– В результате эти твои пограничники поймут, что с меча жить можно куда богаче, и будут, как волки, жить одним грабежом. – Ну так я и не говорю, чтобы дать им полную волю. Разработать под них свод законов. Если поход на соседей, то не просто так, а в отместку. Процесс не быстрый. Но лет через двадцать на границе появится не просто особая каста воинов, но целая народность со своим укладом, обычаями и традициями. Это неизменно случится под давлением их образа жизни. Родители станут сами обучать своих детей воинскому ремеслу. Ведь, кроме как на себя, надеяться им будет не на кого. Постепенно они окрепнут настолько, что на их плечи можно будет возложить и гарнизонную службу в крепостях, что значительно облегчит нагрузку на казну. – Это долго. – Долго. Но если вложиться разом, то получится гораздо быстрее. Более того, жители этих поселений должны всегда помнить, что их могут переселить на другие земли. То есть если граница отодвигается, то вместе с ней передвигаются и их поселения. Над механизмом можно будет подумать и позже. – Казна пуста, там нет денег на такую затею. Снаряжение одного воина легкой конницы в среднем обходится в литру[30] золота. Да плюс подворье, инвентарь для возделывания земли, скот. По самым скромным расчетам, это сотня номисм на одного воина. По-твоему, сколько воинов должно быть в одном поселении? – Для лучшего эффекта изначально сотня. Ведь они не все будут нести службу, а поочередно. – Вот и я о том же. Десять тысяч номисм на одно поселение. В казне таких денег нет. – Но совсем необязательно дарить им золото. Они смогут выплатить долг в течение какого-то времени. Только без роста. – То есть на создание поселка выложить разом, а потом вернуть частями, да еще и без прибыли? Это да. Подобный подход не мог не возмутить византийского аристократа. В империи все было поставлено на извлечение выгоды. Во всем. А тут вдруг предлагают такое непотребство. – Да они уже после первого набега станут звенеть золотом в кошелях. И никаких налогов, – возмутился Алексей. – Платить налоги они будут кровью, – гнул свое Михаил. – А в этих поселениях можно поставить государственные трактиры и лавки. Откуда прибыль будет идти прямиком в казну. На круг выйдет даже больше, чем прямые налоги. А если товары там будут отличного качества, так пограничники еще и будут довольны. К примеру, их можно обязать продавать в казну то, что они производят. Только без обмана со стороны казны и желания непременно выжать прибыль по максимуму. Они проговорили еще часа два. Михаил рассказывал о возможных перспективах. О том, как можно будет устроить службу впоследствии, когда пограничники смогут крепко встать на ноги. Что империя обзаведется отлично выученной легкой кавалерией. А еще воинами, подготовленными к ведению партизанской войны. Стремительные рейды по тылам противника. Болезненные колющие удары с последующим отходом. Эти летучие отряды куда лучше будут противостоять таким же легконогим врагам. Наконец Алексей отпустил Михаила, крепко задумавшись над его словами. Романов же поспешил забыть об этом разговоре. Ну потрепались и потрепались. День прошел нескучно. Всегда интересно поговорить с образованным человеком. А еще ловить на себе его удивленные взгляды. Уж больно выбивался собеседник из общего ряда русичей и варягов. С другой стороны, скорее всего, именно по этой причине молодой аристократ и обратил внимание на Михаила. Может, даже кое-что и выяснил на его счет. Оказавшись во дворе, направился прямиком к кузнице. Его сильно раздражал тот факт, что он не имел возможности перезаряжать свой арбалет в седле. Оно бы и отказаться от этого оружия, да силенок на нормальный боевой лук все еще не хватало, а с ненормальным связываться, пожалуй что, выйдет себе дороже. Пытался было приделать к стремени крюк, чтобы цеплять за него арбалет. Но зарядить оружие на скаку с прежним натяжителем было попросту нереально. Тут и удержание самого арбалета, и прилаживание веревки натяжителя, а самое главное и непреодолимое препятствие – это недостаток длины рук. Тогда он решил пойти путем создания портативной лебедки. Для начала, уже по обыкновению, он изготовил макет из дерева. Причем размерами раз эдак в пять больше необходимого. С крупными деталями оно всяко-разно проще работать. Модель получилась рабочей. И вполне справлялась с куда большим усилием, чем требовалось, да проработала недолго. Все же сосна. Он не связывался с твердой древесиной. К чему такие сложности? После этого переключился на изделие из металла, уменьшив изделие в соответствующей пропорции. И вот тут-то и появилась потребность в станке для изготовления шестеренок. Пришлось мудрить над токарными станками. Ну или их подобием. В столь уж высокой точности необходимости не было, а потому его кустарные поделки вполне справились с поставленной задачей. Много времени на эту работу выделять он не мог. Хватало иных забот. Поэтому занимался урывками. Да тут еще и не все сразу получалось. Первая модель оказалась слишком громоздкой и неудобной, хотя и справлялась с натяжением тугих плеч. Пришлось еще больше уменьшать и мудрить с прикладом. Если бы он раньше занимался подобными вопросами, то управился бы гораздо быстрее. Однако ему в прямом смысле этого слова приходилось изобретать велосипед, имея только отдаленное представление, как именно должен выглядеть подобный механизм. Но дорогу осилит идущий. Позади уже несколько неудачных попыток. И вот он в очередной раз уже на финишной прямой. Работа по созданию чего-то нового увлекла настолько, что Михаил никого не замечал. В кузнице у него уже был свой уголок, и когда он находился там, к нему никто не лез. Молод. Не отнять. Но успел приобрести авторитет, который уже работал на него. Причем не только вне крепости, но и в ее пределах. Мужской коллектив, как водится, не может обходиться без конфликтов. Солдаты непременно начинают мериться, у кого длиннее, толще и тверже. Вот и Романова пытались задевать. Кому-то врезал от души, благо науку Сьорена невозможно забыть, даже не обладая абсолютной памятью. Других впечатлило то, насколько ловко он обращался с ножами. Отточенная сталь, пролетающая в миллиметрах от уха, не способствует излишней агрессии. А что делать, на любую силу есть другая сила. А там и Арсений с парнями внесли свою лепту. Словом, уважали их в крепости, что тут еще сказать. Порядок. Вставил в ось ручку и начал вращать. Тут же затрещал перескакивающий через зубья храповик. Получалось достаточно громко, и если нужно соблюдать тишину, данный способ явно не подходит. Но на этот случай оставлена возможность использования веревочного натяжителя. Щелчок вставшей на место тетивы. Отжать храповик, чуть ослабить плоский кусок кожи, что вместо веревки, сдернуть крючья с тетивы и провернуть рукоять, фиксируя их на специальной планке. Все, оружие взведено и готово к стрельбе. Остается только установить болт. На все про все времени уходит больше, чем старым способом. Конечно, если приноровиться, то получится быстрее. Но все одно выйдет не больше трех выстрелов в минуту. На скаку, пожалуй, только два. Но главное, что это возможно. – Позволишь посмотреть? – раздалось за его спиной. Михаил обернулся и встретился взглядом с Комниным. Сколько он наблюдал за его работой, Романов без понятия. Слишком увлекся. Да и народу вокруг шастает предостаточно. Алексей ведь не один приехал, а с сопровождением. Кони же всегда требуют ухода, то у одной, а то и у нескольких сразу непременно обнаружатся проблемы с подковами. Вот и обихаживают их. Протянул оружие Комнину. Тот какое-то время изучал арбалет. Причем сразу видно, что он не просто рассматривает диковинку, а вполне осознанно изучает ее, подмечая особенности и принцип работы. Разбирается в механике, что, в общем-то, неудивительно при уровне образования местной аристократии. М-да. Не всей. Но уж он-то точно не производил впечатления неуча. Молодой военачальник не удержался от испытания новинки. Еще бы. У мужчин тяга к оружию на генетическом уровне, а уж у воина так и подавно. – Сколько ты за него хочешь? – поинтересовался Алексей. – Для себя делал, – покачав головой, возразил Михаил. – Ну так сделаешь еще. – Могу сделать тебе. Но этот оставлю себе, – не стал уступать Романов. – Ты странный, Михаил. Очень странный, – произнес Алексей. – Но это-то меня в тебе и привлекает. Сделай мне такой же и получишь сотню номисм. – Он стоит гораздо дешевле, – покачал головой парень. – Не торговец, – с улыбкой пожал плечами Комнин. – Я сам назначаю ему такую цену. А еще ты получишь от меня одиннадцать тысяч номисм, выкупишь сотню мужчин и построишь это самое поселение пограничников. Место я укажу позже. – Извини, господин, но я не возьмусь отвечать за такие больше деньги. – Вот как? – Я неграмотен, – пожал плечами парень. – Непременно обсчитаюсь. – Ты не выглядишь таковым. – И тем не менее. Выдели мне своего казначея, и тогда я возьмусь сделать то, о чем говорил. – Хорошо. Будь по-твоему. За золото я спрошу с казначея. С тебя только за выполненную работу. – Как скажешь, господин, – легко согласился Михаил. Глава 20 Поселок – Мой господин желает знать, когда будет результат, – войдя в комнату к Михаилу, с порога произнес Зосима. Романов закончил писать, закрыл таблички и посмотрел на управляющего, приставленного к нему Комниным. Правильно все же он тогда сделал, что настоял на присутствии в поселке представителя молодого вельможи. Это сколько же он у него выпил бы крови, если Михаил вел бы всю отчетность сам. Да оно и понятно. Не на деньги императора выкупались невольники, ставился поселок и вооружались пограничники. Все это взвалил на свои плечи сам Алексей. Землю получил в дар, а дальше все траты из своего кармана. Михаил же и не думал мелочиться. Можно, конечно, и в стеганку обрядить пограничников. Но к чему маяться ерундой? В каждого из них вкладывается даже не столько золото, сколько силы и время. Сделать воинов из вчерашних крестьян, да еще и конных, та еще задачка. Так что их жизни лучше поберечь. Выкупом одних только мужчин Романов не ограничился. Так уж вышло, что пленниками оказались русичи. Поляне, древляне, вятичи, кривичи и иже с ними, это все понятно. Только для византийцев все они русичи, так как пришли из Руси. И наплевать им на то, что это и вовсе отдельная группа. Признаться, Михаилу до этого тоже не было никакого дела. Вот никакого желания разбираться в племенных хитросплетениях славян. Как водится, половцы хватали невольников не в чистом поле, а брали на меч поселения. Как в свое время то, где родился реципиент. А потому и продавали они их целыми семьями. В смысле, конечно, можно и в розницу. Но Михаил с головой еще дружит, чтобы разделять родных, а потом еще и требовать от них службы верной. Такое возможно провернуть только с детьми. Но опять же, процесс не быстрый, потому как их придется вырастить. Вот так и вышло, что выкупил Романов не сто мужчин, а сотню семей. Причем со стариками в придачу. Не все они выдержали долгий путь, но выживших отделять от родни никак нельзя. Торговался Михаил за каждого отдельно и скопом. Беззастенчиво бравировал именем Комнина, отгоняя от живого товара других покупателей. Пришлось даже пободаться с императорским чиновником. Но Романов и не думал отступать. Наметив тех, кого будет выкупать, он уперся так, что не сдвинешь, и никого к ним не подпускал. Дошло даже до того, что половецкий хан заявил, что если у него не выкупят пленников по назначенной им цене, то он просто всех зарубит. На что Михаил ответил согласием. Мол, режь. Но больше назначенной мною суммы я не заплачу. И торговля пошла по новой. В итоге, убедившись, что толку не будет, половец принял условия покупателя. И все одно вышло изрядно. Две тысячи номисм из выделенных одиннадцати. С другой стороны, удалось выкупить четыреста шесть человек. Да, они из разных поселков и даже племен. Но их объединяла общая беда, вынужденное проживание на чужбине и язык. Остальное, как говорится, дело техники. Первое, с чего начал Михаил, это создал совет поселка, куда вошли по одному представителю от каждого рода. Ему только межплеменных распрей не хватало. Пусть уж лучше так договариваются. Ну в смысле под его единоначалием. По прежним наблюдениям еще в своем мире знал, что договориться им не получится. Во всяком случае, на первых порах. Признаться, ему этот совет нужен был только для совета. Угу. Вот такой каламбур. Ну не семи пядей он во лбу. А так забросит идею, они ее обсосут со всех сторон, он взвесит все «за» и «против», посмотрит на вопрос под разными углами и примет решение. Хотя славяне – это не ромеи с их четкой сословной иерархией. Они ведь на родине и князю слово поперек сказать могли. А тут соплежуй какой-то приказы отдает. Когда одно из решений парнишки не понравилось совету и они начали за грань заступать, пришлось одного особо ретивого укоротить на голову. Лично срубил, дабы неповадно было. Не то попустит, а там и в кучу не соберет. А на границе это может стоить дорого. Очень дорого. Так что он готов выслушать советы, но когда решение принято, его следует выполнять. Точка. А тут еще и управляющий Комнина, каждый раз хватающийся за сердце, когда этот молодой русич тянул свои загребущие ручонки к казне господина. Да сам Алексей, требующий чуть не сиюминутного результата. Мало того, еще и время от времени дергал Романова к себе в Константинополь. Между прочим, больше сотни километров верхом, да потом еще и переправляться через пролив. Но, признаться, оно того стоило. Потому как в личной беседе удавалось убедить молодого аристократа в том, что поспешность тут ни к чему хорошему не приведет. Но вот опять этот далеко не глупый паренек накрутил хвоста своему управляющему. А все оттого, что Михаил уже вылез за рамки выделенных ему средств. Ну вот так. Никогда еще расчетная смета не соответствовала реальной. – Хорошо, что ты зашел, Зосима. Вот еще список потребного, – передвигая по столу восковую табличку, произнес Михаил. – Прибыл гонец. Он сообщил о том, что турки опять совершили набег. Причем прошли они рядом с нами. Мой господин требует результата. – Раз требует, значит, получит. А сейчас необходимо закупить семена. Пора сеять, – вновь подталкивая к управляющему табличку, произнес Михаил. – Ты издеваешься?! На создание этого поселения господин уже затратил тринадцать тысяч номисм, хотя изначально речь шла только об одиннадцати. А ты требуешь еще! – Кто я такой, чтобы требовать у Комнина? – покачав головой, возразил Михаил. – Я всего лишь прошу. – То, как ты себя ведешь, говорит об обратном. – Тебе показалось, Зосима. Всего лишь показалось. И вновь так легонечко подтолкнул таблички. Вообще-то бумага уже известна, и ее производят в Константинополе. Но пока объемы скромные, а сама она дорогая. Вот и пользуется основная масса древним способом. В принципе для ежедневных записей очень удобно. И исправить нетрудно. Перевернул стилус и загладил ошибку. Да только дело это все же недолговечное. А еще и требует определенного навыка. Это не шариковой ручкой писать. Но в случае Михаила полчаса занятий по правописанию. – Я доложу господину о твоем поведении и недобросовестности.