— Я не столь кровожадна, как ты про меня думаешь. — Но все же? — Безгрешных людей не существует, любимый мой Ромочка, — мечтательно улыбнулась я. — Уверена, эта Крокодильша имеет пару скелетов в своем убогом маленьком шкафу с одной парой обуви. — Бывают и безгрешные. Просто ты таких людей на дух не выносишь, и в твоем окружении они отсутствуют, — напомнил друг. — Если на нее ничего нет, ей же хуже. Я не собираюсь сидеть сложа руки и смотреть, как эта кикимора окручивает моего Макара! — Возможно, это как раз лучшее, что ты можешь сделать. Тем более… — тут Ромка поморщился и замолк. Но под моим инквизиторским взглядом продолжил: — Тем более, я сомневаюсь, что Макар тебе вообще нужен. Ты не вспоминала о парне полгода, а как только он надумал жениться — завелась и ринулась в бой. Ты уверена, что это не просто твое самолюбие? Или скука? — Прекрати строить из себя мозгоправа, я их на дух не выношу, — поморщилась я и выпуталась из Ромкиных рук. — И вообще, тебе пора, а то дружки будут ревновать. Так уж и быть, змеюкой Макара займешься завтра. Будут новости, звони… или стучи в дверь! — Ты уверена, что в порядке? Я могу пойти с тобой, откроем бутылочку твоего любимого французского вина, — самоотверженно предложил друг. — Иди в бар! — Сенечка… — Хочу побыть одна, отстань! — сделав Ромке ручкой, я отправилась восвояси. А Ромка с тревогой смотрел мне вслед. Глава 2 Наше первое знакомство с Абрамовой Анной Эдуардовной состоялось через три дня, в торговом центре. Ромка за эти дни так и не сумел меня порадовать, хотя очень старался (это его слова). Анна Эдуардовна, двадцати семи лет отроду, оказалась самым настоящим ангелом: работала воспитательницей в детском саду и в этом видела свое предназначение. Родители у нее погибли много лет назад, она еще училась в институте. Не привлекалась, ни в каких сомнительных связях не состояла. Встречалась лишь с одним парнем. Мечтала заиметь пятерых детей, троих из которых планировала усыновить (это уже я сама на ее страничке в одной из социальных сетей вычитала). И да, в свободное время занималась волонтерством в кошачьем приюте за городом. Ужасно, понимаю. У самой волосы на голове шевелились от узнанного. В общем, Анна Эдуардовна была настолько идеальна, что волей-неволей закрадывались сомнения в ее абсолютной честности. Таких людей не бывает, тут одно из двух: либо она тайная наркоманка (или алкоголичка), либо мошенница. Наплевав на Ромкины советы «оставить девушку в покое» и «не вмешиваться», я поджидала ее возле подъезда безликой новостройки. Девушку я узнала без труда, она вышла из дома в субботу после обеда и прогулочным шагом отправилась к ближайшей остановке. Я негласно проводила ее, так мы и добрались до торгового центра. Пока я шла за Анной и искала возможность познакомиться, мое недоумение все росло: чем она заманила моего беззащитного и доверчивого Макара в свои коварные сети? Красавицей ее не назвать: средне-русого цвета волосы, заплетенные в толстую небрежную косицу, никакого тебе блеска и шика; востренькое личико с тоненьким носиком и небольшими глазками, обрамленными светленькими ресничками. Хоть бы накрасилась что ли… Единственное, что можно засчитать за плюс — пухлые губы, но на фоне остального они казались чем-то неестественным и к ее лицу неподходящим. Ростом Анна тоже не вышла, и рядом с довольно высоким Макаром точно смотрелась коротышкой. По моим меркам ее рост приравнивался к понятию «метр с кепкой». Однозначно — минус. Еще и фигура абсолютно средняя. Пышная грудь, узкая талия и широкие будра — говорят, мужчинам такое нравится. То есть, однажды это сказал Ромка, но больше повторить не рискнул. Значит, не так уж и нравится. Моя жертва добралась до салона красоты, что располагался в восточной части комплекса, и присела на салатовый диванчик, предварительно побеседовав с рыжей девицей за стойкой администратора. Похоже, у Анны запись, девочка наконец-то взялась за ум и решила покрасить мышиные волосы? Сейчас узнаем… С широкой улыбкой на устах я зашла в тот же салон красоты и присела напротив. Открыла ранее припасенную брошюру с кричащим названием «Дитя двух семей. Книга для приемных родителей» и приготовилась к ожиданию, краем глаза наблюдая за мышиной Анной. Действовать по моему сценарию она не стала, хотя я видела, как она отметила взглядом мою книгу: я специально держала ее под таким углом, что не заметить название Анна не могла, а вот самой мне что-то прочитать было довольно затруднительно. Что ж, либо приемные дети интересуют ее так же, как прошлогодний снег, либо она просто не сторонница случайных знакомств в салоне красоты. «Нет уж, милочка, ты со мной побеседуешь» — пообещала я ей, правда, мысленно. Судя по всему, Анна пришла куда раньше назначенного срока. Несколько девушек, что пришли позже, уже отправились на процедуры, а она все сидела. Соответственно, и я тоже: рыжая девица начала проявлять ко мне интерес, но пока дальше недоуменных взглядов у нее не зашло. Я ответила ей фирменным «лучше не приближайся ко мне» видом, рыжая оказалась сообразительной и отвлекать меня перестала. И я всецело смогла сосредоточиться на Анне Эдуардовне Абрамовой. Мне-таки удалось привлечь ее внимание: для этого я пару раз картинно вздохнула и прижала руку к груди, потом уронила книгу и наконец поймала ее взгляд: — Тоже интересуетесь усыновлением? — пришлось начать разговор самой. — Я заметила, как вы смотрели на книгу. — Дурацкий аргумент, но какой есть. Анна пожала плечами и нерешительно улыбнулась в ответ. — Подумываю над этим, но пока рано решать, — ответила она и отвела взгляд. Врет? Или просто не желает общаться с девицей, что пристала к ней в торговом центре. По понятным причинам, первая версия импонировала мне куда больше, так что я решила на ней и остановиться. — Я думаю, в самый раз. Благое дело требует подготовки… вот вы бы какое усыновление предпочли, открытое или закрытое? — Закрытое, наверное. — Что ж, это выбор большинства, — я опять улыбнулась, стараясь не упустить ни одной детали ее поведения: дамочка совершенно точно чувствовала себя неуютно, и это не мои фантазии. С чего бы ей нервничать, болтая с незнакомкой? Видимых причин не было, но вот если ей есть что скрывать… Черт, опять увлеклась. — Я еще не обсуждала этот вопрос с женихом, если честно. Отвела взгляд. Опять. Но весьма кстати упомянула жениха. — Вот как? Что ж, советую обсудить как можно быстрее, мужчины такой народ… вдруг он откажется? — с придыханием заметила я, демонстрируя отрицательное отношение к мнимому отказу. Зная Макара — вполне вероятно, что с превеликим удовольствием согласится. Он вроде и сам из приемной семьи, отец упоминал об этом на одном из семейных ужинов. — Нет, что вы. Макар не такой, — теперь она улыбнулась и посмотрела мне в глаза. Ее победный тон не мог быть моей фантазией, тут точно что-то не так. Сначала она упомянула жениха, теперь вот имя его назвала… — Откуда вам знать? Вы так давно знакомы? — Прилично. — Вот как? — усмехнулась я. — Именно! — Очень в этом сомневаюсь. — А я вас сразу узнала, — заявила крокодильиха Анна, чем меня ничуть не удивила. Если она и хотела меня шокировать, то у нее не вышло. — Неужели? — Да. Макар предупреждал, что вы можете со мной связаться. — Так вы та самая невеста? — ахнула я и прижала руку к груди. — Вы прекрасно знаете, кто я такая, — от милой улыбчивой сероволосой девушки мало что осталось, Анна быстро переключилась на образ барракуды. Столь стремительный переход мне очень даже понравился. В этом я отлично разбиралась — в построении диалога с нормальными адекватными людьми, а не с парящими в небесах фиалками. Я довольно улыбнулась: — Честно говоря, пока не знаю, кто ты такая. Но вижу, что не все так просто, как кажется… то есть, не так радужно, как ты хочешь втюхать Макару. Но ему повезло: у парня есть я. Упорства мне не занимать, я быстро выясню все, что меня интересует, — вежливым тоном пообещала я. Может, Анна и могла за себя постоять, но до меня ей далеко в любом случае: барракудой я была еще в детском саду, а выросла в настоящую акулу. — Нечего выяснять, — спокойно ответила она. — Вот и посмотрим. — Отлично. Удачи в этом. — Удача мне не нужна, дорогуша, — я кивнула девушке и удалилась. Что ж, из получасового наблюдения и пятиминутного разговора много выводов сделать трудно. Кому-то. Но не мне: обычно аферистов видно насквозь. Анна призналась, что сразу узнала меня, но виду не подала. Зато я заметила, как она волновалась. Боялась меня? Что же такого ей наговорил Макар? Не думаю, что наболтал лишнего, он все же на отца моего работает… но Анна все равно меня опасалась и не сразу выбрала линию поведения. В конце и вовсе начала огрызаться, явно желая меня задеть. Желая, чтобы я ушла. Потом разыграла равнодушие. Как ни крути, вывод один: Анне есть что скрывать. И я выясню про бедную Анечку все, вытащу каждый ее секрет. А если секретов не окажется, я их ей обеспечу. Из салона красоты я переметнулась в бар напротив. Само собой получилось: я увидела вывеску «Red Revenge» и соблазнилась одним только названием. Уже внутри оценила немноголюдность, можно спокойно посидеть и обдумать дальнейшие планы, а так же отсутствие раздражающей новогодней атрибутики, что сейчас пестрила по всему городу. Куда ни сунься — все разноцветное, поющее и радостное. Брр! «Red Revenge» за две секунды взлетел от «без понятия, что за место» до «лучший бар города». С довольной улыбкой я прошла вперед и устроилась за барной стойкой. Как по мановению волшебной палочки, передо мной возник бармен: — Что желает такая красивая девушка? — Гранатовый сок, пожалуйста. Натуральный, не разбавленный, — решила я придерживаться здорового образа жизни. Гранатовый сок — король соков, а еще он очень кислый… если повезет. Я любила еще лимонный сок, так же неразбавленный, но пила его как правило при Ромке. У того смешно глаза лезли на лоб и он твердил «все не как у людей», лишний раз подчеркивая мою особенность. — У нас нет гранатового сока, — приуныл бармен. — Тогда мартини с водкой, — сдалась я. Сегодня не судьба завязать с алкоголем. — Серьезно? — Абсолютно. — Не с соком? Отвечать я сочла излишним, бросила на парня хмурый взгляд. Он тут же исчез с глаз, кинулся выполнять заказ. Пока я ждала мартини, почувствовала, что рядом кто-то уселся, хотя свободных мест вокруг предостаточно. Сердце застучало быстрее обычного — так работает предчувствие. Бармен поставил передо мной бокал, закинув туда пару оливок, улыбнулся. И я услышала знакомый голос: