Осознала, что дрожит, словно в лихорадке. …почему? – Но оно же не могло, – хрипло выдохнула Таша, убеждая непонятно кого, – не могло так быстро… …почему она не успела даже попрощаться с Джеми? Недотёпистым, вечно взъерошенным, занудливым, любимым… – Должно было быть… что-то, какой-то переход… …почему Джеми? Тело-то ведь его… …почему кто-то из них вообще должен был исчезнуть… …почему из двух друзей с ней остался один; почему так скоро, так внезапно; почему именно сейчас; почему, почему, поче… Комната поплыла в радужной пелене, подступившей к глазам. Сдерживаемые весь вечер чувства стоном прорвались из сдавленного слезами горла, – и Таша скрючилась в кресле, кусая солёные губы, рыдая до боли в скулах. – Прости, прости, – выкашливала она бесполезные, ненужные извинения, раскачиваясь взад-вперёд, точно это могло облегчить боль, что жгла душу калёным железом, – прости, пожалуйста, я… я… …если бы только здесь был Арон, который ответит на все «почему», поможет, исправит… – Не плачь, – сказал Алексас, опускаясь на колени перед креслом – и на короткий миг Таша забыла, что Арон далеко, ведь прежде так крепко и бережно её обнимали только его руки. – Прошу. – Я не должна была уходить! Я чувствовала, что с тобой не всё в порядке, я… – Нет, ты должна была уйти. От этого слишком многое зависело. И ты ничего не смогла бы сделать, даже если бы была здесь. – Он утёр кружевными манжетами её мокрые щёки. – Не плачь. Меньше всего на свете Джеми хотел бы, чтобы ты плакала из-за него. – Прости меня, я должна была тебе сказать, вам обоим сказать… – Я не сержусь. Здесь нет твоей вины. Предупреждение ничего не изменило бы. – Неужели ничего нельзя сделать? Вернуть… Она запнулась, когда рыдания заставили её подавиться словами, – и Алексас, не ответив, обнял её крепче. Должен быть выход, думала Таша, уткнувшись в плотный флеон его рубашки, отгоняя дурацкую мысль, что за пятна от слёз и соплей на дорогой ткани её рыцарь-щёголь наверняка «спасибо» не скажет. Должен. Не может его не быть. И наверняка Арону он известен. Арон сможет повернуть процесс вспять, помочь, спасти невинных, как всегда. Сможет. Спасительная мысль чуть разжала стиснувшие сердце огненные тиски. – Всё будет хорошо, моя королева. – Алексас слегка отстранился, чтобы провести кончиками пальцев по её векам, стирая слёзы. – Лучше расскажи обо всём, что произошло во дворце после покушения на короля. Он казался таким спокойным. Ради неё в том числе – Таша понимала это. И, естественно, предпочёл бы говорить о чём угодно, кроме случившегося. Едва ли он действительно готов сейчас обсуждать с ней это. Сперва ему надо выплакаться наедине с собой. Принять то, что отныне он всегда будет наедине с собой. …нет, никаких «всегда». Арон всё исправит. Точка. – Ты… знаешь о покушении? – Кеары ведь должны были объяснить Лавиэлль причины ареста. – Поднявшись на ноги, Алексас подвинул ближе к ней ещё одно кресло. – Итак?.. К моменту, когда он сел напротив, Таша поняла, что слёзы кончились. Хотя бы временно. Так что, уставившись чуть выше его плеча, она как могла выровняла дыхание – и спокойно, размеренно пересказала события последних часов. Алексас слушал очень внимательно, не перебивая, лишь иногда изрекая «ясно» или «ага». Под конец даже самой Таше почти верилось в своё спокойствие. – …а потом я вернулась сюда и нашла тебя. Вот и сказке конец. На последних словах Таша попыталась улыбнуться, но вышло плохо. – Боюсь, только начало, – покачал головой Алексас. – Значит, ты собираешься ехать в Броселиан. – Нужно поговорить с мастером, который сделал чашу. – Не дожидаясь Арона. – Убийца вряд ли станет его ждать. Наверняка он хочет замести следы поскорее. – Справедливо, – кивнул Алексас. – И ты думаешь, что во всём виноват Советник? – Он слишком похож на Лиара. На то, каким я его себе представляла. Я всегда думала, что он занимает высокий пост при дворе. При короле. – Это он тебе дал? – Алексас одними глазами указал на янтарную подвеску, лежавшую во впадинке между её ключицами. – Да. Знакомый почерк, правда? Так и норовит одарить меня заколдованным ошейником. – Таша издала невесёлый смешок, глядя на свои ладони, сплетённые в замок. – И я думаю, что он может быть как-то связан с этим… сообществом заговорщиков. «Тёмным венцом». – Нет. Это не Венец. – Алексас подпёр голову рукой. – Герланд на такое не пошёл бы. – Герланд? Кто это? Юноша посмотрел на неё. Долгий взгляд сине-серых глаз встревожил Ташу своей непроницаемостью. – Скажи, пожалуйста, – прошелестел он наконец, – откуда ты знаешь про Венец? – Кеары упомянули, что есть такое общество заговорщиков, – честно ответила она. – Понятно. – Алексас стукнул подушечкой указательного пальца по подлокотнику кресла, задумавшись о чём-то. – Что ж, в таком случае предлагаю собираться. – В Броселиан? – неожиданное предложение помешало Таше как следует разобраться с мыслью о том, что её рыцарь будто бы знал о загадочном Венце куда больше неё. – Прямо сейчас? – Почему нет? Как ты сама верно заметила, убийца ждать не будет. Пока мы выспимся, тоже… хотя едва ли мы оба этой ночью сможем спокойно спать. С этим трудно было спорить. Таша прекрасно понимала, что едва ли вообще сомкнёт глаза, если будет просто дожидаться рассвета. Ей нужно было сделать что-то. Доказать самой себе: она не бессильна, она контролирует ситуацию. Доказать сейчас. А иначе ей до утра предстоит лежать, глядя в потолок, сходя с ума от хоровода мрачных дум в собственной голове. – К тому же у нас есть ещё одна причина добраться до Броселиана поскорее, – добавил Алексас, заговорщически щурясь. – Что за причина? – Если ты не бывала в гостях у фей, тебе представится отличная возможность их навестить. – Можно подумать, у тебя в Броселиане есть знакомые феи, – пробормотала Таша, бесцеремонно вытирая нос тыльной стороной атласной перчатки: сейчас манеры были последним, что её волновало. – Не совсем знакомые и не совсем в Броселиане, но есть, – серьёзно произнёс Алексас. – И нам очень пригодится магический источник, присутствующий во всех обиталищах уважающих себя фей. – Зачем? – Секрет. Для пользы дела, уверяю. – Алексас встал и, церемонно поклонившись, подал ей руку. – Великие деяния ждут нас, моя королева. Таша безмолвно вложила свои пальцы в протянутую ладонь. Опять дорога… Все неприятности в её жизни начинаются с того, что Таше приходится срываться с места и мчаться куда-то через полкоролевства. Что сейчас, что летом. Но если тогда она в одиночку бежала в неизвестность, теперь рядом с ней – друг. И они прекрасно знают, куда едут и что их там ждёт. Всё воистину познаётся в сравнении. Кому-то нынешняя ситуация показалась бы хуже некуда. Однако Таша совершенно точно знала: хуже есть куда. И запас этого «куда» очень большой. С собой она взяла маленькую кожаную сумочку, куда кинула кошель, чашу и пару важных мелочей. Все вещи собирать не стала: зачем, если едут всего на день? Только сменила бальный наряд на одежду поскромнее – шерстяное платье и подбитую мехом куртку. Совсем не обязательно кричать на каждом углу, кто она такая; если же придётся заявлять о себе, всегда можно предъявить перстень Морли. – Зерконторы закрыты на ночь, – уже в лифте вспомнила Таша. – А ехать верхом… – У нас есть карета. – И нет кучера. – Есть. – Но вся челядь Норманов… – Посмотри налево. Таша честно взглянула на долговязую фигуру сбоку от себя. – Хочешь сказать, что проведёшь морозную ночь на облучке? – Всё для вас, моя королева. Таша сперва хотела возразить. Потом вспомнила, что Алексасу наверняка остро требуется выплакаться – и что её рыцарь слишком горд, чтобы делать это при ней.