— Глупая моя студентка с необычным будущим, — покачал головой Казимир Натанович, даже не оборачиваясь к ним лицом. Он приступил к кормлению своей «Веронички». Катя молча, совершенно непроизвольно наблюдала за ее лицом — восковой, желтоватой маской. Губы старой женщины были абсолютно синими, а дыхание очень слабым. — Ну же, Вероничка! Открываем рот! Так! Ам! Вот и молодец! — радовался Казимир. Катя разглядела несколько прозрачных трубочек, идущих во все конечности Веронички. — У нее больное сердце? — спросила Катя. Казимир Натанович вздрогнул и обернулся. — Хромоножка не плохой врач? Догадалась? Да, дети мои, если бы не гениальность моего сына, я бы давно был лишен возможности общаться с любимой женщиной. — Вы поддерживаете в ней жизнь? — спросила Катя. — «Поддерживаете» — это именно то слово, — кивнул преподаватель. — С помощью молодых клеток зародышей! Ваш сын преступным способом добывает у своих послушниц и монахинь их зародыши и плаценту? — спросила Катя и испугалась сама своих слов. — Ам! Молодец, дорогая! Ой, какая вкусная кашка. Знаешь, Катя, ты никогда не будешь счастливой женщиной, потому что очень умная. Ты даже при сексе не сможешь до конца расслабиться и получить удовольствие, все будешь просчитывать и думать. Тьфу! Терпеть не могу таких дам! Что в этом плохого, что Франческо так делал? Он спасал свою мать! Главную женщину в своей жизни! А что эти соплячки? Они хотели посвятить себя Богу и при этом легко ложились под своего святого отца. Разве кто-то плакал по ним или они достойны служить Богу? Нет… они были созданы для священной миссии — продлевать жизнь вот этой воистину святой женщины. — И сколько же было этих несчастных девушек? — дрогнувшим голосом спросила Катя. — Да кто их знает… — Это были дети самого Франческо? — догадалась Кристина. — Он соблазнял их, а потом убивал?! Каким же надо быть чудовищем?! — Он спасал мать, — поджал губы Казимир Натанович. — Об этом и хотела сообщить Лора? Она упомянула, что Франческо для нее с некоторых пор не авторитет. Она узнала, что Вера была беременна от него! — догадалась Кристина. — А он убил и Лору… — Об этом мне ничего не известно, — вздохнул преподаватель, — но если это так, то, значит, так и надо было действовать. Франческо у нас очень умный мальчик. — Я не сомневаюсь, — заверила его Тина, — я вспомнила, я несколько раз видела его в Москве выходящим из вашей аудитории… — Это не столь важно. Прикольно, как говорит молодежь, ты изобразила его своим идеалом. Это тоже сыграло мне на руку. Я заинтересовал тебя своим сыном и послал сюда. — Зачем?! Я не понимаю, зачем? — Спроси у своей умной подруги, — хмыкнул старик, вытирая синие губы Веронички дорогим, батистовым носовым платочком. Старушка надрывно кашлянула, и из ее тщедушной груди вырвалось хриплое клокотание. — Вам нужно сердце для пересадки? — спросила Катя. — Горячо! — одобрительно кивнул старик и пояснил: — Франческо сказал, что это единственный шанс, а я склонен верить моему гениальному сыну. — И вы хотите сердце Тины? — Горячо! — Но почему именно мое? Э… мы так не договаривались! Если я ваша любимая студентка, это еще не значит, что я готова отдать свое сердце вашей жене, — возмутилась Кристина, чувствуя свое учащенное сердцебиение. — Глупая курица! Возомнила себя незаменимой! Нет незаменимых, запомни! Мне действительно жаль, что донором должна стать ты. Я привязался к тебе и ценил за неординарность, но судьба распорядилась по-другому. Помнишь ту эпидемию гепатита А в институте? Надо было найти носителя заразы, и все студенты сдали кровь? — Помню, — ответила Тина. — А Франческо уже полгода подумывал о пересадке сердца для матушки. Так вот, он прилетел в Москву, я пропустил его в лабораторию, и он взял по капле от каждого сданного анализа крови для генетической экспертизы. Несколько сотен образцов — и только твой генотип подходит нашей любимой женщине! Это судьба, Тина! — Вы говорили, что меня ждет необычное будущее… я стала актрисой. — Дура! Я не это имел в виду. Твоя судьба — продлить жизнь моему любимому человеку, от этого я и тебя стал любить. Видит Бог, я не хотел, чтобы ты это узнала, я хотел, чтобы ты умерла в неведении, но ты сама напросилась. Посмотри на эту женщину! Она же — ангел, не правда ли? Это очень почетная миссия — умереть во благо нее! У нее был один мужчина, одна любовь! А ты что? Шалава! Ни любви, ни единственного мужчины… тьфу! — старик выругался. — Минуточку! Я не согласна отдать свое сердце даже ради вас! — возразила Тина. — Боже мой! И этот человек мне нравился!!! Эх, не разбираюсь я в людях. — А кто тебя будет спрашивать? — спокойно ответил Казимир Натанович, и от этого мурашки побежали по ее спине. — Я поняла, когда на вас напали, только тебя опустили в яму аккуратно, а потом преступник принес веревку и бензин. Он сначала достал бы тебя, а затем поджег бы Германа с Ильей, — сказала Катя. Казимир Натанович задумчиво посмотрел на Катю. — А ты слушай ее, как ни слово, так прямое попадание. Молодец! — А Стефания? А костюмерша до меня, ваших рук дело? — взвилась Кристина. — Не шуми! Вероничке это не нравится! Стефания — рухлядь, все органы уже сдохли от наркотиков. При такой блестящей обертке — труха внутри! Зря ее убили… А ваша костюмерша — молодец! Она была беременна и религиозна. Франческо заприметил ее в церкви и, познакомившись, убил. Ее жизнь, вернее, жизнь ее ребенка продлила жизнь нашей богини. — Зачем вы прикинулись мертвым? — побледневшими губами спросила Кристина. — Просьба умирающего человека — святое… да и ноги мне надо было уносить из России, так как дело мое грозило обернуться тюрьмой, а этого я допустить не мог. Я бы не увидел больше Вероничку. На каждое слово о Вероничке Кате хотелось плеваться. — Вас же убрали «Ангелы с поднебесья», — сказала Тина. — Они не могли меня убрать, так как я ими и руководил. Здорово, да? Вы думали, что вы взяли главаря, а взяли пешку. Она будет молчать за то, что я пообещал через пять лет выкупить ее с зоны и выплатить по пять миллионов за каждый год отсидки, — пояснил старик. — Вы и «Ангелы с поднебесья»? Но это невозможно! — удивилась Кристина. — Отчего же? Мысль о таком заработке давно пришла мне в голову. Ведь сколько стариков могут по разным причинам остаться одинокими? А что им надо в старости? Внимание, забота, уход… А что они могут оставить после своей смерти? Иногда очень многое… Дорогое жилье, антиквариат… Естественно, что долго никто не собирался ухаживать за ними, месяц-два, не больше, — заметил Казимир Натанович. — Остальное уже было делом техники. Только не думайте, что это очень легкая работа. Расположить к себе выживших из ума, настороженно настроенных стариков — тонкое дело. Да и этот препарат — гениальная разработка! Смерть я свою тоже гениально обставил. Закрытый гроб по желанию… Смех! На самом деле там захоронен один несчастный старик без родственников — жертва «Ангелов». Здорово, да? Казимир Натанович погладил по руке свою любимую, которую снова сотрясал кашель. — Успокойся, дорогая! Все хорошо! Скоро у тебя будет молодое, здоровое сердце. Кристина задвинулась за широкую спину Регины, прошептав: — Да он с ума сошел! — Что? Нет, звезда моя. Я в здравом уме и твердой памяти, и ты в этом убедишься. Конечно, моя подставная фирма «Ангелы с поднебесья» должна была когда-нибудь развалиться, что и произошло по иронии судьбы не без помощи твоей подружки Кати и ее сумасшедшего дружка. Но мне уже было все равно, я принял решение перебираться в Италию к моей Вероничке, так я ее зову, и к моему гениальному сыночку. Уже много тысяч долларов было переправлено сюда через подставные фирмы, старость себе и своей семье я обеспечил сполна. — Как же вы могли?! На смерти других людей? Таких же стариков, как вы! — изумилась Катя. — Ошибаешься, хромоножка. — Прекратите меня называть хромоножкой! Меня зовут Екатерина! — Ну уж не великая же, — усмехнулся Казимир Натанович, — ты, хромоножка, действительно могла получить стройную, здоровую ногу, ведь мой сын творит чудеса! Мы бы даже сохранили тебе жизнь. Должен же кто-то был увезти тело дорогой Кристиночки и захоронить его на родине? — засмеялся старик. — А сравнивать меня с этими старыми дурнями не надо. У меня сохранился пытливый ум, я не впал в старческий маразм, вцепившись в единственное, что осталось, — квартиру. Как же это скучно! — Действительно, вы, Казимир Натанович, темная лошадка! Да вы ведь — настоящий монстр, — сказала Кристина. — Но ничего, теперь уж мы его выведем на чистую воду, — ответила Катя, — теперь эта семейка ответит за все, что они сделали. Казимир Натанович состроил разочарованное выражение лица. — Я все-таки думал, что вы сообразительнее. Неужели вы думаете, что я выпущу вас отсюда живыми? — А как вы воспрепятствуете? — хмыкнула Регина, впервые подавшая голос. Действительно, угроза Казимира Натановича звучала как-то нереально. Что старец мог сделать с тремя здоровыми девицами? Но когда за их спинами щелкнул курок пистолета, его угроза стала весьма убедительна. — Мой сын Франческо давно уже здесь. Я вызвал его по внутренней связи еще тогда, когда вы копошились у входной двери. Франческо стоял хмурый, в монашеской одежде, подвязанной веревкой. — Вы с литургии? — спросила Кристина. — Сегодня еще никого не убили? Мы не помешали вам вымолить прощение? — Он только собирается, — прошептала Катя, — убить всех нас… — Застрели их, сынок. — А куда мы потом их денем? — спросил Франческо. — Куда-нибудь денем, сам же понимаешь, в округе действует маньяк, убивающий русских артистов за то, что они своим фильмом оскверняют наши святыни. Монашка-распутница, секс на алтаре! Дикие русские нравы и расплата за это! Этой легенды и будем придерживаться, сын. — Ты как всегда прав, отец, — Франческо перевел взгляд на эту троицу, — сами виноваты… — Неужели ты убьешь нас? — удивилась Тина. — Ты же веришь в Бога! — Я сделаю это во спасение отца от тюрьмы и жизни матери. — Рука Франческо не дрожала.