Глава 5 Мои воспоминания прервана стюардесса, она попросила пристегнуть ремни и во время посадки не покидать своих мест. Я спрятала фотографию и снова стала трястись от страха. По статистике самолеты разбиваются или при взлете, или при посадке, или, как вы догадались, во время самого полета. Но все обошлось вполне благополучно, и я с радостью вступила на матушку-землю. Теперь моей задачей было добраться до конечного пункта. Это оказалось совсем просто. Первый встречный таксист предложил доставить меня в любую точку Крыма. В цене мы с ним быстро сошлись и уже через десять минут мчались на юг, в сторону моря. Ох уж эти южные мужчины. Джигиты! Не успела я прийти в себя после самолета, как новое испытание выпало на мою долю! Ну сколько можно издеваться над бедной женщиной? Таксист абсолютно не ценил мою жизнь, свою, кстати, тоже. Дорога вилась серпантином, яркая зелень радовала глаз, небо сверкало синевой и белоснежными облаками, но мне было совсем не до дивных красот горного Крыма, мне было страшно. Этот гонщик так давил на газ, что я боялась взлететь в воздух во второй раз за день. К тому же он без умолку болтал и пялил глаза больше на меня, чем впереди себя, на дорогу. Проехав перевал, он вообще убрал ноги с педалей и начал отбивать ими в такт популярной мелодии, передаваемой по радио. Машина катилась накатом вниз и с каждой секундой набирала все большую скорость, а таксист время от времени крутил баранку то влево, то вправо, как мне казалось, только лишь затем, чтобы сделать очередное танцевальное движение. — А тормоза в машине в исправности? — Я попыталась привлечь его внимание к дороге. — А кто их знает, я редко ими пользуюсь. — То есть — как? — Я шучу, не переживайте. Вот смотрите сами. В конце очередного виража он силой надавил на педаль тормоза, машина завизжала, проехала немного по инерции и остановилась как вкопанная в нескольких сантиметрах от дорожного ограждения. Как нас не вынесло на обочину, одному богу известно. Я зажмурила глаза, сначала вжалась в спинку сиденья, а затем меня понесло вперед так, что я чуть не разбила лбом ветровое стекло. — Ну, как тормоза? — с гордостью спросил он. Не успела я ничего сказать по поводу тормозов, как сзади послышался скрежет, меня вновь вытолкнуло вперед, и я все-таки ударилась лбом о панель. Таксист выскочил из машины и заорал: — Ты что, идиот, без тормозов ездишь? — далее последовал обмен любезностями между водителями, большая часть слов, которыми они награждали друг друга, была мне непонятна, но, послушав их сочные выражения, вскоре мне стало ясно: мужчины были недовольны друг другом. — Любезный, я гроб еще не заказывала. Они в этих местах по дешевке или в цене? Хотя, если мы вертанемся вниз, от меня мало что останется, смогут похоронить и в урне. Может, поедем помедленнее и без экспериментов с тормозами? — попросила я таксиста, когда он наконец-то уселся на свое место и завел машину. — Вы, дамочка, отдыхать едете, а мне засветло вернуться надо, — обиженно проворчал таксист, как будто он делал мне одолжение, а не вез за деньги. — Не убедительный аргумент. Если так гнать, можно вообще никуда не успеть и не вернуться, потому как с того света не возвращаются. Удивительно, но таксист меня послушался и сбросил скорость. Оставшуюся часть пути я провела в относительном покое, а главное, в тишине. Мы довольно спокойно въехали в поселок, еще немного — и меня выгрузили под вывеской «Юность». Я рассчиталась с таксистом, и через секунду его машина с диким ревом исчезла где-то за поворотом. Ну что ж, если ему ничего не помешает, то вернуться засветло он успеет. Я осмотрелась вокруг. Ничего не изменилось с тех далеких времен: те же сосны, те же скалы, та же пыльная проселочная дорога. Даже вывеска — и та осталась прежней, только краска на буквах кое-где пооблупилась и столбы с указателями маршрутов давно следовало заменить на новые. Странно. Не похоже, чтобы здесь готовились к встрече гостей. Я прошла на территорию, кругом было тихо и безлюдно. Я ожидала услышать веселую музыку, увидеть разодетую публику, гроздья надувных шаров, яркие плакаты и многое другое, что соответствовало бы юбилею. Увы, ничего этого я не увидела и не услышала. В глубине лагеря слонялись какие-то люди. Издали их трудно было разглядеть, но в любом случае они совсем не походили на беззаботных отдыхающих. Они наклонялись, приседали и что-то перетаскивали с места на место. Кроме этих людей, на территории лагеря я никого не заметила. Что ж, больше спрашивать не у кого, придется идти к ним. Два мужика бомжеватого вида собирали обрезки труб с того места, которое прежде называлось клумбой. Собственно, это я помнила, что на этом месте была роскошная клумба, сейчас сквозь покореженный металлолом пробивались чахлые ростки ночной фиалки. — Бог в помощь! К празднику готовитесь? — Какому празднику? Шутите? У нас праздник, когда зарплату выдают, — ответил мне бойкий мужичок, некрепко стоявший на ногах. Второй, его напарник, подозрительно оглядел меня с ног до головы и промолчал. — А что же вы тогда делаете? — спросила я и глупо улыбнулась. Почему глупо? Да потому, что живо представила себя со стороны, пристающей к мужикам с нелепыми вопросами. Что тут делают — будто я сама этого не вижу? Но я ошиблась, рабочие не отправили меня куда подальше, а даже напротив — обрадовались возможности сделать очередной перекур. Они отбросили куски железа в сторону, достали из карманов пачки с дешевым куревом и стали вводить меня в курс дела. — Не вишь? Последние дни доживает лагерь. Разбираем все на хрен. Выкупили лагерь, ну эти новые… Как их называют? Аллигаторы, что ли? Тепереча ремонт затеяли. Евро… — Мужичок сделал ударение на слове «евро», желая выглядеть более продвинутым в области современного строительства и дизайна. Давалось ему это с трудом, он был с дикого похмелья. — Погоди, я сейчас. — Он потянулся к своей сумке, поискал и выудил из нее бутылку пива. — Будешь? — на всякий случай спросил он напарника и, не дождавшись ответа, жадно прильнул к бутылке. — Хорошо! Вот я и говорю, еврореконструкцию затеяли, — уже достаточно бодро заявил спасенный. — Все здесь будет: и бассейн, и баня, и ресторан, и чтоб в теннис играть можно было. Все будет, но не сразу. А ты, красавица, зачем пожаловала? Отдыхающих мы не берем. Вась, мы берем отдыхающих? Вася не стал себе изменять, молча пожал плечами и отрицательно замотал головой. — Мне бы кого-нибудь из начальства. Администрация в лагере осталась? Подскажите: где мне их найти? — Иди прямо, рядом со столовкой увидишь дом с верандой, там сидит Людмила Ивановна. Одна она из старой администрации осталась. Остальных или разогнали, или сами ушли. Еще бухгалтер из старых, но она уже неделю не показывается. Может, заболела. Вась, не знаешь? — Нет, не знаю, — подал голос Вася. Я побрела в указанном направлении. То, что я увидела по дороге, глубоко меня потрясло. Лагерь выглядел заброшенным. Ветхие строения давно требовали ремонта. Кое-где торчали стенды с планами туристических маршрутов, по этим маршрутам и я когда-то ходила с рюкзаком. Такое впечетление, что после моего отъезда никто эти стенды не обновлял. Деревяшки, на которых крепились щиты, гнулись под легким дуновением ветерка, желая лечь на траву, чтобы никогда уже не подняться. Некогда аккуратные зеленые газоны и яркие клумбы превратились в заросли колючих сорняков. Скульптурную композицию «Юные туристы» следовало бы переименовать в «Пришествие зомби из преисподней», выглядела она как фрагмент фильма ужаса: улыбающиеся калеки без рук и не со всеми ногами шагали с огромными мешками за плечами. Улыбались также не все по простой причине — не у всех были головы. Юбилей здесь отмечать не собирались, об этом я уже догадалась. Оставалось понять: что это? Недоразумение? Чья-то глупая шутка? А как же приглашение? С кем же я тогда разговаривала по телефону. С этими мыслями я вошла в дом, в котором, со слов рабочих, размещалась администрация. — Ау, есть кто-нибудь? Людмила Ивановна, — позвала я в надежде, что кто-то объяснит мне происходящее. На мой зов вышла немолодая женщина и с удивлением посмотрела на меня: — Людмила Ивановна — это я. Вы меня ищите? — Да, ищу вас или того, кто бы мне смог все объяснить. — Я рассказала ей о приглашении на юбилей лагеря и показала открытку. Людмила Ивановна долго крутила в руках приглашение, с сомнением поглядывала на меня и молчала. — Вы мне можете объяснить, что происходит? — не выдержала я. — Не знаю, что и сказать. Три месяца назад лагерь выкупили под строительство гостиницы. Хотят все снести и выстроить заново. Работы по демонтажу в самом разгаре. Так что ни о каком юбилее и речи быть не может. Возможно, вас кто-то разыграл? Хотя, на мой взгляд, шутка более чем глупая. — Как же так? Я звонила вчера, и мне ответили, что меня ждут и номер забронируют. Моя фамилия Клюквина. — Я на что-то еще надеялась. — Девушка, у нас телефон не работает уже недели две! Куда вы могли звонить и кто вам мог ответить? Да и номер-то не наш. — Она посмотрела на меня с сожалением. Я растерянно заморгала. Губы мои предательски задрожали. Я почувствовала, что еще одна секунда — и потекут слезы. Что за нелепая шутка? Кто так мог со мной поступить? Почему я не послушалась Олега? И Алина со своим салоном. Приехала бы сегодня утром, ноги моей давно бы уже здесь не было. А теперь куда я на ночь глядя поеду? Людмила Ивановна испугалась, что я сейчас зарыдаю, и поторопилась меня успокоить: — Не переживайте вы так, у нас в первом спальном корпусе не всё еще разобрали, есть нормальные номера. Переночуете, а там видно будет. Может, захотите да еще поживете, вы ведь отдыхать приехали? И не бойтесь, одна в корпусе не будете: мы несколько комнат туристам сдали. Зачем все сразу ломать? Сезон, можно еще какие-то деньги заработать. А если не захотите оставаться, завтра автобусом в девять утра в Ялту уедете. — Спасибо, я переночую, а завтра уеду. — Идите, отдыхайте. Найдете горничную, Верой ее зовут, она вам ключи даст от комнаты. Ой, совсем забыла, Вера уволилась, новенькая там девушка. Ну да найдете, скажите, что от меня. Иди, милая, иди. Я подхватила чемодан и побрела в спальный корпус. Меня уже не радовали ни чистый, звенящий воздух, ни теплое солнце, ни дивные красоты горного Крыма. Не грели душу романтические воспоминания. Я хотела только одного — заснуть, а наутро побыстрее покинуть это странное место. Горничная, которую я нашла без труда, казалась самой любезностью, она посмотрела на мое расстроенное лицо и предложила на выбор несколько комнат. Только мне было абсолютно все равно, где я буду спать. — Давайте вот эту, поближе к выходу, чтобы чемодан далеко не тащить. Сколько с меня? Этого хватит? — я протянула девушке купюру. — У нас можно заказать ужин. Столовая закрыта, но для постояльцев, их не так много, мы готовим сами. Еда домашняя, все хвалят! А хотите, я винца принесу? Ну что ж вы так переживаете? На вас лица нет. Я сейчас, мигом что-нибудь соображу. — Девушка сорвалась с места и умчалась. Я осталась одна в номере. Всё, всё, как прежде: две кровати, шкаф, тумбочка, трюмо и стол. В изнеможении я села на кровать, даже покрывала старые, наверное, с тех далеких времен остались. Не успела я достать из сумки вещи, чтобы переодеться, горничная вернулась. Она принесла комплект постельного белья и большую корзину, доверху набитую продуктами. Девушка бросила простыни на кровать и стала выкладывать на стол огурцы, помидоры, зелень, вареную картошку, мясные котлеты и прочую вкусную снедь. В конце она достала из корзины бутылку домашнего вина. — Присаживайтесь, поди есть хотите? Я воспользовалась приглашением. Переживания переживаниями, но ела я в последний раз еще дома, а если разобраться, то вчера вечером, сегодня утром только выпила чашку чая. — Лера, меня зовут Лерой, — представилась девушка. Она разлила вино по стаканам и подвинула ко мне тарелку с закуской. — Ешь. А тебя как зовут? — Лера, не церемонясь, перешла на «ты». — Мариной. — Ну, не грусти, Марина! Давай выпьем за нас, за женщин! До дна! Сразу почувствуешь, как полегчает! — Она опрокинула в себя стакан и подождала, когда выпью я. — Говорю тебе, плюнь на все и на всех. Раз уж сюда приехала, отдыхай. А хочешь, я тебя с кем-нибудь познакомлю? Тут туристы на постой попросились, есть очень достойные мужские особи. — Нет, не надо меня ни с кем знакомить. Принеси лучше чая. — Ты что? Еще вино не выпили, а ты чая! По одной! За любовь! — Девушка снова налила вина и протянула мне стакан. Пить мне не хотелось, вино мне не понравилось, оно было приторно-сладким и немного горчило, но я все же сделала несколько глотков и отодвинула от себя стакан. — Ну как? Полегчало? — поинтересовалась Лера, ей вино было по вкусу, второй стакан она выпила так же легко, как и первый. — Да, — согласилась я. Мне определенно стало легче, я уже не так трагично смотрела на сложившуюся ситуацию. Кто-то глупо пошутил, но ничего, завтра я приеду домой и разберусь, кому выдрать ноги. От выпитого вина голова моя затуманилась, ноги стали тяжелыми, и приятное тепло окутало мое тело. Мне захотелось спать, но рядом сидела Лера, и я не знала, как избавиться от назойливой гостьи. «А чего я стесняюсь? За номер я заплатила, за ужин сейчас рассчитаюсь или нет, лучше завтра, сил никаких нет подниматься и лезть в кошелек. Пусть себе идет, а я буду спать», — мысли мои путались, я еле сдерживала себя, чтобы не упасть на кровать. — Знаешь, Лера, я очень устала и хочу спать. Пожалуй, чая уже не надо. И это все унеси. Деньги получишь завтра. Ты не против? — Я демонстративно встала из-за стола и прилегла на кровать. Лера, конечно, была против того, чтобы так рано заканчивать вечеринку, но ей ничего не оставалось делать, как молча собрать остатки еды и уйти. Как только за девушкой захлопнулась дверь, я расслабилась. За прошедший день я так устала, что мне не хотелось ни думать, ни разбираться в случившемся. Веки мои сомкнулись, и я крепко заснула. Последняя моя мысль была о том, что завтра утром первым автобусом я отсюда уеду.