Поблагодарила сторожа за бдительность, сказала чтобы собирал потихоньку вещи, готовился к переезду в Крым. Белобородько от такой новости опешил, наверное думал что я тогда пошутила, не верил о доме у моря. Пока он находился в прострации, вошла в свой будущий дом, посмотреть как продвигается внутренняя отделка. Увиденное меня порадовало, первый этаж практически закончен, осталось только установить кухонную технику. Её притащу из будущего, там есть много моделей в ретро стиле, от духовки до холодильника. Пока я пристально рассматривала мраморный камин, на наличие трещин и сколов, подошел Лютиков, отчитался по ходу строительства. На данный момент они работают над сантехникой второго этажа, там целых три сан узла, один из которых на две отдельные спальни. Заказанный у краснодеревщиков стол, шкафы и стулья для библиотеки, обещали привезти к концу месяца, там слишком много резьбы по дереву. На неё ушла вся моя Ленинская премия, все десять тысяч, а нужны ещё шкафы и кровати для спален, а это стоит ой как немало. Денег дачурка высасывает не хуже пылесоса, сколько не зарабатывай, всё уходит как в бездну. Если так посчитать, то получается что я сюда вбухала сотни три, да не рублей, а тысяч. Поблагодарила Ивана Петровича за проделанную работу, особо отметила студию, (знаю они трудились без выходных, до самого позднего вечера). После него спустилась в полуподвал, пора встретиться с иностранными специалистами. Сегодня, если я правильно поняла сторожа, контролирует импортных Любочка Никитина, Трушина с утра куда-то уехала. Всё оказалось как он и говорил, на кресле с книгой в руках сидела дочка начальника хозотдела, рядом с ней копошился тощий хмырь в джинсовом костюме, укладывал в короб какие-то разноцветные провода. Зашла, громко поздоровалась, Никитина испуганно вскочила с кресла, книга выпала из рук. — Ольга Викторовна, у меня же сердце чуть не выскочило из груди, — выдохнула она облегченно, после чего полезла обниматься. Книга предсказуемо оказалась моя, она как раз подошла к самому финалу, из-за этого и перепугалась. Подняла с пола свое творение, достала «паркер» и размашисто подписала, Любаша от восторга захлопала в ладоши, как будто видела меня впервые. Рядом кучкой сгрудились наладчики, смотрели на меня широко раскрыв глаза, ладно ещё пальцами не начали тыкать. — Чего это они, никогда блондинок не видели? — спросила у Никитиной. — Да ну их, достали! Недавно у Джека, который здесь тощий, был день рождения, так эти гады бухали всю ночь, а днём прямо здесь похмелялись. Говорить что либо бесполезно, они сразу лопочут про свой контракт, мол мы должны обеспечить им все условия, — пожаловалась Никитина. Нда, обнаглели иностранцы, совсем страх потеряли, но ничего, я им мозги вправлю, сразу забудут о пьянстве. — Господа, минуточку внимания! До конца работ осталось всего три дня, после чего сюда прибудут эксперты с Би-Би-Си, которые всё тщательно проверят. Можете не сомневаться, островитяне заглянут в каждый короб, пощупают каждый болт, досконально проверят всю аппаратуру. Если специалисты найдут какие либо недочеты, вам придется до конца жизни покрывать судебные издержки, работать день и ночь оплачивая иски. Я могу вас клятвенно заверить, расходы будут не просто большими, они получатся огромными! Про хорошо оплачиваемую работу можете забыть, на другие с плохой репутацией не возьмут, придется вставать на биржу. Думайте, решайте, всего хорошего господа, — я развернувшись быстро вышла из студии. За мной выскочила Любочка Никитина, её глаза горели, на лице широкая улыбка. Она сразу всё поняла, теперь наладчики будут трудиться круглыми сутками, боясь потерять высокооплачиваемую работу. — Если что, звони, я быстро их поставлю на место. Трушевой привет, надеюсь скоро увидимся, — попрощалась с молоденькой комитетчицей. Домой, как не спешила, добралась только к пяти, там быстро переоделась в свой красный, «школьный» костюм. Ресторан заказан на шесть вечера, опаздывать виновнице торжества не следует, иначе кары не избежать, Анастасия не на шутку разноется. Начнет как всегда, со своего любимого: «Я в твои годы…!» (как будто я там была, смотрела день и ночь на её достойное поведение). Добралась к «Советской» вовремя, меня уже ждали, завалили цветами и небольшими, «ученическими» подарками. Затем громко хлопнули бутылки шампанского, Анастасия провозгласила тост: «За Первый Школьный звонок», после него сразу второй: «За лучшую в мире писательницу». Вокруг раздалось дружное Ура, не скрою, было очень приятно. На сцене в это время затянули «Ягода малина», певица старалась как могла, крутила задницей и «блядски» приплясывая у микрофона. Голос был совсем неплохим, а вот всё остальное… — Оль, ты где? — громкий голос Анастасии оборвал мои приятные воспоминания. Пришлось чертыхаясь вылезать из ванны, вода уже в ней порядком остыла, так что было не так обидно. Обмоталась большим махровым полотенцем (конечно же своим), гостиница советская, банных халатов для постояльцев не предусмотрено. Мыла, как и зубной пасты с щеткой тоже нет, про туалетную бумагу вовсе молчу, о мини баре даже не заикаюсь. — Да здесь я, что-то случилось? — пристально посмотрела на сестрицу. По её цветущему виду понятно, с Максимом времени зря не теряла, успела объездить жеребца, а может он усмирял кобылку? Интересно, в какой именно позе они занимаются сексом, она закинув ноги партнеру на плечи? А может встав перед ним в коленно-локтевую, эротично прогнувшись и выставив на обозрение подбритую киску? Что если они… Стоп, куда-то меня не туда понесло, наверное всё из-за постоянного недотраха (чёрт, уже второй месяц на голодном пайке, тут у любого крыша поедет). С Ланкой на этот раз обломилось, переходить в её мир не видела смысла, лес и болото везде одни, что сейчас, что в отдаленном будущем. — Оль, я тебе хотела сказать, завтра мы… Вокруг Dorothy Chandler Pavilion (Павильон Дороти Чендлер), уже третий день собиралась огромная толпа. Всем жителям Лос- Анджелеса было известно, здесь идет подготовка к выступлению группы «Angel wings», музыкантов легендарно-скандальной «Ice Angel». По радио и телевидению прошла информация, что сама певица выступать не будет, она плотно занимается новым альбом, сочиняет музыку и тексты. Более детально о стиле и содержании песен узнать не удалось, продюсер на вопросы журналистов разводил руками и повторял одно и тоже: «Это будет бомба»! Единственное что было известно, половина выйдет на немецком языке, вторая традиционно на английском. Эта информация всколыхнула говорящих на «Sprachraum» (немецком), там Ангел стала вдвойне популярна. Продажи альбома в Европе подскочили до невиданных высот, в странах запретивших «Математику» прошли молодежные митинги и демонстрации. Многие забытые политики тут же «оседлали» тему наркотиков, начали нещадно критиковать власть, зарабатывая очки на предстоящих выборах. В Лос-Анджелесе уже неделю стояли довольно прохладные дни, что такое восемнадцать-двадцать градусов для тихоокеанского побережья. Сегодня шла вторая, финальная репетиция концерта. Вроде ничего такого сложного, проиграй ещё раз заученные партии и всё, но в этот раз была одна существенная разница, играть нужно было под голос Ольги. Мало того, на большом экране шла кинозапись певицы, под которую всем приходилось подстраиваться. Всё должно быть выверено до сотой доли секунды: фонограмма голоса певицы, видео её выступления и наконец игра самих музыкантов. — Кэт, повнимательней, у тебя в первом куплете произошла незапланированная сбивка, — в микрофон указал Спектор. — Извините, палочка вылетела из рук, пока взяла запасную, от этого и возникла небольшая пауза, — начала оправдываться Блэк. — Понял, такое раз от раза случается, мы не в студии, играем вживую. Давайте ещё раз прогоним весь концерт, чтобы сегодня было без накладок. Напоминаю ещё раз, в городе Ангелов у нас идут два выступления, затем Лас-Вегас, там через десять дней запланировано ещё три, после чего возвращаемся на родину, наше американское турне закончится, — объявил продюсер. — Фил, а что дальше? — немного волнуясь спросила Дженнифер Стоун. — Выступление в Лондоне, затем две недели на отдых, впереди предстать запись нового альбома. Думаю Ольга его подготовила, раз лично распорядилась мне прибыть к ней с киношниками «Warner Bros» в Советский союз. — На днях мы получили американские паспорта, для чего и почему так быстро? — спросила продюсера Джессика Паркер. — Здесь всё просто. Вы наверное уже догадались, что на следующих выборах президента Соединенных штатов, мы окажем поддержку сенатору Джонсону. Аналитики посчитали, что правильнее это сделать являясь гражданами Соединенных штатов, а не старушки Британии. Паспорта продавили наши друзья из трастового фонда, а это сделать поверьте не просто. Теперь виза вам не нужна, вы в любой момент можете вернуться в Америку, — закончил улыбаясь Спектор. Блин, не ожидала от Насти такой подставы, сегодня уже вторая половина месяца, задуманные планы летят в тартарары. Мы должны были вернуться домой два дня назад, не знаю как кого, а меня ждут американские продюсеры. Съемки фильмов, Нью-Йоркский показ мод и мой новый музыкальный альбом висят на волоске, контракты не с кем подписывать, я застряла в этом зырянском крае. — Оль, всего один день, обещаю что вечерним рейсом вылетаем в Москву. Пойми меня правильно, мне необходимо посетить эту женскую колонию, поступило множество жалоб переведенных девчонок с малолетки, — жалобно попросила Анастасия. Вот ведь неугомонная какая, другая бы на её месте давно смоталась домой, пережить такое не каждому дано. Вспомнить тех же уголовников, они бы нас убили, вдоволь поиздевавшись перед смертью. Терять им было нечего, живыми бы их брать не стали, поэтому у них не было никаких тормозов и нравственных ограничений. — Хорошо, но у меня два условия! Первое, мы вылетаем домой завтра вечером, без всяких нужных и необходимых задержек. Второе, в колонию лечу вместе с тобой, как в первый раз, иначе без меня ты точно пропадешь. Договорились? — протянула ей руку. Ладошку мне пожали, а после так обняли, что стало трудно дышать. После чмокнув в макушку, Анастасия выскочила из номера, не иначе Максим заждался. У них сейчас бурлит кровь, до утра сделают не меньше десятка заходов, не завидую соседям, слишком голосистая у меня сестра. Спросите откуда я знаю, так старые перечницы доложили, она видите ли им спать не давала, пока я ездила по заграницам. Проводила Настю к дверям, она звала посидеть с ними в ресторане, но я отказалась, слишком сильно вымоталась за эти дни. Из чемодана достала бутылку виски, со стола взяла стакан стоящий на подносе у графина с водой, с ними завалилась в постель. В голове целый хоровод мыслей, впереди столько дел, что не знаешь за которое браться. После моего «триумфального» выступления в Бишкеке, тьфу ты черт, во Фрунзе, от меня не отстанут. Впереди фестиваль в Киргизии, на котором придется выступать, следом седьмое ноября, ну и конечно «День советской милиции». Не исключено что позовут на «День чекиста», за ним новогодний «Голубой огонек», так что скучать не придется. После первого стакана в голове резко щелкнуло: Какого хрена меня понесло в этот чёртов шоу бизнес⁈ Ладно с заграницей, там по другому было нельзя, но здесь то на какой леший, мне что денег на жизнь не хватало⁈ Сейчас уже поздно посыпать голову пеплом, поезд ушел, я как последняя дура осталась одна стоять на перроне. После второго стакана отпустило, решила что не всё так и плохо. Известность мне не помешает, она однозначно пригодится в будущем, когда официально пролезу во власть. Народ не будет тыкать в меня пальцем, типа кто это девица, и что она там делает⁈ Наоборот, всецело будет за меня, я же такая героическая и талантливая. Сейчас ещё не до конца все понимают, что телевидение страшная вещь, промывающая мозги не хуже пожарного брандспойта. Мне остается только правильно себя подать, стать для миллионов советских граждан своей, самой для них родной и близкой. С такими радужными мыслями уснула, напряжение ушло, мне снилась Лана. На этот раз по пляжу голыми не бегали, наоборот, шли в море на яхте, я капитан, а Котенок матрос, в короткой полосатенькой тельняшке. Сейчас она драила палубу, наклоняясь со шваброй всё ниже и ниже, я присмотрелась, трусиков на ней не было. За такую неуставную форму следовало наказать, я застопорила ход и облизнувшись направилась к Лане. Подошла на цыпочках сзади, протянула руки к голенькой попе… а… кого хрена меня разбудили! После завтрака отправились на аэродром, час лета и мы на месте. Сели почти рядом с забором, бортовой техник установил лесенку, по которой мы быстро спустились. Можно было бы и спрыгнуть, высота небольшая, но я с Настей одета в форму с юбкой, брючную пришлось выбросить, она не выдержала лесной эпопеи. Нет, одежда не порвалась, материал с легкостью выдержал трудные испытания, только от смолы не отстиралась (мы же спали на еловых ветках). Встретила нас целая делегация, начальник колонии и четыре его заместителя. Со всеми поздоровались, после чего пошли через КПП, где предъявили свои служебные удостоверения. Порядок, есть порядок, оформляли нас минут десять, там было несколько специальных бланков. Сами понимаете, мы же не на свидание в отведенную комнату, а с инспекцией по всей колонии. Пока Анастасия решала свои дела с руководством, я прошлась по зоне, конечно не одна, а с начальником воспитательного отдела. Территория колонии меня поразила, это был целый городок, с бараками, столовыми, швейной фабрикой, клубом, баней, больницей и домом ребенка. Прошли по корпусам, где жили осужденные, везде чистота и порядок. Заглянули в клуб, там шла музыкальная репетиция, пожилая женщина что-то играла на баяне (а может и аккордеоне), молодая стояла рядом и пела. С удивлением узнала свою «Ягоды малину», никогда не думала что её будут исполнять в таком «специфическом» месте. — У нас каждый месяц концерт, осужденным нужно отдохнуть душой и хотя бы немного расслабиться. Мало кого ждут на свободе, от многих родные отвернулись, а мужья бросили, — начал объяснять майор, он по видимому так понял моё удивление. Похоже ему и в голову не пришло, что это я та самая певица, что с одной стороны хорошо, зато с другой немного обидно. После направились в столовую, посмотрела меню заключенных, попробовала суп и гороховое пюре, вроде не плохо. — Скажите, у вас есть те, кто постоянно нарушает режим, считает себя по настоящему блатными? — спросила начальника по воспитательной части. — К сожалению да, перевоспитываться и участвовать в общественной жизни они не желают. Одна из ШИЗО не вылазит, прибираться и работать отказывается, заставляет делать это других. Позавчера избила молоденькую девчонку, приказала ей стирать своё грязное бельё, та понятно отказалась. Пострадавшая находится в больничке, а дебоширка отправилась в изолятор, без неё все на время вздохнут с облегчением, — вытерев платком лысину рассказал майор. Этот случай меня заинтересовал (всё равно делать нечего), поэтому мы отправились в медблок. Помещение не такое большое, четыре палаты на шесть коек, пациенток всего с десяток. Дежурный фельдшер проводил нас к пострадавшей, по дороге рассказал о её самочувствии. По его словам выходило, что девушка очень переживает, боится возвращаться в отряд, может запросто пойти на суицид. — Жалко её, похоже была подстава, на воровку совсем не похожа. Хотя кому я рассказываю, в жизни случается и не такое, — тяжело вздохнула медработник. Вошли в палату, в ней находилась только она одна, я попросила сопровождающих нас оставить. Когда за спиной закрылась дверь, я подошла к пострадавшей. Девчонке на вид чуть больше восемнадцати, худая, с очень маленькой, «мальчишеской» грудью. Глаза светло-зеленые, что встречается довольно редко, такие наивные, с незаживающей болью внутри. — Меня зовут Ольга Викторовна, я здесь с проверкой из Москвы, есть жалобы и предложения? — спросила пострадавшую. Та испуганно замотала головой, не любят у нас стукачество. За всех говорить не буду, был у меня одно время сосед, тому ничего не надо, только лишь написать очередную ябеду. Строчил на всех и везде, во все компетентные органы, ко мне дважды приходил участковый, расспрашивал где я работаю. Доносчика пришлось закопать в лесу, после чего все наконец вздохнули с облегчением. Один никчемный человечек, а так сильно отправлял жизнь другим. — Мне сказали что тебя подставили, это правда? — внимательно посмотрела на девушку. Не знаю почему, но она мне открылась, рассказала про свою невеселую жизнь. — Мама умерла при родах, пять лет назад, сестра так и не родилась. Отец год назад повторно женился, взял из деревни какую-то бабищу. Мне она сразу не понравилась, было в ней что-то такое, мерзкое, но я молчала и терпела. Через пару месяцев он начал болеть и чахнуть, ещё через месяц мы его похоронили. Врач сказал что почки и печень отказали, хотя папа на них никогда не жаловался, — тяжело вздохнула рассказчица, после чего продолжила, — Перед самыми выпускными меня задержали по дороге в школу, в портфеле на самом дне лежало золото и деньги. Мачеха сразу написала заявление о воровстве, после чего меня арестовали. Спасибо дали сдать экзамены, потом суд и здравствуй зона. Соседка, она меня всегда жалела, написала что из квартиры я выписана, а все мои вещи снесены на помойку, — под конец она не содержалась, горько расплакалась. Что ж, история стара как мир, нет в ней ничего нового. Квартиру мачеха продаст или обменяет, после концов не найти, тем более если она по новой выйдет замуж. Девчонку жалко, придется помочь, так сказать восстановить справедливость. Только не подумайте что я добрая фея, мечтающая всех осчастливить, жизнь есть жизнь, у неё свои правила и законы. Если что-то должно произойти, то оно обязательно произойдет, при этом из возможных неприятностей случится именно худшая. Сейчас расскажу немного о себе, почему решила впрячься в это дело. Когда-то давным давно, ещё в прошлой жизни, я задолжал своему старшине, дал слово присмотреть за его дочерью (у нее появились какие-то неприятности). Тогда мы случайно напоролись на группу боевиков, я снайпер, а он мой прикрывающий с РПК. Понятно что в первую очередь «чехи» занялись пулеметчиком, мне хватило времени укрыться и выбрать удачную позицию. В конце концов нас спасли, успел вызвать ребят по рации. Старшина умер на моих руках, перед смертью попросил позаботится о его единственной дочери. Через три дня мы попали в тот самый переплет, после которого мне пришлось полгода проваляться в госпитале. Когда приехал к нему на родину было уже поздно, арестованная дочь в тюрьме вскрылась. Разбираться в произошедшем не стал, вернее времени не было, тогда я только начал зарабатывать авторитет и репутацию киллера. Хочешь не хочешь, а придется платить по счетам, спасать эту худышку от зоны (иначе богиня обидится). — В общем так, пиши заявление на пересмотр дела, заодно на свою мачеху. Ещё мне нужно разрешение на эксгумацию тела твоего отца, ты сейчас его единственная близкая родственница. Обещаю во всем разобраться, но с тебя слово: как бы не было плохо, не накладывать на себя руки. Договорились? — протянула ей свою ладонь. — Даю слово, я вытерплю, пусть и снова откажусь на больничной койке, — серьезно ответила девушка, крепко сжимая мне руку. — Если что не так, пиши мне лично, приеду разберусь, — черкнула в записной книжке свой адрес. Та размазывая слезы благодарила (даже пыталась целовать руки), до сих пор не верила что её делом займутся в самой Москве, дадут волшебный пендель из министерства. Мне ничего это стоить не будет, пара звонков и дело в шляпе. Тепло попрощалась с девчонкой (её оказывается звали Василисой Корякиной), помахала рукой и задумавшись вышла из палаты. Как не крути, а прошлое не отпускает, может оно и к лучшему, не будет в этом мире Чечни и Афгана, уж поверьте, я постараюсь. Дальше я отправилась с майором в ШИЗО, захотелось посмотреть на эту «не поддающуюся перевоспитанию бабу». Как сказал сопровождающих, за ней уже четыре ходки: кража, мошенничество, содержание притона и наконец грабеж с отягчающими. Поплутав по колонии, подошли к отдельно стоящему зданию, там находилось несколько камер для нарушителей режима. — У находящихся здесь, пониженная норма питания, они же не работают. Горячее питание предоставляется строго через день, а в день лишения горячей пищи выдается только хлеб по норме, соль и кипяток. Под полным запретом прогулки, спят провинившиеся на голых нарах, постельное белье и матрас им не полагается, — рассказал по пути начальник по воспитательной части. Я слушала и офигевала, никогда не думала что в женской колонии есть такое. Ладно мужская зона, с её постоянными разборками между активом и блатными, но здесь… это выше моего понимания. Вот мы у небольшой железной двери, клацает замок, я захожу в тускло освещенную камеру. Осужденная громко представляется, называет статью, срок и каторый день находится в штрафном изоляторе. Пока я пристально рассматриваю заключенную, мне приносят стул, сажусь на него, из кармана куртки достаю два грецких ореха. Они мне заменяют китайские боадинг, временно конечно, пока нормальные шары не достану. «Каталы» мне нужны для тренировки силы и ловкости рук, а также концентрации внимания. — Учить тебя жизнь не буду, тем более взывать к твоей совести и чести. Корчишь из себя блатную, чуть ли не коронованную? Наверное забыла что бабы по определению стать ими не могут, может напомнить почему? — спросила Конторщицу. Свое погоняло она получила за первую кражу в леспромхозной конторе, за которую получила два года колонии. — Авторитетный вор не может иметь половых отношений с мужчинами, — отвернувшись выдавила она из себя.