Эх, все ясно. Я здесь застрял окончательно. Надо осваиваться. Вскочил, быстро оделся, выскочил из дома. На пробежку. По-другому никак. Надо прокачивать физуху. Мне еще и костяшки надо нарабатывать. Хочу опять ломать кирпичи руками. На улице никого. Солнце еще не встало. Но уже светло. Я побежал вдоль домов. Вспомнил вчерашнюю эпическую битву с хулиганами. Усмехнулся. Теперь не сунутся. Это ведь шакалы. Любят слабых. Против силы не лезут. Дома остались позади. Я помчался по обочине пустынной дороги. Изредка проезжали машины. Такое впечатление, что я не в столице СССР. А в провинциальном городишке. Никакого транспорта. Впрочем, когда я пробежал квартал и очутился на Севастопольском проспекте, то сразу узнал матушку-Москву. Многочисленные машины шуршали шинами. «Волги», «Жигули», «Москвичи», «Уазики». Грузовики с цистернами молока и кваса. Через полчаса я вернулся домой. Запыханный и усталый. Все тело болело. Особенно шея, голова, ноги и кулаки. Это все после вчерашних стычек. Чтобы сосредоточиться и унять боль, я сделал ката. Медленно и спокойно. Постарался погрузиться в себя. Отрешиться от окружающего мира. Потом сделал зарядку. Растяжка. Наклоны, выпад на шпагат. Отжимания. На кулаках, на ладонях, на пальцах. В проеме двери висел турник. Я повисел на нем. Подтянулся раз десять, больше не смог. После зарядки тело все еще болело. Я отправился в душ. Это еще цветочки. В прошлой жизни иногда я делал по три тренировки в день. Утром, в обед и вечером. Кажется, придется вернуться к этому режиму. Во всяком случае, сегодня вечером я опять пойду на тренировку в додзе Щепкина. После знакомства с его наставником. Сюрприз. Дяди не было дома. Постель не расправлена. Он тут и не ночевал. Небось, устроил ночь любви со своей Машей. Вот шалунишка. Я приготовил завтрак. Омлет и бутерброды. Перекусил и отправился в универ. На носу сессия. Надо заниматься. И насчет общаги нужно порешать. Ехал минут сорок. Метро, потом пешая прогулка. По дороге осматривал Москву и москвичей. Ну, что сказать? Я не так хорошо знаю Москву, чтобы сравнивать. Немного странные прически у людей. Многие — длинноволосые охламоны. У женщин густые волосы, стоят шаром вокруг головы, как у одуванчика. Одежда, впрочем, довольно веселая. Никаких серых расцветок. Многие мужчины костюмах. Женщины в платьях. Некоторые ходили с портфелями, сумками, авоськами. В метро никакой рекламы. Плакаты с социалистической агитацией. В институте я пробегал до полудня. Решил все дела. Выспался на лекциях. Пару раз ответил по заданию на семинарах. Подал в деканате заявление на комнату в общежитии. Хотя наша методист, Ольга Алексеевна, скептически качала головой. — Лето на носу, Ермолов, какая тебе комната? Всех выселяют. Вас вообще вон, на практику отправят. Тебе сейчас никто ничего не даст. Разве что, как сироте. Но у тебя все равно опекун есть. Хотя, ты уже восемнадцатилетний… Ладно, давай сюда заявление. Дату поставь. Но предупреждаю сразу, лучше готовься на осень. Летом перекантуешься как-нибудь. А осенью решим. Да, вспомнил старые времена. Всюду энергичная и активная молодежь. Прям в жилах вскипела юная кровь. А сколько девушек! Прямо глаза разбегаются. Наш институт принадлежал к педагогическому ВУЗу, тут полно девушек, даже перебор. Я успел познакомиться сразу с пятью. И это помимо тех, что у нас на потоке. Одна из них, Юля, чертовски мне понравилась. Стройненькая, светловолосая, с большими зелеными глазищами. Губки тонкие и изящные. Только чуточку припухлые. Мы познакомились возле стенда с расписанием экзаменов. — А вы на каком факультете? — спросила девушка. — А, географ? Как увлекательно. Она непосредственная и искренняя. Красное платьице до колен, на боку кармашек, ткань вся в рисунках роз. — А вы педагог? Преподаете в школе? Надо же, как повезло вашим ученикам. Такая симпатичная учительница. — Вы мне льстите, — ого, Юля даже покраснела. — Для меня главное научить их правильно писать и читать. И привить любовь к предметам. Мы отошли от стенда. Там и так толпились студенты. — У вас уже все занятия? — спросил я. Да, она уже освободилась. Ну, раз так, почему бы не проводить домой? — Нет, я в библиотеку поеду, — Юля улыбнулась. — Мы с подругой договорились там позаниматься. Ух ты, а ведь верно. Почему бы и мне не зайти в библиотеку? — Ну, пойдемте, — на Юлины щечки то и дело падала прядь волос. А еще она мило закусывала нижнюю губу, когда задумывалась. — Вы говорите, что ни разу там не были? И это за два курса обучения? Как же так? Мы пошли по городу. Болтали о всякой всячине. Я и забыл, что мне за тридцать. Снова ощутил себя прыщавым юнцом. Неловким и угловатым. Языком молол без остановки. Попутно узнал кучу вещей. О том, что Юля живет в общежитии. О том, какие у нее дурные подруги. О том, что она приехала из Рязани. О том, что еще не была на Красной площади. — Я устала, — Юля указала пальчиком на летнюю кафешку. Посетители сидели внутри и на улице. Магазин и кафешка в одном флаконе. — Давай посидим. Отдохнем. Мы зашли отведать мороженого. На Москву надвинулась жара. Хотя, на небе хмурились тучи. Скоро погода испортится. А пока что стало душно, как летом. Посидели за столиком на улице. Отдохнули. Потом отправились дальше. Оглянуться не успели, а уже пять часов. Забрели на Москву-реку, полюбовались видами. По воде плыл катер. — А у тебя есть девушка? — как бы невзначай спросила Юля. Я поглядел на нее. Девушка смотрела на реку. Как будто ее не интересовал ответ. Глазки полузакрыты. Губки, наоборот, приоткрыты. Вместо ответа я поцеловал Юлю. Ждал, что она оттолкнет меня. Ударит по щеке. Но девушка сама охватила меня руками. Прижалась ближе. И ответила на поцелуй. Страстно. Ух ты. А мне здесь нравится. Я обнял Юлю за талию. Прижал к себе. Мы стояли так не знаю сколько времени. Девушка целовалась с закрытыми глазами. Причем довольно умело. А затем она меня оттолкнула. Отвернулась, пряча покрасневшее лицо. Потом глухо спросила: — Значит, у тебя нет девушки? Или все-таки есть? Я взял ее за плечо. Повернул к себе. — Нет, у меня нет девушки, — не рассказывать же о том, что другая девушка у меня осталась в прошлом. Вернее, в будущем. В далеком будущем. — Но, похоже, сейчас появилась. Юля улыбнулась. Мы оторвались от перил и пошли дальше. — Ты успеешь в библиотеку? — спросил я. — Или она уже скоро закрывается? Девушки девушками, но первым делом самолеты. Вернее, боевые искусства. Мне надо в наш спортзал. К Щепкину. На смотрины к великому учителю. Патриарху. Честно говоря, не очень-то и хотелось. Гораздо приятнее остаться с этой зеленоглазой девушкой, смотреть, как она улыбается. Мешать ей готовиться к экзаменам. Смущать ее подружку. Устроить переполох в библиотеке. Чтобы пожилая работница библиотеки строго пригрозила выставить нас оттуда. Но нет. Надо идти на тренировку. В первую очередь, мне самому надо. — Нет, она работает до позднего вечера, — Юля глянула часики на запястье. Ахнула: — Ох, уже полседьмого! Катя меня прибьет! Пойдем скорее! Я довел ее до библиотеки. Внутрь заходить не стал. Сослался на занятость. — Ну, когда мы теперь увидимся? — спросила девушка. — Или ты больше не захочешь встречаться? Какая непосредственная. Какая искренняя. Я улыбнулся. — Сегодня вечером я приду к тебе в общагу. Там и увидимся. На том и расстались. Я отправился обратно в додзе, а Юля — в библиотеку. Пока ехал на автобусе, думал о девушке. Вот же диво дивное. Надо же. Не успел освоиться в новом обличье, как обзавелся девушкой. Ну что же, посмотрим, к чему это приведет. В додзе уже начались занятия. Из-за того, что я гулял с Юлей, я забыл форму. Остался без ги. Щеголял в синих брюках и белой рубашке с закатанными рукавами. Вот незадача. Тренировалась другая группа. Парни старших классов. А еще девушки. И еще боксеры. Мы ведь делили зал с ними. Ударники мутузили груши в дальнем углу зала, спаринговались на ринге. Прыгали на скакалке. С ухмылкой наблюдали за школьниками, выполняющими ката. И кричащими «Киай!». Щепкин увидел меня, подозвал. — А где кимоно? — спросил он, сдвинув брови. — Ты что, так пришел? Я почесал затылок. — Да прямо с универа приехал. Не было времени домой заехать. Но ведь у нас недолго будет? Я просто покажу пару ударов? Тренер нахмурился.