Шагов за спиной я не услышала: — И куда ты собралась? Под речь президента обычно шампанское разливают, а не бегут из дома. — Опять следишь за мной? — усмехнулась, останавливаясь на крыльце. — Выпей, — он протянул мне фужер. — Ты слышишь? Один, два… — Три… Договорить я не успела, он притянул меня к себе за талию одной рукой. В то же мгновение фужер с шампанским полетел на землю, вторую руку он запустил мне в волосы и прижался губами к моим губам. Наш поцелуй мало отличался от предыдущего: грубый и безумный, мое шампанское тоже оказалось на крыльце, а мысли улетучились в неизвестном направлении. Он сжимал ткань платья и явно мечтал его сорвать. Я целовала его, впервые не вспоминая прошлое, потому что все изменилось. Он другой, и я уже не та. Понятия не имею, сколько времени прошло, но в себя меня привел грохот: соседи баловались салютом, еще одна ежегодная традиция. Бабахало как на войне, небо запестрило разноцветными огнями. Я смотрела на Вишневского, он на меня. — Поехали отсюда, — наконец нарушил он тишину, хватая меня за руку. За руку, которую я с удовольствием ему протянула, не будем лукавить. В такие моменты мысли могут полностью отсутствовать. — Хэй, гайз! Вы уже видели салют? Майя предлагает выйти… — увидев наши «обрадованные» физиономии, Рыжая осеклась: — Ой. А вы чего тут мерзнете? Салют смотреть пойдете, нет? — В другой раз… — угрожающе рыкнул Андрей, крепко держа меня за руку. Его хватка, взгляд Ольги, мороз на улице — все это привело меня в чувство. Что я творю? С Андреем так нельзя, он не Макар. Глупости хороши с правильными людьми, с некоторыми они губительны. Я выдернула руку и с излишним энтузиазмом бросилась навстречу Ольге: — Знаешь что? А я за! Салют, ура! Андрей остался на месте. Его взгляд не предвещал хорошего, а меня так и тянула навстречу. Я взяла Рыжую за руку, прокричала что-то про новогоднюю ночь и обняла. Девушка застыла в моих объятиях, наверняка мечтая вырваться. Но ничего, потерпит. Она в моем платье сегодня, пусть отрабатывает. Вскоре из дома повалили остальные родственники. Пришлось объяснить им, что мне стало дурно от выпитого шампанского. Ромка тут же обнял меня за плечи и повел вперед, что меня порадовало. Нас догнала Рыжая и схватила меня под руку. На меня девушка смотрела с интересом, но при Ромке помалкивала. Ладно, может, и прощу ей наглость с бокалами и шампанским. Ваня открыл для нас ворота: можно подумать, в калитку мы бы не прошли. Местные жители собрались на небольшом пятачке в тупике нашей улицы. Летом это зеленая лужайка, окруженная деревьями, зимой же… просто пятачок с елкой посередине. Куда сейчас без елки? Много лет здесь собирались делать каток, но идея все никак не находила исполнителя. Ну а новогодняя ночь объединяла соседей, дарила праздник. Все обнимались и поздравляли друг друга, толпились вокруг мохнатой виновницы торжества. Несколько человек горланили традиционную «Новый Год к нам мчится…», что было на мой взгляд неуместно: как-никак, он уже примчался. Да и вообще, представительные же люди… Мама быстро влилась в общий коллектив, так как всех здесь знала, папуля брел следом в компании вездесущего Макара. Брат с Вишневским куда-то пропали, может, просто затерялись в толпе. Наша же троица разглядывала салют и людей. Молчание нарушила Рыжая: — Эй, а мир оказывается тесен! — завопила она мне в ухо. — На то и мир. — Нет, я серьезно: вон та барышня мне знакома, — ткнула она пальцем в нашу новую соседку. Ту самую, что видела подозрительную машину в день убийства Крокодильды. — Откуда ты ее знаешь? — моментально насторожилась я. — Я разговаривала с ней, когда пыталась подобраться к Токареву, — пожала она плечами. — Скажем так: она наша предшественница. — Ты уверена? — Само собой, я уверена! Я посмотрела на недовольную Рыжую — ну да, точно уверена. Подняла голову к небу и захохотала. И наверняка в этот момент походила на сумасшедшую, я смеялась до тех пор, пока из глаз не ручьем полились слезы, а к горлу не подступила икота. — С ней что? — прищурилась Ольга, обращаясь к Ромке. Друг пожал плечами, будто такое поведение для меня дело обычное и он не понимает, зачем вообще спрашивать. Все еще разглядывая разноцветное небо, я заявила, обращаясь к неизвестному: — А может, не все так плохо, а? — получилось немного сбивчиво, икота не желала отпускать. Но это прибавило очков к сумасшедшему виду, а значит, все в порядке. — По мне, так чокнулась Сентябринка. Я посмотрела на Рыжую: — Давай проверим: не хочешь поздороваться со знакомой? — На что мне с ней здороваться? — Ты слышала о вежливости? Не подойти будет некрасиво! — заявила я, хватая ее за руку и волоча в сторону четы Федоренко. Нашего приближения они не видели, так как стояли спиной. — Привет! — гаркнула я, обращая на себя внимание. Парочка обернулась, недружно поздоровалась в ответ. Особой радости на их лицах я не заметила, улыбка натянутые и фальшивые. Но это ничего, Симбириным чаще всего так и улыбались. Подергав Рыжую за руку, я обратилась к мадам Федоренко: — Карина, кажется? Я Сентябрина, мы уже встречались. А это моя подруга, мечтала с вами поздороваться и поболтать. Наедине, — раздвинула я губы в улыбке. — Не смога ее удержать, ей очень хотелось посекретничать. Рыжая кивнула, изобразив энтузиазм (актриса она так себе): — Здравствуйте, Карина. Дамочка Ольгу явно узнала, но старалась держать себя в руках. Она тронула мужа за руку, говоря, что все хорошо и она с нами поговорит. И отошла в сторону, предлагая нам с Ольгой следовать за ней. Что ж, это было просто. Я подмигнула банкиру Федоренко (он остался недоволен столь добрососедским жестом) и отправилась за девушками. Как только мы отошли на приличное от толпы расстояние, Карина нервно спросила: — Что вы хотите? — Только одного: узнать, вы избавились от пистолета? — улыбнулась я. — Как-никак, это улика. — Так вы догадались, — усмехнулась она, даже не пытаясь отрицать. — Догадалась, когда узнала о вашем давнем знакомстве с Анной Журавлевой. Дамочка опять усмехнулась и достала сигареты. Предложила нам с Рыжей, мы дружно закурили. Карина по моему примеру долго смотрела в мерцающее небо, прежде чем заговорила: — Я увидела ее в окно и сразу узнала. Смешно, правда? Прошло три года, да и дорога к дому не так уж и близко, но… как только я увидела ее, узнала. Моментально, как молнией поразило — она. А дальше я с трудом соображала, что делаю, все как в тумане. Вспомнила, что у мужа есть пистолет, он хранит его в ящике стола. Казалось, не прошло и минуты, как я оказалась на улице, все настолько быстро нашла, добежала, придумала… Анна как раз заворачивала за угол. Я остановила ее, окрикнула. А она… не помню, что она ответила, но ясно было: она даже не знала, кто я. Карина рассмеялась горько и болезненно: — В тот момент я плохо соображала, перед глазами маячили картины прошлого и я… в общем, я выстрелила, несколько раз. Много раз, пока патроны не кончились. И пожалела об этом мгновенно, никакого облегчения, только горький страх. Анна была только пешкой, пусть и одной из них… все, что я успела сделать — швырнуть пистолет за наш забор, из дома напротив уже бежали Ефимовы, а из нашего — муж и домработница. Я просто стояла там, с ними, и ничего не соображала. Помню только, как меня трясло, муж думал, что выстрелы меня напугали, успокаивал, обнимал. Смешно, правда? Мы докуривали в тишине, казалось, вокруг нас тоже стихло. Хотя небо все еще светилось, а значит, пускать фейерверки не прекратили. Молчание нарушила Рыжая: — Знаешь что? Я на твоем месте поступила бы так же! Федоренко вздрогнула и впервые посмотрела на Ольгу осмысленно. — Я помню тебя, — признала она. — Ты искала подругу. — Вроде того… — Что теперь будет? Со мной? — теперь женщина обращалась ко мне. Если я и задумалась над ответом, то только на мгновение. Кажется, за этот месяц многое изменилось: я затевала поиск убийцы, пытаясь обелить репутацию, хоть немного. В результате попала в переделку, но спасла две жизни. Раньше я таким не занималась, чувство оказалось приятным. Неожиданно мне стало все равно, что и кто подумает. Если Макар считает меня виноватой… что ж, это его выбор. Я же не обязана оправдываться перед ним постоянно, если в прошлом и совершила ошибку (как он считает). Пусть думает, что я убила Анну или приложила к этому руку, плевать. — Нарожаете маленьких банкиров и постараетесь забыть о произошедшем, потому что я уже ничего не помню, — улыбнулась я и побрела обратно, в сторону толпящихся. — Эй! — окликнула меня Федоренко: — Спасибо. Благодарности я никогда не жаловала и просто пошла дальше. Отыскала в толпе Ромку, схватила его за руку и повела к дому. Друг окинул меня задумчивым взглядом и вопросов задавать не стал, шел рядом, крепко сжимая мою ладонь. «Вот тебе и Новый Год с его подарками» — усмехнулась я мысленно. Эпилог За прошедшую неделю я успела выдумать целую кровавую драму, да такую, что «Крестный отец» отдыхает… и ошибалась. Не знаю, радоваться ли этому. То есть, я испытала огромное облегчение, узнав, что убийца — не мой близкий родственник, но теперь картина поменялась. Анна шпионила на Вишневского, а отец ничего не знал. Или все-таки знал? Черт, и я совсем забыла про секретаршу. Так чего добивается Андрей? А Макар? Не зря все его считают мутным. Следует заняться давней историей, как и советовал Токарев. Им двигала ненависть к Андрею, желание отомстить за предательство, а значит, он говорил правду. В давней истории что-то есть.