«Все, с богом, не поминайте лихом!» — так я мысленно простилась со страшным для меня домом и его домочадцами. С Яном я попрощалась воочию еще позавчера, а вот Вацлав и Марта обойдутся без моих объятий и приглашений провести следующее лето у меня. Ухожу по-английски. Я перелезла через перила балкона и схватилась за переплетение виноградных лоз. Конечно, я боялась упасть, но за забором меня ждала Алина, и другого пути выбраться отсюда живой и невредимой не было. Изрядно исцарапав руки и содрав кожу с ладоней, я скатилась вниз. К калитке я неслась, не оглядываясь и цепляясь одеждой за колючки шиповника. Моя блуза в мгновение ока превратилась в лохмотья, зрелище я представляла, очевидно, довольно жалкое. «Что за невезение! Придется позаимствовать у Алины кое-что из одежды, не сверкать же дырками!» — как истинная женщина я думала в эти минуты о своем внешнем виде. Перелезть через калитку казалось значительно проще, чем спуститься по виноградным лозам, я задрала ногу и поставила ее на железную скобу. Второй ногой хотела оттолкнуться, но не тут то было. На моей щиколотке что-то щелкнуло, и она оказалась зажатой в тисках, они отчего-то были теплыми и мокрыми. В тот же момент я услышала за спиной тихое поскуливание. — Барри, мальчик, это ты? — Пес завилял хвостом, но челюсти не разжал. Я висела на калитке, как спелый плод на ветке, пес не давал мне ни перелезть, ни поставить ногу обратно на землю. — Алина! — шепотом завопила я. — Алина! — Я здесь. Где ты? — Я за калиткой. — Так перелазь. — Не могу, Барри не пускает. — Кто такой Барри? — Барри — это ротвейлер. У тебя есть что-нибудь дать ему пожевать? — Две конфеты в кармане. Подойдет? — Подойдет. Бросай через забор, только обвертку сними. Он пес хороший, добрый, за карамельку родину продаст. Я услышала, как в траву шмякнулась конфета, в ту же секунду Барри разжал челюсти. Я крикнула ему: «Прощай, мальчик!» — и перемахнула через забор прямо в объятия Алины. Ее до слез растрогал мой внешний вид, она всхлипнула, прижала меня к груди и дрожащим голосом спросила: — Марина, тебя пытали? — О нет, в физическом плане со мною все в порядке, если не принимать всерьез несколько царапин и шишек. — Я гордо продемонстрировала синяки и ссадины. — А вот что касается душевных страданий, то здесь я натерпелась всего сполна. Не поверишь, за эту неделю я стала совершенно другим человеком, моя нервная система истощена до предела, она как оголенный провод. Так что ты со мной понежней да поласковей. Алина в очередной раз утерла слезу и потянулась, чтобы погладить меня по голове. Заметив выбивающийся из-под косынки зеленый клок волос, она одернула руку. — Что это? У тебя голова в зеленке?! Сильное повреждение? Череп хоть цел? Ой, как же тебя угораздило? — запричитала подруга. Я сдернула косынку с головы и предстала перед Алиной во всей красе. — Нет, ты не так поняла. С головой все в порядке. Я просто перекрасила волосы. Как тебе, нравится? — В такой цвет? По-моему, ты заблуждаешься относительно своей головы. В здоровую голову такое вряд ли придет. Но в чем-то ты права, перемены налицо. Твоей прическе сейчас позавидует любая продвинутая девчонка-тинейджер. Такого авангарда я от тебя просто не ожидала. Как ты до такого докатилась? Когда мы с тобой прощались, выглядела ты как вполне приличная женщина. А теперь… И вообще, что с тобой произошло? — Алина требовала немедленного ответа. — Давай отойдем от дома подальше, а по дороге я тебе все расскажу. Кстати, где твоя машина? — спросила я, выталкивая Алину на тропинку, которая уводила в глубь леса. То, что меня кинутся искать, я не сомневалась. И случится это довольно скоро — после обеда Марта принесет мне поесть, и тут начнется сыр-бор. Значит, времени у нас в обрез, нужно срочно уносить отсюда ноги. — Машину я оставила на стоянке около придорожной кафешки, в сорока минутах ходьбы. Не заеду же я на своем «Опеле» в эти дебри? И на дороге ее не брошу. — Ты поступила правильно. Во всяком случае, на стоянке пустая машина ни у кого не вызовет подозрений. А если бы она стояла посреди дороги, обязательно возникли бы вопросы: «Кто, зачем?» Веди к машине. По кромке леса мы стали выбираться к «Опелю». По пути я начала рассказывать о своих злоключения. Алина то и дело охала, вздыхала и восторженно смотрела на меня. — Ну надо же! Какие страсти! Слушай, а что, этот Никита не пытался затащить тебя в постель? Дом, бассейн, коллекция картин, все эти атрибуты роскоши делают мужчину чертовски привлекательным, — как бы между прочим поинтересовалась Алина, когда я дошла до этой части своего повествования. — О какой привлекательности ты говоришь?! — возмутилась я. — Ты бы его видела! Лысый, маленький и толстый, его жуткую морду никаким бассейном не скрасишь. Ты поняла, о чем я говорю? И потом, я интуитивно чувствовала — он мне посторонний человек, чужой. Может, он и имел на меня какие-то виды, но я все его притязания отвергла в первый же вечер. Так что перед Олегом я чиста как младенец. — Ты забаррикадировалась в комнате? Или в лоб спросила: «Мужчина, а мы прежде встречались? Я вас не помню! Я не могу лечь в постель, не познакомившись, хотя многие и утверждают, что постель не повод для знакомства», — ехидничала Алина. — Нет, я так не сказала, все-таки он представился моим мужем, был заботлив и нежен. — И простоял полночи под дверью спальни с воплями: «Пусти, дорогая!» — Подруга продолжала издеваться надо мной. — Ты зря иронизируешь. Все обошлось без воплей, но, проводив меня до дверей, он сразу не ушел. А интим, чтоб ты знала, предлагал с первой минуты, как только меня увидел, — соврала я. — Врешь! — И вовсе не вру, — обиделась я. — По-моему, я выгляжу достаточно сексапильно, элегантно и… — Экстравагантно. — Алина скосила глаза на мои волосы. — Короче, на любителя острых ощущений. Твой Никита случайно не прыгает с парашютом? Или, может быть, он любитель повисеть вниз головой, знаешь, это когда привязывают к ногам веревку и сталкивают с моста. Этого я уже стерпеть не могла. В конце концов, я пригласила ее сюда не для того, чтобы она критически оценивала мою внешность и сомневалась в моей привлекательности. — Да чтоб я опять очутилась в этом гнезде приведений, если я вру! Никита даже не хотел ехать в Польшу! Я видела, как он колеблется: везти меня сюда или нет. Он в меня влюбился с первого взгляда. Сколько денег на меня потратил! Замуж звал, до этого у него с Эммой был гражданский брак, — без застенчивости лгала я. — Я вообще произвожу неизгладимое впечатление на мужчин. Взять того же Яна! Через всю жизнь он пронес светлое и чистое чувство первой любви. — Так Никита был не одним твоим воздыхателем? Были еще претенденты? Позволь, я еще не слышала о Яне. Откуда он взялся? Рассказывай! — потребовала Алина. Что за человек?! Только сейчас меня обидела — и хочет, чтобы я продолжила рассказ. Но мне самой не терпелось ей все выложить, и я продолжила живописать свои приключения. С жуткими подробностями я рассказала о доме, полном приведений, о Татьяне и ее исчезновении, о непонятной смерти доктора и, конечно, о Яне. Но Алина не была бы Алиной, если бы не поставила мой рассказ под сомнение. — О боже! Я скорее соглашусь с твоей Татьяной. Он больной! Мужчинам это вообще не свойственно — всю жизнь думать об одной женщине. Поверь, если они кого-то любят, то обязательно добиваются ответного чувства от своей избранницы. А те наивные женщины, которые объясняют их неактивное поведение скромностью и застенчивостью, просто заблуждаются или боятся признаться в том, что они безразличны своим возлюбленным. В твоем случае, когда спустя столько лет Ян вспомнил о тебе и упомянул в завещании, я полагаю, он действительно психически болен. И я бы не стала объяснять все твоей неотразимой внешностью или ангельской душой! — Спасибо, Алина! Расставила точки над «и». Он — шиз, я — дура. Ничего другого я от тебя и не ожидала. А, ты мне завидуешь, — догадалась я. — Было бы чему! Вместо отдыха получила мешок неприятностей, а я должна ей завидовать! По-моему, ты заразилась от своего Яна слабоумием. — Не смей так о нем говорить! Наш душевный разговор грозил перерасти в ссору, и я уже подумывала: а стоило ли вообще звать ее на помощь? Я прекрасно понимала, почему она злится. В этой истории первая роль была отведена не ей, а мне. Алина по характеру лидер и привыкла тянуть одеяло на себя, а в данной ситуации не она была героиней, и это выводило ее из себя. Я ускорила шаг и пошла вперед. Непривычная к быстрой ходьбе, Алина отстала, я слышала за спиной, как она что-то бухтит себе под нос и время от времени чертыхается. — Эй, подожди, я не успеваю за тобой прыгать по кочкам. Ты обиделась? — Нет, я привыкла к твоей манере общения. — Согласись, не место и не время нам ссориться. Я ведь все-таки приехала за тобой, не бросила. — Ладно, проехали. Ты все привезла? Паспорт, деньги? Ты была у меня на квартире? — А как ты думаешь? Я буду тысячу километров трястись, чтобы только посмотреть на твой новый окрас и тотчас укатить обратно? Хорошего ты обо мне мнения! — обижено отозвалась Алина. — Ну и слава богу, — успокоилась я. Глава 21 Мы вышли на дорогу, на стоянке около кафе я увидела знакомый «Опель». Вечером — мы уже будем на границе, а завтра я буду отдыхать в своей уютной квартире. Как я соскучилась по дому! — Не подвезете, красавицы? — как из-под земли перед нами возник парень. — Вижу, машина соотечественников, дай, думаю, наберусь наглости, попрошу подбросить к городу. Ну как, возьмете? — Подбросить-то, конечно, можно. Как не помочь соотечественнику. Садитесь, — сказала Алина, оценивая взглядом попутчика. Молодой человек галантно открыл передо мной переднюю дверь, а сам расположился на заднем сиденье. Высокий и широкоплечий, он неуловимо кого-то мне напоминал. Только бы вспомнить — кого. Алина завела машину, и мы выехали в направлении города. — Откуда и куда едете? — чтобы поддержать разговор, поинтересовалась я. — Машина сломалась, сдал ее в автосервис, теперь на попутках в город добираюсь. Хорошо, вы мне встретились. А вы, девочки, какими судьбами здесь оказались? — Девочки, — фыркнула я. Зато Алине обращение понравилось. — Мы — профессиональные искательницы приключений. Туристический бизнес. Вот хотим новый маршрут открыть. И недалеко, и недорого. Многих устроит. Можно и с шоп-туром совместить: пять дней в горах воздухом дышишь, три дня по барахолкам скачешь. — Что-то ее в последнее время закоротило на туризме. — А вы сами чем занимаетесь? — Похоже, я ваш потенциальный клиент. Челнок я. Как вы выразились, по барахолкам скачу, а дома шмотье реализую.