— Нет, не думаю. Я уверен, что ты бы ей понравилась. Она… понимаешь… она не знает, кто я, я ей не рассказывал — будет волноваться, ночей не спать, у нас ведь о Той стороне много разного рассказывают, и всё страшное. В общем, мама уверена, что я служу в ГБР. — И что в этом такого? — не поняла Мэрилин. Рекс улыбнулся: — Леди, где такая, как вы, и где рядовой ГБР? Между этими двумя статусами — бездна. Проще моей маме выйти замуж за директора фабрики, на которой она работает, чем простому бойцу заинтересовать женщину вроде вас. Мэрилин рассмеялась и выскользнула из его объятий. — Ну, хватит, льстец. Давай завтракать, — она придвинула к кровати сервировочный столик, на котором стоял поднос, накрытый термоколпаком. Ладонь Рекса легла на обнаженное женское бедро. — Даже не думай, — сказала Мэрилин, добавляя в голос строгости и стараясь сдержать улыбку. — Я и не думал, — тут же соврал Рекс. — Просто… спасибо за заботу. — Кто бы мне сказал, что я не только позволю мужчине у себя ночевать, не только разрешу складывать вещи в мой шкаф, но еще и завтрак ему принесу… — Не поверила бы? — теплая ладонь мягко гладила бедро. — Долго бы смеялась, — ушла от ответа Мэрилин и переложила мужскую руку со своего бедра на чашку с кофе. Рекс рассмеялся, но подчинился. …Они простились через полчаса на крыльце укрепмотеля. Рекс поцеловал Мэрилин, а она вдруг удержала его за затылок и тихо-тихо произнесла: — С тобой можно вести дела и тебе можно доверять. Возвращайся, хорошо? Она поцеловала его, совершенно потрясенного услышанным, круто развернулась и ушла в здание. * * * Первый раз он проснулся рано утром, когда женщина плавно и бесшумно выскользнула из-под руки. Абэ поднялся на локте, понимая, что ночь закончилась, пора вставать и… — Спи, — шепнула Су Мин, легонько его целуя. — Еще рано. Я скоро вернусь. Он не стал спорить, кивнул и снова провалился в уютную дрему. Второй раз сон нарушил тихий шелест открывшейся двери. В комнате было уже совсем светло. Рядом с постелью обнаружилась вешалка-стойка с его одеждой, аккуратно устроенной на плечиках. Носимый комплекс лежал тут же, на полу, кобура с пистолетом — поверх наспинного блока. На несколько секунд Абэ снова прикрыл глаза. Ему было спокойно. Очень спокойно. И он продолжил лежать, наслаждаясь этим покоем и негромким шуршанием за ширмой, там, в комнате. Су Мин до последнего берегла сон своего гостя. Вот едва слышно присела и поставила на низкий столик поднос с завтраком. Тихонько звякнула посуда. Кофе полился в чашку. По комнате поплыл крепкий терпкий аромат… Не захочешь, а встанешь. Абэ улыбнулся, отбросил одеяло, поднялся и начал неторопливо одеваться. Женщина молчала, но сквозь ширму гость чувствовал ее взгляд и почему-то был уверен, что она тоже улыбается. Когда он вышел в комнату, Су Мин сидела на циновке за накрытым к завтраку низким столиком и улыбалась точно так, как Абэ себе представлял. На подносе теснились тарелки с типично европейским завтраком: сэндвичами, тостами, стопкой пышных панкейков. Всё очень аппетитное. — Доброе утро. Абэ задумчиво смотрел на нее сверху вниз: — Женщина, ты коварна. Обещала разбудить, а сама подняла с кровати запахом еды. Доброе утро. Он наклонился и поцеловал ее, потянувшуюся навстречу, в лоб. Су Мин улыбнулась: — Просто вы, мужчины, выбирая между едой и сексом, всегда предпочитаете первое. Абэ рассмеялся: — Это потому, что еда дает нам силы на секс. — Тогда чем же ты недоволен? — она ловко потянула его к себе и тоже поцеловала. В глазах переливались искорки смеха, а гладкие волосы, собранные в узел, скрепляли подаренные накануне заколки. Абэ опустился на циновку, и Су Мин сразу же придвинула ему чашку с кофе. — Я рада, что ты… — женщина замолчала, явно подбирая нужное слово. — Снова в форме? — угадал собеседник. — Да, — кивнула она и осторожно пояснила: — Это было тем еще мучением — наблюдать твое смятение. Он задумчиво посмотрел на парок, вьющийся над чашкой. — Неужто я был настолько жалок? Су Мин покачала головой. — Ты вообще не был жалок, Такеши. Ты был страшен. Я испугалась. И очень рада, что все позади. — Я тоже, — ответил он, делая первый глоток кофе. — Как твоя сестра? Су Мин улыбнулась: — Всю ночь восстанавливала моральные силы. — Кого-то она мне напоминает, — хмыкнул Абэ. Женщина рассмеялась. Завтракали молча. Такеши прикидывал план дальнейших действий, вчера-то ему было не до того, а ведь уже через пять дней выдвигаться. Надо подобрать людей, убедить их сменить налаженный быт на обустройство с нуля, знакомые проблемы на неизвестный риск. Надо продолжать кампанию по вбросу дезы, готовить операции прикрытия… Дел накопилось… но, наконец-то, появилось желание, а главное — силы все их решать, вернулся былой азарт, жизнь снова обрела краски, снова вызывала любопытство, побуждала двигаться. — Прости, не могу задержаться, — наконец, нарушил молчание Абэ, допивая кофе. — Очень многое надо сделать, а вчерашний день полностью потерян. Су Мин кивнула: — Я как раз хотела сказать, что не обижусь, если ты уйдешь сразу после завтрака. Ничего страшного, днем ещё увидимся. А вечером я к тебе или ты ко мне? Кинем монетку? — Вот вечером и кинем, — улыбнулся Абэ. Он уже собрался встать, но собеседница удержала, легонько притронувшись к запястью. — Такеши, — она посерьезнела, — вчера я узнала твой секрет… — Это тебя ни к чему не обязывает, — спокойно прервал ее Абэ. — Я раскрыл его по доброй воле. — Нет, подожди, — Су Мин опять не дала ему подняться. — Я получила преимущество — это плохо. Поэтому — один мой секрет взамен. Спрашивай. Абэ задумался. Первое, что пришло в голову, спросить про ее загадочное вчерашнее предупреждение, но женщина легко угадала ход мыслей гостя. — Не про того латиноса, — сказала она. — Я обещала свой секрет, а этот — не только мой. — Тогда… — Абэ внимательно посмотрел собеседнице в глаза. — Почему ты так странно себя вела накануне, когда позвонила мне и попросила прийти? — Разве неясно? Тебя очень захотела, — снова заулыбалась Су Мин. — Ты испугался? Или мечтаешь о повторении? — Испугался, конечно, — с совершенно серьезным видом ответил Такеши. — Получил психологическую травму и теперь в реабилитационных целях мечтаю о повторении. Но очень возможно, что для полного восстановления понадобится не один сеанс. Су Мин рассмеялась, однако потом снова посерьезнела и задумалась. Такеши ее не торопил. — Понимаешь… — заговорила, наконец, женщина, — я чувствую личный счет всех, с кем общаюсь. Могу приблизительно угадать, скольких убил тот или иной человек. Абэ заинтересовался: — Например? — Например, ты, — она внимательно посмотрела на собеседника, — семь-восемь тысяч. Теперь настало время Абэ задуматься и вспомнить. Он пробежался по крупным операциям и диверсиям, по личным вылазкам… Самолет, эвакуировавший руководство острова с семьями, давно, ещё в том полушарии — он в диком перегрузе шел — человек четыреста. Подрыв монорельса — два поезда под откос — около тысячи. Диверсия на химпроизводстве… Собственно, плюс-минус так и выходило. — Любопытно, значит ли это… — Нет, — покачала головой женщина. — Меня не возбуждают убийцы. Скорее, мне нравится ощущение силы, которая от них исходит. Сложно объяснить. Это похоже на легкую эйфорию. Но есть те, на ком это чувство зашкаливает. И тогда мне… просто безумно хочется мужчину. Спасибо, что ты тогда пришел. Она чуть склонила голову в знак благодарности. Желтые пионы в волосах вспыхнули теплым радующим светом, словно в каштановых прядях запутался принесенный с улицы солнечный луч.