Удар получился хороший. Я слышал хруст. Кажется, я что-то сломал ему. Кость в носу, что ли. Или выбил зуб. Или пробил череп. Короче говоря, что-то серьезное. Парень со шрамом охнул. Отвалился назад. Упал. Из носа обильно потекла кровь. Он лежал на земле. Тихий, мирный и спокойный. Мои часы держал в руке. Молодец. Хороший мальчик. Отдохни пока. Я перевел внимание на высокого. Тот изумленно посмотрел, как я вырубил его товарища. Потом решил, что это ошибка. Или злостная неудача. Для его приятеля. Или еще чего. Но произошел досадный инцидент. Который нужно тут же нейтрализовать. И отомстить мне. Поэтому он снова замахнулся на меня ногой. Хотел ударить меня в живот. Твердым ботинком. Наверное, подошва местного производства. Потому что ботинок тверже камня. И я не хотел, чтобы он снова обрушился на меня. Этого бы никто не хотел. Я просто отбил пинок противника. Своей ногой. Поднял колено. Оставаясь в лежачем положении. На боку. И блокировал. Видимо, он повредил пальцы. О мое колено. Даже через ботинок. Или подвернул ногу. Как бы то ни было, высокий взвыл от боли. Схватился за ботинок. И к несчастью для себя, остался рядом со мной. В досягаемости. В шаговой доступности. И тогда я ударил сам. Планировал заехать в пах противника. Но не попал. Угодил по голени. Но и этого оказалось достаточно. Противник совсем не ожидал удара. Хотя, казалось бы, я уже вырубил его подельника со шрамом. Практически на глазах у высокого. Но он не заметил. Надо же, до чего люди бывают слепы. Когда заняты любимым делом. Например, избиением иностранного туриста. От моего удара высокий перестал быть высоким. Согнулся надвое. Завопил от боли. Схватился за ногу. Как будто я сломал ее. А что, вполне возможно. Я сейчас себя не ограничивал. Тоже ударил со всей силы. Я же говорил, что разозлился. И хотя почти сразу постарался взять себя в руки. Но злость-то осталась. И куда-то надо ее теперь выплеснуть. Как раз на этих «banditas». Поэтому сейчас я тут же провел второй удар. Той же самой правой ногой. Все также оставаясь лежащим на боку. И на этот раз угодил в пах противника. Он снова заорал. Так, что барабанные перепонки чуть не лопнули. И хотя культура самураев требует, чтобы воин держал голову холодной, я продолжал пылать от ярости. Теперь я уже приподнялся. Встал на колени. Высокий продолжал орать и хрипеть рядом со мной. Кепка уже слетела с его головы. Он все также сжимал пах двумя руками. Оставался на месте. Наверное, потому что двигаться с таким увечьем очень трудно. Я схватил его за штанину. Опять приподнялся. Вытянул руку с кулаком вперед. И хлобыстнул по лицу. Боковой удар. Маваши цуки. Тоже от души. С разлета. Чтобы все брызги во все стороны полетели. От удара высокий потерялся. Улетел в сторону. Противоположную удару. И завалился набок. Кричать перестал. А вот хрипеть — хрипел. Только это ему и осталось. Лежать на месте. Пускать слюни. Изображать идиота. Впрочем, он и так являлся таковым. За то, что напал на меня. Так, что там третий? Я поднялся на ноги. Принял боевую стойку. Хотя, на самом деле мне хотелось взять себе еды и питья. И отправиться спать. Третий стоял неподалеку. Вот это благоразумный малый. Так и не стал лезть на рожон. Может, с ним удастся договориться? — Эй ты, как там тебя, — тяжело дыша, позвал я. Поднял руку, помахал. — Ну-ка, иди сюда. Чего вы тут устроили, а? Но парнишка до смерти перепугался. Развернулся, пустился бежать. По узкому проходу между домами. Да так, что пятки сверкали. Я и сам удивился. Ладно. Убежал, так убежал. Нечего за ним гоняться по всему этому городку. Лишний раз привлекать внимание местной милиции. Мне это совсем ни к чему. Потому что наш куратор тут же занесет мое неэтичное поведение в дело. Даже несмотря на то, что я не виноват. «Пренебрегая установленными инструкциями, самовольно отправился в город. В сопровождении двух девушек. Это указывает на склонность к аморальному поведению. Там поссорился и подрался с местными жителями. Нанес им травмы различной степени тяжести. В связи с этим, не пригоден к дальнейшему сотрудничеству. Дискредитирует советский спорт. Отказать в дальнейших поездках. В ближнее и дальнее зарубежье». Вот нафига мне такая запись в деле? А она обязательно появится. Если я срочно не свалю отсюда. До прихода служителей правопорядка. Поэтому я поспешно отправился вслед за третьим грабителем. Потому что он убежал в направлении главной улицы. Мне надо поскорее поймать такси. Или попутку. Здесь, в Лурдесе, вряд ли есть такси. Я прошел по каменистой тропке. Между двумя домами. Один высокий, каменный, двухэтажный, из светло-коричневого кирпича. С черепичной крышей. А второй, справа, нелепо скроен из синих листов железа. Окна неровные, искривленные. Сам дом весь как-то скособочило набок. Того и гляди, рухнет. И завалит меня под собою. Поэтому я быстро прошел переулок. Держась левее. Поближе к надежному кирпичному дому. Дальше уперся было в тупик. А, нет, это не тупик. Вот поворот направо. Узкий, как кишка. Спрятался в тени. Я заторопился дальше. Миновал железный дом. Снова свернул. На этот раз влево. Где же эта чертова главная улица? Меня обнадеживала мысль о третем грабителе. Куда-то же он пролез. Значит, тут должен быть проход. Сквозной. Ага, вот оно. За очередным поворотом, наконец, обнаружилась главная улица. Когда я выскочил на нее, передо мной проскочил трактор. Тарахтя, как сумасшедший. Я огляделся. Где попутка? Рядом у обочины стоял оранжевый «Москвич». Внутри кто-то копошился. Эге, а ведь это мой новый знакомый. Тот самый. Третий нападающий. Которого я отпустил. Надо же, какой сюрприз. У тебя есть машина? Ты за рулем и пытался убежать от меня? Какой негодник. Я подскочил к «Москвичу». Открыл дверцу. Парень в ужасе уставился на меня. Он сидел за рулем. Пытался завести мотор. Но что-то у него не заладилось. Плевать. Мне надо позарез попасть на виллу. Если для этого к длинному списку моих преступлений добавится угон машины, ничего страшного. К аморальному поведению и драке. Как-нибудь переживу. Я толкнул его в сторону. На пассажирское сиденье. Сам уселся за руль. Быстро запустил двигатель. Проверил показания на приборной доске. Ну что же. Тут неплохо. Можно ехать. — Сиди тихо! — крикнул я парню рядом. — Тихо! Не рыпайся! И все будет хорошо. С непривычки рывком выжал сцепление. «Москвич» рванул вперед. Остановился. Чуть не заглох. Парень рядом ошарашенно смотрел на меня. — Держись, — пробурчал я. — Пристегнись. И поехали. Будет круто на поворотах. Снова поставил первую передачу. До отказа выжал сцепление. И помчался вперед. Быстро обогнал тележку с гнедой лошадкой. Парня рядом мотало из стороны в сторону. Лишь бы он не вздумал напасть на меня. Я боковым зрением приглядывал за ним. Мы быстро выехали из городка. Вырвались на трассу. Двигатель натужно заревел, когда мы начали взбираться на холм. Я мчался на бешеной скорости. Потому что времени и так уже мало. Пара крутых поворотов. Я так торопился, что чуть не проехал виллу. А потом узнал знакомые места. И забор с колючей проволокой, тянувшийся вдоль дороги. Резко затормозил. Парень рядом не удержался. Впечатался лицом в приборную панель. С характерным стуком. Охнул от боли. Когда выпрямился, я увидел, что рожа расквашена в кровь. — Эй, ну что же ты, — проворчал я. Выскочил из машины. — Пристегиваться же надо. Ладно, я пошел. Дальше сам уже.