Гораздо интереснее смотреть на людей. На других, проглоченных железной птицей. На долгие часы. Рядом спал Бурный. Еще и храпел, негодяй. Счастливчик. Просыпался, только когда приносили еду. А потом ложился поудобнее. И опять засыпал. Я так не могу. Максимум, могу задремать. Дальше — Смелов. Этот тоже не спал. Сидел у прохода. Тоже глядел на стюардесс. Пытался с ними флиртовать. Посмотрел на меня. — А ты чего, сенсей? Усталый такой? Долго не тренировался? Смотри, не выбей иллюминатор. Локтем. А то с тебя станется. Я покачал головой. Действительно, голова гудела. — Если выбью, тебя туда первым выкину. Поглядел дальше. Там тоже наши. «Каратисты», так сказать. Первый — это Мигунов Гена. Возможно, на самом деле его зовут по-другому. Главный группы. Все вопросы я должен согласовать с ним. Это мужчина среднего роста. Спокойный, насмешливый. Зеленые глаза, нос картошкой. Волосы густые и кудрявые. Фигура подтянутая. Кстати, под ухом небольшой шрам. От пореза. Давнишний. Видно, что человек бывалый. Пару раз приходил ко мне на тренировки. Давно, месяца полтора назад. Потом пропал. Двое других вообще незнакомые. Один высокий. Темноволосый. Похож на технаря. Сантехника. С узловатыми пальцами. И хищным крючковатым носом. Лет сорок, а то и больше. Молчаливый. Видно, что больше специалист по технике. Зовут Халдеев Михаил. Второй ростом поменьше. Но плотненький, кругленький, розовощекий. Напоминает Куприянова. Правда, поменьше него ростом. И любит побалагурить. Осипов Толя. Сейчас толстячок сразу заметил мой взгляд. Тут же улыбнулся. — О, сенсей. Как полет? Нормальный? А я вообще извелся. Ходить хочу. Бегать. Прыгать. Вот болтун. Сразу видно, наоборот, больше по людям. Умеет находить подход. Любого разболтает. Японцы в переднем ряду оглянулись на нас. Хотели узнать, кого это тут сенсеем называют. Смерили меня удивленными взглядами. Не могли понять, какой сенсей из такого сопляка. Ладно. Пусть пока веселятся. Мигунов делал вид, что дремлет. Посматривал иногда на меня. Как сытый кот. Меня, по большому счету, не касается их миссия. Я к ней не готов. У меня другие планы. Побывать в колыбели карате. Встретиться с легендарными людьми. Побывать с ними в одном додзе. Сразиться. Выиграть, если получится. Вот что самое главное. С этими мыслями я и уснул. Все-таки. Проснулся от толчка в плечо. Бурный уже не спал. Внимательно смотрел в иллюминатор. — Гляди, — сказал он. — Скоро уже. Внизу простиралось море. Темно-зеленое. Бескрайнее. Хотя нет, впереди виднелась земля. Мы подлетали к стране Восходящего солнца. Еще полчаса. И самолет начал снижаться у аэропорта Токио. Я глядел сверху на коробки домов и ленточки дорог. На аккуратно расчерченные белые поля. Сейчас зима. Всюду лежит снег. Пассажиры оживились. Тоже глядели в оконца. Радостно переговаривались. На японском. Кстати, небоскребов еще мало. Не построили. Зато рядом со столицей много деревушек. На дорогах много машин. Вдали я увидел силуэты невысоких гор. Самолет резко пошел на снижение. Пилот попался лихой. Закладывал такие виражи, что сердце комом падало в желудок. Девушки пищали. Вскоре мы благополучно сели. Международный аэропорт Ханэда. Долгий перелет с пересадкой наконец закончился. — Уф, больше никогда не полечу на самолете, — пробурчал Смелов. Он так вцепился в ручку сиденья, что чуть не оторвал. — Каждый раз говорю. И каждый раз забываю. Пихнул Бурного в бок. — А ты, медведь, вообще ничего не боишься. Даже ухом не повел. Мы вышли из самолета. Быстро прошли паспортный контроль. Я чуток опасался за мнимых «каратистов». Но все прошло благополучно. Мои спутники не вызвали подозрений. Хозяева организовали встречу. На выходе из зоны контроля нас встретил улыбчивый парень. В очках. — Здравствуйте, меня зовут Кабуто Такахаси, — он поклонился. По-русски говорил со смешным шепелявым акцентом. — Вы господин Ермолов? Я ваш сопровождающий. Пройдемте сюда. Вывел нас из аэропорта. Народу целая куча. Хотя давок и очередей почти нет. Все двигаются быстро и деловито. Такахаси отвел нас на парковку. Небольшой синий микроавтобус «Мицубиси». Мы погрузились внутрь. Автобус быстро рванул с места. В гостиницу. Ехали долго. Мешали пробки и водители-лихачи. Создавали массу аварийных ситуаций. Я глядел на высотные здания. Ближе к центру все больше небоскребов. Яркие рекламные плакаты. Магазины, торговые центры. То, от чего я уже отвык в Советском Союзе. И масса народу. Толпы людей на перекрестках. Мужчины в основном в костюмах и пальто. Женщины в длинных платьях. Одеты модно и современно. Мы примчались в гостиницу. Три звезды. Называется «Цукамото». В коммерческом районе Икэбукуро. Здание древнее. Вот реально. Построено полтораста лет назад. Стены уже обветшалые. Хотя, видно, что недавно сделан ремонт. Здесь, в Токио такое на каждом шагу. Дом с тысячелетней историей. И новехонький небоскреб. Построенный месяц назад. — Пожалуйста, прошу вас, — Такахаси постоянно кланялся. — Проходите. Сейчас вы отправитесь пообедать. Прямо здесь, рядом с гостиницей. Отличное заведение. Недорого и вкусно. А потом мы сможем съездить в полицию. Оформить бумаги. По вашему пребыванию в Токио. Так и сделали. Пообедали. Ребята заказали европейские блюда. Бифштекс. Я же угостился морепродуктами. И рисовыми колобками. Вспомнил, как питался в прошлой жизни. Во время поездок в Японию. — Ты умеешь пользоваться палочками? — удивился Смелов. Когда увидел, как я ловко хватаю лапшу. — Но когда ты успел научиться? Поначалу у меня получалось плохо. А потом я вспомнил. Как держать. И дело пошло. Такахаси одобрительно улыбнулся. — Ну да, надо же готовиться, — ответил я. — Когда едешь в восточную страну. Тут все едят палочками. После обеда мы поехали в местные госорганы. Я заметил, что Мигунов держится, как обычно. Хотя глаза у него не прищурены, как обычно. А широко раскрыты. — Все в порядке? — спросил я. Дождался, пока мы остались одни. Шли по улице. Ребята и Такахаси ушли вперед. — Мы правильно действуем? За нами никто не следит? Мигунов не смотрел на меня. Ответил одними только губами. Тихонько так. Но хорошо слышно. — Не надо так спрашивать. Все нормально. Я сам тебе скажу. После полиции отправь нас за покупками. Всех троих. За шмотками. Я ответил, что понял. Прохождение процедур заняло все время. До вечера. Когда мы закончили, я отправил Мигунова за покупками. Дал список. Тот ушел. Вместе с Халдеевым и Осиповым. А я поехал в додзе. Оно находилось здесь, недалеко. Тошима-ку, район Икэбукуро, номер 3–1360. За университетом Рикке. Старенькое и скромное тренировочное место. Ну как, поехал. Мы пошли пешком. Такахаси внимательно выслушал меня. Удивленно посмотрел. — Откуда вы знаете про это место? Это так называемое «Ояма доджо». Еще его называют Нихон Каратэ-до Киокушинкай. Там, где зародился стиль киокушинкай. Вы уверены, что хотите туда пойти? Там небезопасно. Я кивнул. Наверное, у меня сверкали глаза. Ну да, я хотел этого очень давно. Еще с того момента, как очутился в прошлом. Прикоснуться к легенде. Увидеть место, где появился стиль. Тогда Такахаси сказал: — Позвольте мне поговорить с организатором. Я отвечаю за вашу безопасность. А также за то, чтобы с вами ничего не случилось. Если мне дадут разрешение, я с удовольствием провожу вас. Я снова кивнул. Плевать. Если этому мальчишке не разрешат сопровождать нас, пойдем сами. Без него. Я не нуждаюсь в гидах. Вскоре Такахаси вернулся в номер. — Все отлично. Я получил разрешение. Я просто обязан проводить вас туда. Пойдемте. Если вы готовы.