– Знаю. И обещаю, что до вашего приезда ни словом не обмолвлюсь с вашим знакомым о деньгах. Всё будет так, как я обещал, – откашлявшись, решительно заявил врач. – Прекрасно. В свою очередь, я обещаю, что, даже если не вернусь, все ваши расходы будут полностью оплачены. – Договорились, – решительно подвёл итог врач. – Признаться, это лекарство разработал я и теперь лично заинтересован в его распространении. Но уверяю вас, оно работает. Это проверено, – поспешил заверить он, заметив, как резко вскинулся парень. – Дай-то Бог, – помолчав, кивнул Гриша. – Раз вы обещаете, завтра я привезу деньги, – и, забрав со стола склянку и рекомендацию по применению, написанную доктором, вышел в коридор. Уже полностью одетый майор сидел у входной двери, тяжело привалившись к стене. Увидев парня, он попытался встать, и Гриша, подскочив, помог ему подняться, поддерживая за локоть. – Всё в порядке, господин майор. Доктор всё точно описал и дал нужное лекарство, – негромко сказал парень, демонстрируя склянку. В ответ майор только кивнул. Доведя его до машины, Гриша помог майору устроиться на заднем сиденье и, усевшись за руль, запустил двигатель. – Почему вы нам помогаете, молодой человек? – вдруг раздался сзади тихий голос. – Зачем вам это? – Я сирота, – ответил Гриша, развернувшись к нему всем телом. – Родовой терский казак. Вся семья в мор погибла. Но мне повезло. Нашёлся человек, который решил оказать мне покровительство. Его хлопотами, я без пяти минут дипломированный инженер-механик и уже являюсь товарищем в ремонтных мастерских. Можно сказать, что жизнь удалась. Но я всегда стараюсь помнить, как мне было плохо, когда я шёл по дороге и не знал, что ожидает меня завтра. Поэтому я стараюсь помогать тем, кто попал в беду. Это первое. Мои родители всегда говорили, что честь казацкая – это умение не пройти мимо, когда кому-то плохо. Я уже говорил. Я родовой казак, и честь для меня не пустое слово. Это второе. А третье – мне очень понравилась ваша дочь. Я молод, не беден и имею обеспеченное будущее. Так что, если вы не будете против, я бы попытался ухаживать за ней, – решившись, закончил парень. – Прямо и честно, – кивнул майор, слабо улыбнувшись. – Но прежде, чем дать своё согласие, я должен понять, что вы за человек. – Бесспорно, – вздохнул Гриша. – Вы что-то говорили о делах службы. Там, в кабинете у доктора. Что это за служба? Инженером? – Не только. Ещё я являюсь инструктором при жандармском управлении и при полигоне казачьего войска. О большем, простите, я сказать не могу. – Вот теперь понятно, с чего вдруг полицейский урядник перед вами так тянулся, – понимающе кивнул майор. – Но мне не очень по душе, что вы оказались конфидентом жандармерии. – Я не конфидент. Я инструктор. – И в чём же вы инструктируете? – не унимался майор. – В быстрой стрельбе, пластунских ухватках – в разном, в общем, – коротко пояснил Гриша. – Пластун? Вы? – Испытание ещё в пятнадцать лет выдержал. Полное. И на пластуна и испытание казачьего спаса, – с гордостью ответил парень, не видя смысла скрывать. – А это ещё что такое? – удивился майор. – Особое казачье искусство боя. – Что ж, теперь понятно, как вы умудрились играючи перестрелять четверых. Оленька успела рассказать, – улыбнулся майор, откидываясь на спинку сиденья. * * * Первое, что увидел, придя на службу, капитан Залесский, была мрачная и решительная физиономия Гриши. Удивлённо покрутив головой, капитан быстро расписался в журнале присутствия и, жестом указав парню на лестницу, коротко бросил дежурному: – Это ко мне. – Да знаю я его, – отмахнулся дежурный. Залесский только растерянно крякнул. Отперев дверь и впустив Гришу в кабинет, капитан дождался, когда посыльный принесёт обязательный утренний кофе и, закурив, обречённо спросил: – Ну, выкладывай, что опять стряслось? – В столице людей похищают, – в лоб заявил парень. – Чего-о?! – переспросил Залесский, поперхнувшись папиросным дымом. Гриша быстро рассказал ему обо всём, что с ним произошло прошлым вечером, умолчав только о том, что почувствовал, увидев девушку. Помолчав, капитан глотнул принесённого кофе и, отставив чашку, уточнил: – И чего ты от меня ждёшь? Это дело полиции. А не жандармерии. – Вы уверены? – прищурился Гриша. – Поясни. – Похитители действовали едва ли не средь бела дня. И именно в тот момент, когда я ехал по этим улицам. В последнее время я там езжу постоянно. А зная мой характер, не трудно просчитать, что я сделаю, увидев подобную картину. – Решил пристегнуться к этому делу, чтобы заставить меня взять того ростовщика в оборот? – понимающе усмехнулся капитан. – Пытаешься девушку оградить. Умно, ничего не скажешь. – Пётр Ефимович… – Знаю, что я Пётр Ефимович, – отмахнулся Залесский и, сняв телефонную трубку, вызвал в кабинет главного архивариуса отдела. Спустя пять минут в кабинет вошёл немолодой, склонный к полноте мужчина, больше похожий на доброго школьного учителя, чем на человека, состоящего в одной из главных имперских служб. Внимательно выслушав всё сказанное капитаном, мужчина аккуратно записал на клочке бумаги фамилию ростовщика и его адрес, после чего молча ушёл. – Сейчас посмотрим, что у нас на этого красавца есть, – вздохнул Залесский, расправив плечи и слегка прогнувшись. – Но имей в виду, без серьёзных оснований мы даже на ногу ему наступить не имеем права. Впрочем, как и любому другому подданному империи. Вернувшийся архивариус принёс с собой толстую канцелярскую папку и не менее толстый журнал, в котором заставил капитана расписаться, после чего, положив папку на стол, снова вышел. Всё это было проделано спокойно, с достоинством и при полном убеждении в собственной правоте. – Серьёзный дядя, – хмыкнул Гриша, поглядев ему вслед. – Не то слово. Побольше бы таких в службу, глядишь, и работать стало бы проще, – усмехнулся капитан, раскрывая папку. – Так, родился, крестился, жил, ныне проживает… Так, дважды задерживался, из мещан, семьи не имеет… А вот это странно. Был не единожды замечен у дверей английского посольства. Очень интересно. Ого! Владеет аж семью доходными домами в разных районах города и бильярдной на Литейном. Замечены его контакты с лицами высшего и полусвета. М-да. Персонаж. – Вот я и говорю, цепочка выстраивается интересная. Английское посольство, нападение перед выездом, – быстро добавил парень. – Гриша, не зуди, – отмахнулся Залесский и, закурив, снова задумался. Григорий молчал, понимая, что в этот момент капитан проигрывает в голове кучу возможных вариантов. Снова глотнув кофе, Залесский ещё раз полистал страницы дела и, отложив папку, негромко сказал: – Попытка похищения – это очень серьёзное обвинение. Но вся беда в том, что даже этот твой майор не станет подавать жалобу. А без жалобы мы можем действовать только негласно. Хотя, скажу откровенно, было бы очень занимательно полистать те расписки, которые оставляли ему всякие лица. – Так нам гласно и не надо, – понимающе усмехнулся Гриша, и глаза парня сверкнули, словно кусочки полированного янтаря. – Вы только десяток дядьки Елизара на ночь мне в подчинение передайте. А остальное мы и сами сделаем. – Неужто один не справишься? – иронично поддел его капитан. – Справлюсь, но тогда шум будет. А нам шум совсем не нужен. С казаками всё тихо сделаем. – Даже получив все имеющиеся у него расписки, я не смогу завести дело. Оснований не будет. Нужно найти что-то, что развяжет мне руки. Вот тогда вся твоя затея обретёт смысл. – А зачем вам дело? – хищно усмехнулся парень. – Вам расписки нужны, а мне – покой добрых людей. А ростовщик в этом уравнении лишний. – Ты совсем озверел?! – ахнул капитан. – Это же преступление. – Разве? А я подумал, что это пресечение зловредной деятельности, – не сдавался Гриша. – Вы уверены, что некоторые из тех расписок он не относит в английское посольство, и те с их помощью не заставляют подданных империи передавать им тайные сведения? – О завернул! Сам-то понял, что сказал? – растерянно усмехнулся капитан, продолжая что-то обдумывать. – С кем поведёшься, от того и наберёшься, – парировал Гриша. – Да ты понимаешь, дурья твоя башка, что достаточно будет одного-единственного свидетеля, чтобы всех вас на каторгу отправили? – чуть не взвыл от избытка чувств капитан. – А для чего мы тогда весь полигон на брюхе исползали? Если нас заметят, значит, копейка ломаная наша цена. – И что тебе для этого дела нужно? – спросил Залесский, явно сдаваясь. – Только ваше согласие и приказ казакам. Пусть приедут на фордовском грузовике к моему дому. Остальное я сам им объясню. – Умно. Таких машин в городе больше всего, – быстро прикинув, что к чему, одобрил капитан. – Ладно. Будь по-твоему. А то ведь, если людей не дам, сам пойдёшь. И чем тогда это кончится, я даже представлять не хочу. Хорошо, если сам остров на месте останется. – Я своих не отдаю. Никому, – пожал Гриша плечами. – Знаю. Вечером жди. Будут. – К девяти вечера буду готов. Лучше потемну встречаться. – Всё уже продумать успел, – растерянно качнул головой капитан. – Утром ждите гостинцы, – улыбнулся Гриша и, легко поднявшись, бесшумно выскользнул из кабинета. Вернувшись домой, он достал из шкафа форму, в которой тренировался на полигоне, и, критически оглядев изрядно потрёпанную одежду, тихо проворчал: – И правда менять пора. Совсем истрепал.