«Если ты не исполняешь того, что должен был, в этой жизни, ты рродишься снова. Верра людей врроде тверрдит об этом». «Я думала, это выдумка. Я же не помню свои прошлые жизни». «Никто не помнит. И немногие могут вспомнить. Лишь прри опрределённых обстоятельствах… очень особенных. – Кестрель помолчал. – Поверрь, ты ррождалась уже много раз. Как и я, возможно. Люди веррят, что Багрровыми дрраконами становятся те из них, кто в пррошлых жизнях слишком упоррно убегал от человека, прредназначенного им судьбой. Тогда они ррождаются снова, но уже дрраконами, и, встрретив того, с кем им суждено быть вместе, больше не могут от него сбежать». «Но любить этого человека они тоже не могут, – возразила Лив. – По крайней мере, так, как люди обычно любят». «Именно. Потому что это наказание». «А если дракон просто живёт себе в горах и никогда не встречает людей?» «Тогда это наказание иного ррода. Потому что с дрругим дрраконом у нас никогда не будет такого единения, как с человеком. И мы обрречены пррожить долгую-долгую жизнь, не зная истинной любви… достаточно долгую, чтобы затосковать в одиночестве и мечтать о смеррти». «И ты хочешь сказать, что был обречён любить меня в прошлой жизни?» «Даже не в одной». Лив, передёрнувшись, запрокинула голову, уставившись в небо, по синеве которого рассыпалась колкая звёздная шелуха. «Ерунда какая». «Тоже на это надеюсь. Мы, дрраконы, веррим в совсем иное». «И во что же?» «Прямо над тобой. Звёздный Дрракон…» Лив смотрела на звёзды, пока не увидела его: голову, туловище, крылья и длинный хвост, сложенные серебристыми искрами. «Мы веррим, что дрраконы, умиррая, не ррождаются вновь, – продолжил Кес. – Но те из нас, кто достоен этого, возносятся в небо, чтобы из наших душ родилась новая звезда. Чтобы мы могли вечность даррить дрругим свет нашего огня». Глядя на созвездие, Лив ощутила какое-то странное уважение – ко всем драконам, которые, возможно, сейчас смотрели на неё в ответ. «В это, если честно, поверить проще, чем в прошлые жизни, – высказала она. – Иначе я должна была бы помнить хоть что-то». «Тебе и в Крристаль трудно поверрить. Ты же не можешь прредставить её такой же… живой, как твоя сестрра, положим». «Могу. Дядя Арон нам много о ней рассказывал». Из ноздрей Кеса вырвались тонкие дымные струйки; завиваясь змеиными кольцами, они медленно таяли на прохладном ветру. «Твой дядя Аррон вообще не пррост. – Дракон сощурился – словно кто-то прикрыл печную вьюшку, за которой бушевал огонь. – Впррочем, чего ждать от одного из Возлюбленных Богиней». «А драконы тоже о них знают?..» «Моя бабка была с ними знакома. И мы, дрраконы, знаем и помним многое. Только ррасказываем мало». «Из вредности?» «Знание – опасная сила. Таким существам, как люди, опасно эту силу давать». Лив покачала головой. «Странный ты, – не удержалась она. – Мне говорили, что Багровые драконы самые дружелюбные по отношению к людям, но ты явно не особо нас любишь». Дракон засмеялся: этот смех звучал только в её голове, пока в драконьих глазах плясало янтарное пламя. – Мы самые дрружелюбные, это веррно, – ответил он – уже вслух. – Прросто ты не сталкивалась с дрругими дрраконами, маленькая волшебница. Тогда бы и посмотррела, до чего я на самом деле дрружелюбный. – Но испытывать его дружелюбие не стоит, – посоветовал Арон, всё же показавшийся на каменистой площадке. – Он остаётся драконом как-никак. Кес одарил его довольно прохладным взглядом – насколько в принципе может быть прохладным пламя или расплавленное золото. – От амадэя слышу, – рассерженным котом прошипел он. – Зачем пожаловал на мою скалу, некогда Возлюбленный Богиней? – И ныне, надеюсь. Я пришёл забрать свою дочь. Она ведь всё ещё моя дочь… – Так же как та, кого ты столь усеррдно ищешь? Или же немного иначе? – Дракон склонил голову, насмешливо вглядываясь в мужское лицо. – Ты ррасказал Шестеррым не всё, но кое о чём догадаться им было нетрудно. Дрраконы слышат далеко, амадэй. – Тогда счастье Шестерых, что ты умеешь хранить секреты. – Арон не отвёл взгляда. – Драконы ведь никому не рассказывают о том, что знают… кроме своих людей. И тех, кому они приносят клятву верности. Вы ведь не можете её нарушить, верно? Иначе Звёздные Драконы никогда не примут вас к себе. – Положим, – негромко выдохнул Кес. – И если человек, которому вы принесли клятву, прикажет вам умереть, вы умрёте. – Положим. В драконьем мурчании снова прорезалось шипение. – Жаль, что на драконов не действует никакая магия… чтение в том числе. Мне любопытно, какую именно клятву ты принёс тому, кто пообещал излечить твои крылья. Клятву верности людям – или клятву верности одному человеку? – В глазах Арона желтели отблески драконьего золота. – Конечно, при вступлении в должность Мастера тоже приносят клятву, обязывающую их верно служить короне. Вне зависимости от личных симпатий к Его Величеству. Однако клятва не мешает им скрывать решения, о которых королю знать необязательно. И было бы очень печально, если б Его Величеству Шейлиреару всё же было ведомо, о чём говорится на советах Шестерых… коль уж драконы слышат далеко. Некоторое время скала куталась в шелестящую тишину. – Наши клятвы – это наше дело. И мы не посвящаем в них даже амадэев. – Громадная драконья лапа шевельнулась, осторожно подталкивая Лив встать. – Тебе порра, маленькая волшебница. Шестерро ждут. Возврращайся завтрра… Я никогда не мечтал прринадлежать кому-то, но нужно уметь прринимать свою судьбу. По тропе, серпантином обвивающей крутой каменный склон, спускались в безмолвии. – Куда мы? – спросила Лив, когда Арон за руку повёл её по липовой аллее прочь от Школы. – Мы ненадолго выйдем в город. Так нужно. Потом вернёмся и заночуем здесь. Покладисто приняв информацию к сведению, Лив позволила приёмному отцу дальше вести себя сквозь отрезки ночи: пряный осенний, жаркий летний, а за калиткой – колючий зимний, разливавшийся по всему Адаманту. – Вот и вы, – сказал Иллюзионист, ждавший снаружи. Протянул девочке бежевый плащ: такие она сегодня видела на иных учениках. – Надень-ка. Твою верхнюю одежду решили оставить в Школе, вам всё равно скоро в неё возвращаться. – Не дождавшись реакции, Мастер сам накинул плащ ей на плечи, прямо поверх свитера. Нагнувшись, застегнул серебряную пряжку на шее; лёгкая шерсть по уму не должна была защищать от царившего на улице мороза, но Лив мигом перестало быть зябко. Снова волшебство?.. – Идти недалеко, но плащ не помешает. – Это же плащ ученика Школы, – тихонько заметила девочка. – А я ещё не учусь. – И поэтому Заклинатель успел десять раз отчитать меня за нарушение устава и превышение служебных полномочий, но… когда меня это останавливало? Лив весело фыркнула в ответ и, спрятав руки под плащ, посеменила за взрослыми по улицам, пестревшим цветными фонарями. Прохожие не обращали на них никакого внимания: то ли привыкли видеть Мастеров, то ли Иллюзионист воспользовался какой-то магией для отвода глаз. – Куда мы? И где господин Гирен? – Уже ждёт на месте. Мы бы охотно дали его старым косточкам отдохнуть, но, увы, сейчас он нам нужен… для полноты картины. – В голосе Иллюзиониста скользнули подозрительные сочувствующие нотки. – Мы идём в «Солнечную пичугу». Туда, где вы остановились. – И зачем? – Видишь ли, вам со святым отцом нужно кое-что сделать. Чтобы Мастера могли принять окончательное решение. – И что же? – Тебе это не понравится. Лив поймала его участливый взгляд – и нервно сглотнула. Кажется, она знала, что именно Мастерам нужно от неё. В гостинице – ажурное белое здание, невысокое и сказочно красивое, как всё в Адаманте, – Арон кивнул хозяину и беспрепятственно провёл своих спутников наверх. Лив это показалось странным: пожилого мужчину за стойкой отнюдь не удивило, что третий постоялец тридцать четвёртой комнаты, с утра бывший стариком, вернулся юношей… и уже на лестнице она вспомнила, что с ними всё-таки Мастер Иллюзионист. В небольшой комнате, отделанной деревом и освещённой магическими лампами, их ждали двое, стоявшие в очерченном мелом кругу у дальней стены, и третий, кутавшийся в плед на кровати. – Наконец-то, – нахмурился Заклинатель. – Между прочим, я закончил все приготовления ещё восемнадцать моментов назад. – Скоро только монстры родятся, – ответил Иллюзионист, переступая меловую черту, на миг засветившуюся синим. Господин Гирен лишь неодобрительно буркнул что-то на постели, плотнее заворачиваясь в плед. Кажется, «вечно этот твой юмор», но Лив не была уверена. Арон и вовсе ничего не сказал: дождался, пока Мастер займёт место в круге подле Странницы и Заклинателя, и указал Лив на стул посреди комнаты. – Мы опять будем вызывать его? – шёпотом спросила она, шествуя к своему эшафоту, уже зная ответ. – Прости, Лив. – Подходя к ней, Арон выглядел опечаленным. – В последний раз. Судорожно сжав кулаки, девочка всё же села. – Вы хотите узнать, где Таша? – Нет. Мастера желают… посмотреть. Увидеть, с кем им придётся сражаться. Кому подобна Зельда, с которой им предстоит встретиться первой. Арон неотрывно смотрел на девочку, не шевелившуюся, затаившую дыхание.