работе, получили похвалу и поощрения от начальства. И с тех пор все таинственные исчезновения людей в окрестностях деревни Прянишкино списывались на диких зверей или на другие несчастные случаи. Немцы к шахте тоже проявили некоторый интерес. Во всяком случае, местные старики помнили, что немецкие солдаты, словно муравьи, рассыпались по окрестностям шахты. Что они там искали, местным было неведомо. Но искали старательно, целый месяц поднимая и вороша камни. Однако затем военные действия потребовали присутствия всех солдат на передовой. И поиски чегото в старой каменоломне на том и завершились. Между тем, пока подруги рыскали по окрестностям рудника, оставленная ими в своем домике милая старушка, Елизавета Ивановна, убедившись, что лесник Паша в самом деле увез ее гостей в сторону старой каменоломни, выбралась на улицу и резво затрусила в сторону ближайшего леска. Бежать старушке было недалеко. Лес буквально подступал к самому порогу ее дома. Оказавшись среди деревьев, старушка несколько сбавила темп. Но все равно двигалась она очень быстро. Дыхание у нее сбилось. И со стороны было заметно, что старушка старается из последних сил. Наконец, она подбежала к какойто дыре в земле, откинула в стороны закрывавшие ее ветки и, сложив руки рупором, крикнула в дыру: – Просыпайся! Они всетаки приехали! Слышишь? Изнутри послышалось какоето ворчание. И старушка требовательно прибавила: – Вставай! И, не дожидаясь, пока из норы появится нечто, вызванное ею к жизни, бабка побежала прочь. На этот раз она двигалась еще быстрее, почти совсем бегом. Косынка слетела с ее головы, но она даже не остановилась, чтобы подобрать ее. Так и бежала по тропинке, а длинные седые волосы развевались у нее за спиной. И, лишь добежав до своего дома и влетев внутрь, она задвинула за собой мощную щеколду на двери и остановилась, тяжело дыша. Некоторое время ей казалось, что сердце сейчас выскочит у нее из груди. Но все обошлось. Мало-помалу дыхание у Елизаветы Ивановны выровнялось, она сумела подойти к столу и сесть на один из стульев. А затем она неистово перекрестилась на пустой угол, в котором когдато прежде стояли иконы, а нынче висел календарь, и прошептала: – Господи, прости и помилуй меня, грешную! Что творю, что делаю! Сама даже не знаю, что дальше будет! Осмотрев окрестности шахты и не обнаружив там ничего интересного, подруги с тревогой отметили, что солнце уже склоняется к горизонту. Осенний день короток. Только что было светло и солнечно, а затем в один момент вдруг стало сумрачно и очень неуютно. Так что девушки, не сговариваясь, повернули назад. Словно магнитом их тянуло в ту сторону, где осталась их машина. Они уже поняли, что без специальной поисковой группы Милу им в развалинах старой каменоломни не найти. Тут требовалась служебно-разыскная собака, опытный проводник и куча добровольцев, а усилий их обеих было слишком мало. Подруги изо всех сил спешили к своей машине. Теперь им мерещилось, что изза каждого камня им грозит опасность. Они шагали очень быстро. И все равно им почудился вдали волчий вой, а затем, немного погодя, и чьето тяжелое дыхание за спиной. – Ну и что теперь? – пробормотала Инна, когда они наконец добежали до оставленного ими «фордика», запрыгнули внутрь и Мариша включила зажигание и обогрев салона. – Что будем делать дальше? Куда поедем? Некоторое время Мариша молчала, раздумывая. А затем она тряхнула головой и сказала: – Куда угодно, но только подальше отсюда! С этим решением Инна была согласна целиком и полностью. За последние полчаса, блуждая среди разбросанных камней, она натерпелась такого страху, какой ей давно не приходилось переживать. Чтото мрачное и угрожающее вставало в сумерках из этих развалин. И Инне очень хотелось оказаться подальше отсюда. Снабженные заранее указаниями лесника Паши, подруги без особого труда добрались до поселка Жихарево. Постучались в первый же деревенский дом, окна которого были освещены. И встретили радушный прием пожилой супружеской четы. За скромную прибавку к своим пенсиям в размере тысячи рублей они согласились оставить подруг у себя на ночлег. У пенсионеров было большое хозяйство. Имелись свои козы, курочки и хрюшки. Так что к ужину они подали своим квартиранткам яичницу со свиными шкварками и целую кастрюлю домашней картошки с солеными огурцами, вкусно пахнущими чесночком, хреном и укропчиком. А также целую миску домашней квашеной капусты, при одном виде которой сразу же текли слюнки. Такая эта капуста была белая, такая пышная! Просто крем, а не капуста! Мариша так и сказала старикам, в ответ на что они польщено заулыбались. А хозяйка объяснила: – У нас в каждом доме такую капусточку солят. Уж не знаю, в чем тут дело, в земле ли, в воде местной или в сорте самой капусты. Однако все мы сеем одни семена уже почти сотню лет. И капуста у нас всегда получается – просто загляденье! – К нам и из города приезжали, – вступил в беседу дед. – Феномен, говорят! А на мой взгляд, если с душой к любому дело подходить, то оно и спориться будет. Старики еще чтото говорили, расхваливая свое хозяйство перед подвернувшимися слушательницами. Инна действительно слушала. А Мариша лишь кивала головой в ответ. Слова стариков о необычной капусте, а еще больше сама капуста, которую Мариша «приговорила» уже целую миску, с постным маслом, репчатым лучком и сахарком – просто пальчики оближешь! – навела девушку на одну мысль. А ведь Мила тоже сказала своим родным, что едет изучать какуюто уникальную капусту! Неужели она имела в виду вот эту самую капусту, которая сейчас стояла на столе и которую с таким аппетитом трескали за обе щеки подруги? Наверняка, это она самая! И эта мысль заставила подруг приободриться. Это было пусть и косвенное, но все же новое доказательство того, что Мила отправилась именно в эти края, а не в какиенибудь другие. Подруги даже извлекли фотокарточки пропавшей Милы, чтобы показать их симпатичным старичкам. Но те откровенно признались, что, занятые своими козами и хозяйством, давно уже не приглядываются к окружающим. – Но вы походите по соседям, поспрашивайте. Возможно, ктото и видел вашу подругу у нас в поселке. Однако у девушек на день были другие планы. Каменоломню они уже навестили. А теперь им не терпелось побывать на развалинах бывшей помещичьей усадьбы. Ведь, по словам Костика, институтского приятеля Милы, именно эту усадьбу и собиралась возродить к жизни Мила. Естественно было предположить, что именно там и следует искать ее следы. Оставалось только понять, почему она решила предпринять это в начале учебного года, в период осенней распутицы? А также где она планировала взять деньги на реконструкцию усадьбы? И еще: как она собиралась потом доказывать свои права на возвращенную к жизни усадьбу? Потому что по тем отдельным фразам, которые роняли окружающие в адрес Милы, совершить такой подвиг из чистого альтруизма было совсем не в духе пропавшей красавицы. Мила любила, чтобы у нее прибывало, а никак не убывало. И, видимо, реконструкция усадьбы и каменоломни казалась ей достаточно выгодным занятием, чтобы ради него даже бросить учебу, прогулять лекции и попасть под угрозу исключения из такого престижного учебного заведения. На следующий день с утречка пораньше подруги прошлись по соседним домам, постояли на автобусной остановке, расспрашивали людей о Миле. Но очень быстро они поняли всю бесперспективность данной задачи. Жихарево было очень большим поселком. Тут имелись не только деревянные одноэтажные домишки, но и типовые многоэтажки, составленные из бетонных блоков. И, конечно, народу в поселке жила целая пропасть. Увидеть, а главное, запомнить Милу местные жители могли только в том случае, если бы девушка совершила нечто невообразимо шокирующее. Например, учинила бы драку возле здания поселковой администрации. Или танцевала бы нагишом на рыночной площади. А коли ничего такого Мила не вытворяла, то ее пребывание в Жихареве, буде такое и случилось, прошло для всех незамеченным. Пришлось подругам вернуться к симпатичным пенсионерам, у которых они ночевали, и завести разговор о заброшенной усадьбе. Старички отвечали както вяло и уклончиво. Пользовались любым предлогом, чтобы удрать от подруг и заняться своими привычными делами по хозяйству. Да, усадьба была. Но старички никогда туда не ходили и даже не интересовались, в какой стороне она находится. К счастью для подруг, в гости к их хозяевам зашла их знакомая, пожилая женщина. И, услышав, что девушки интересуются усадьбой, а также трагедией, произошедшей там много лет тому назад, соседка воскликнула: – Так вы у мужа моего спросите! Он всю жизнь тут прожил. И дед, и бабка его тоже местные. Они тут все знают! Пойдемте к нам! Подруги попрощались со своими хозяевами, которые, поджав губы, както неодобрительно смотрели им вслед, и пошли к их соседям. По дороге пришлось завернуть в магазинчик, купить пива и водочки для нового рассказчика. Женщина сама так велела сделать подругам: – Мой без вина или водки и рта лишний раз не раскроет. Зато если выпьет стаканчик, то таким великим рассказчиком становится, что только держись! Заслушаешься! Такие скатерти перед тобой разложит, что прямо дух захватывает. Когдато и я на этот его дар клюнула. Только позже сообразила, какой он болтун. Но про усадьбу он вам все в точности изложит. Ведь бабка его в той усадьбе не один год прослужила. И тетка их не обманула. При виде принесенной выпивки и двух симпатичных девушек глаза у ее мужа загорелись чистым, ничем не замутненным восторгом. Повезло! Жизнь удалась! День только начался, а ему уже так поперло! Вместо скучного завтрака и обыденных дел у него бутылка водки, бутылка пива и сразу две внимательные слушательницы! Глава 10 Впрочем, к беседе приступили не сразу. Сначала состоялась чинная церемония знакомства, потом хозяйка долго накрывала на стол, уставляя его домашними пирогами, соленьями и неизменной отварной картошкой, от которой шел крепкий лавровый дух. Хозяин к этим сбором присматривался без особого восторга. Все больше косился на принесенные бутылки. Ему явно хотелось поскорее добраться до их содержимого. Но порядок, заведенный в доме строгой женой, не позволял ему выпивать без закуски. И старик покорно ждал, сглатывая слюну. Наконец, все было почти готово. Хозяин, не удержавшись, хватил рюмочку. Тут же мигом повеселел и начал рассказывать: – Нынче вы усадьбу среди травы и кустарника и не найдете, пожалуй. Раньшето крестьяне из Прянишкина, да и другие, кто поближе жил, камень оттуда на свои нужды таскали. Да и коекакие вещи, говорят, после пожара уцелели. Ну их тоже наши к рукам прибрали. Народ у нас хозяйственный, ничего не скажешь, что плохо лежит, обязательно приберет. Надо али нет, а все равно приберет. Чердакито просторные, пусть себе добро лежит-полеживает. – Запас карман не тянет! – поддакнула его жена. – У нас у самих на чердаке стоят два зеркала, – похвастался мужчина. – Говорят, из той самой дворянской усадьбы принесенные. Хотите взглянуть? Еще бы подруги не захотели! Они пулей взлетели по скрипучим ступеням на самый верх дома. И тут их взгляду открылась настоящая пещера Али-Бабы. Да нет! Куда там нищим арабским разбойникам до наших запасливых крестьян-середнячков! На чердаке этой пожилой супружеской четы было абсолютно все, начиная с никелированных кроватей с трогательными круглыми шишечками и продавленными панцирными сетками, велосипедных колес, бидонов, старых резиновых поливочных шлангов и кончая стоптанной, но еще очень приличной обувью, которая могла когданибудь вновь войти в моду и тогда здорово бы пригодилась. Тут же стояли прислоненные к стене и те самые зеркала в резных рамах, сильно испорченных огнем и временем. Стекла зеркал тоже потускнели и покрылись рваной некрасивой паутинкой трещинок. Но все равно, сразу было видно, что зеркала эти знавали лучшие времена. И бывало так, что в них отражался не простой крестьянский быт и заклеенная бумажными обоями стена, а дамы и кавалеры в нарядных туалетах, блеск драгоценных камней и страусовые перья, украшавшие шляпки прекрасных дам и их веера. – Но почему вы держите эти зеркала тут? На чердаке? – А чего? Куда их еще? Вниз спустить – так они старые больно. Вот и стоят. А чего? Мешают они кому тут? Нет, не мешают. Сто лет, почитай, простояли. И еще постоят. – Пускай стоят! – поддержала его и жена. – Может, еще пригодятся. – Запас карман не тянет! Почемуто при виде этих испорченных огнем резных зеркальных рам из ореха подругам стало нестерпимо тоскливо. Впервые они воочию столкнулись с немым свидетельством того, что произошедшая когдато в этих краях драма не была выдумкой. А самой что ни на есть трагической былью. – А вы можете нам сказать, почему в усадьбе пожар вспыхнул? – спросили они, вновь спустившись вниз и сев за стол. – Почему вспыхнул? – задумчиво повторил их вопрос старик. – Да разное говорили. Ктото считал, что большевики усадьбу спалили. А другие склонялись к тому, что молодой барин сам ее поджег. – Барин? Да еще молодой? – удивилась Мариша. – Но нам говорили, что барин был совсем старый. А вот женился он на молоденькой барыньке. Отсюда и произошла трагедия, – сказала Инна. – Верно. Только не такой уж барынька была молоденькой. Да и прожили барин с барынькой-преступницей вместе немало. Сынок у них за эти годы вырос. Когда вся эта история произошла, ему то ли пятнадцать, то ли шестнадцать лет было. Тут, в усадьбе, он не жил, родитель его за границу обучаться отправил. Ну а после смерти отца он в усадьбу приехал. Все не верил, что мать на такое злодейство способна оказалась. Очень ее на суде защищал, говорят. Только все без толку оказалось. Против барыньки и ее полюбовника такие неоспоримые доказательства сыскались, что обоих на каторгу и отправили. – А молодой барин? Сынок их – что с ним стало? – А тот с горя словно бы помешался. Кое-кто видел, как он в ночь, когда в усадьбе пожар вспыхнул, вокруг отцовского дома бродил и проклинал.