— Во сколько начало? — В полночь. — Она будет готова, — загадочно заверил незнакомец. — А две другие? — Обижаете, Борис Иванович. Послышались шаги, скрипнула дверь. Кто-то ушел. Думаю, Змей, а его дружок остался тут. Так, теперь главный вопрос: мне что делать? Оклемалась я намного раньше, чем эти гады предполагали, что несомненно плюс. Для меня. Теперь я могу проваляться тут еще пару часов и послушать, что вокруг происходит. Будет забавно, если никто больше не станет вести разговоров надо мной, бессознательной. Нет уж, лежать — не вариант. Нужно рискнуть и оглядеться. А ну как появиться шанс? Что за шанс, я представляла смутно, но разговор Змея и его таинственного собеседника меня заинтриговал. К чему я должна быть готова? Я и еще двое… нет уж, пожалуй, даже появись у меня шанс дать деру, я бы им не воспользовалась. Зачем нужны все эти ужимки? Меня вырубили какой-то дрянью, от которой теперь болит голова и привезли в неизвестное место. Почти уверена, что перевезли — не зря же лишали сознания. Я больше не в детском саду. И насколько я от него далеко теперь? Змей требовал моей готовности к двенадцати… ночи или дня? Скорее всего, ночи: не могла же я проваляться в отключке больше полсуток? Думаю, прошло как раз около трех часов… за это время я могла оказаться где угодно, да хоть дома! Черт… окажись мы где-нибудь за тридевять земель, у меня могут возникнуть серьезные проблемы с предполагаемым побегом. Придется как минимум искать населенный пункт, а бродить по лесам и полям — не самое радужное занятие. Особенно зимой и в метель. В общем, решено: я остаюсь и жду развития событий, а там — по обстоятельствам. Судя по всему, убивать меня никто не собирается, по крайней мере, пока. Надеюсь, я права в этом. Обидно ткнуть пальцем в небо в столь важном вопросе. Рискнув, я приоткрыла один глаз. В этот же момент скрипнула дверь, послышались удаляющиеся шаги. Похоже, тип, что тут оставался, решил меня на время покинуть. Что ж, мне это на руку. Я открыла второй глаз, осмотрелась. Комната, в которой я находилась, могла похвастать лишь серыми стенами, убогой лампой на потолке и отсутствием окон. На ум сразу пришел подвал, хотя окна могут отсутствовать и в обычной комнате. «Точно, подвал» — решила я, глядя на цементный пол и железную дверь. Собрав силы, я приняла сидячее положение. К горлу подступила тошнота. Я прикрыла глаза и немного потрясла головой. Лучше не стало. Чертовы идиоты, отравили меня какой-то дрянью… ах да, еще и приковали наручниками. Повезло, что только правую руку. Заставив себя забыть о тошноте, я сосредоточилась на наручниках: правая рука была накрепко пристегнула к краю железной кушетки, на которой я в данный момент и восседала. Гады перестарались: на запястье виднелся кровоподтек. «Ну я вам и устрою за это» — зло подумала я, освобождая руку и неизвестно к кому обращаясь. Наручники никогда не были для меня проблемой: у каждого свои развлечения в детстве. Трюку с наручниками меня научил Ромка, а его, в свою очередь, научил отсидевший дядька. Хоть он и редко видел родственника (тот больше времени проводил в неволе, чем наоборот), научиться трюкам успевал. Надо будет расцеловать Ромочку за уроки. От наручников я освободилась и медленно поднялась. Голова предательски закружилась, но я запретила себе беспокоиться о мелочах: барышни в беде всегда меня раздражали и я не собиралась становиться одной из них, свалившись тут в обморок. Не скажу, что самовнушение помогало. Железная дверь оказалась не заперта, что неудивительно: никто не ожидал от меня такой прыти, по идее я еще должна валяться без сознания, прикованная наручниками. Бесшумно приоткрыв дверь, я выглянула в коридор: абсолютно пустой, с теми же серыми стенами и отсутствием окон. Повинуясь порыву, я смело шагнула вперед и свернула налево. Пусть возможность побега пока исключена, любопытство никто не отменял. Слева мне встретились еще две железные двери. Одна оказалась закрытой, за другой скрывалась абсолютно пустая комната, разумеется тоже без окон. Пришлось возвращаться назад. Едва я прошла свою «комнату», как услышала шаги в той, что соседствовала с моей. Побив все рекорды скорости, я в два прыжка оказалась возле пустого помещения, бесшумно открыла дверь и скользнула внутрь, прижавшись ухом к железной поверхности. Слышимость ужасная. Но готова поклясться, что шаги неизвестного удалялись. Я шумно выдохнула от облегчения и сползла вниз: вернись он в мою темницу и не застань меня на месте, неприятностей было бы не избежать. В общем-то, их не избежать при любом раскладе, но побег наверняка бы аукнулся. Неожиданно я вспомнила о Ромочке: мой любимый друг даже не догадывается где я и в какие неприятности влипла. Когда он начнет искать меня? Не думаю, что раньше того светлого момента, когда Пашок пробудится в отеле и поймет, что случилось. А на последнее точно уйдет время. Хорошо, что Ромка знает, с чего начинать… но не будет ли слишком поздно? Нет, и еще раз нет! Я просто обязана выкрутиться, ради Ромки. Представить боюсь, что с ним сделает мой горячо любимый папуля, если я вдруг пропаду. Тем более, есть еще З.В. Гаранин, который обязан что-то знать, а Ромка уж точно заставит парня поделиться сведениями. В общем, ниточка, ведущая ко мне, у друга будет… только вот я не была уверена, что ее не оборвут: не думаю, что руководитель театрального кружка особо ценная фигура в этом деле. Мысли о Ромочке окончательно избавили меня от тошноты и головокружения, я почувствовала невероятный прилив сил. Еще раз прислушалась к происходящему в коридоре и опасливо выглянула: никого. Почти бегом я оказалась у той самой двери, откуда вышел неизвестный. Стоит ли туда заглядывать? Интуиция подсказывала, еще как стоит. Вспомнилась фраза Змея про двух других. Досчитав до трех, я распахнула дверь и быстро вошла. Передо мной оказалось очередное помещение без окон, но тут нашлось одно существенное отличие: на кушетке, точной копии моей собственной, восседала рыжая девица и во все глаза пялилась на меня. Едва она открыла рот, я приложила палец к губам. Она кивнула: мы друг друга поняли без слов. Я еще раз выглянула в коридор, потом плотно прикрыла за собой дверь и подошла к девушке. Она все еще молча пялилась на меня, весь ее вид выражал недоумение. На вид ей было лет шестнадцать, но чутье подсказывало: девчонка давно и уверенно перевалила за второй десяток, просто выглядела как ребенок. Хрупкая фигурка, рост как у школьницы из средних классов, круглое личико в веснушках, с пухлыми щечками и большими глазами. В целом, довольно симпатичная, если бы не пожар на голове: кажется, девица перестаралась с краской для волос и химической завивкой. — Ты кто? — наконец-то обрела она дар речи. — Говори тише, — зашипела я. — Давно очнулась? — Пару часов, — неуверенно ответила девушка. — Отлично. Ты знаешь, зачем мы здесь? — Как ты смогла освободиться? Можешь и мои наручники снять? — Могу. — Так снимай, — прошипела она, подергав рукой. — Я сказала, что могу, но не сказала, что сниму, — заметила я. — Так ты знаешь, зачем нас сюда притащили? — Если скажу, ты меня освободишь? — Посмотрим. — Хорошо, — сдалась Рыжая. — Понятия не имею, зачем здесь ты, но я попала сюда по большой ошибке. Но они пока об этом не догадываются, и мне нужно уносить ноги, пока жива. Время еще есть, и если ты меня освободишь… — Сюда — это куда? — В этот чертов подвал, куда же еще! — И что это за место? Мне что, слова из тебя клещами тянуть?! — начала злиться я. — Если торопишься, говори по существу. — Слушай, может я тебе все по дороге расскажу? Нам лучше убираться, пока есть возможность, уж поверь мне. — Что это за место? — Да я без понятия, — злобно зашипела рыжая, но почему-то я ей не верила. Слишком девица торопилась, да и мало походила на жертву похищения, которую вырубили какой-то дрянью. И ее уж точно не удивляло происходящее. Я скептично подняла брови: — Ты без понятия, но точно знаешь, что попала сюда по ошибке? — Они приняли меня за другую, а я не спешила их разочаровывать. — Вот как? И за кого они тебя приняли? — За Ольгу Верховцеву. Знаешь такую? — Нет. Кто это? — Скандально известная личность, про нее всякое болтают. Год назад ее подругу похитили и убили, долгое время она ходила в подозреваемых вместе со своим дружком, но ее удачно отмазали, парню повезло чуть меньше, но в конце концов, и с ним все обошлось. Новости что ли не читаешь? Везде про это говорили. — И что похитителям понадобилось от Ольги Верховцевой? — Не сообщили, ты уж прости, — ядовито ответила девица. — Может, ты уже займешься моими наручниками и мы будем уносить ноги? — Я не собираюсь уносить ноги, — хмыкнула я, обдумывая сомнительную историю Рыжей. Что-то не вязалось. — Что? Да они возможно убийцы, или что похуже… и тебя это не волнует?! — В жизни можно людей всяких встретить. Привыкай. Кем бы они ни были, это не повод не разобраться в происходящем. Разве ты не хочешь знать, зачем ты здесь? Рыжая нахмурилась: — Будь я этой дурацкой Ольгой, возможно, хотела бы. — Если тебя на самом деле спутали с другим человеком — мы имеем дело с идиотами, — прокомментировала я, приглядываясь к Рыжей. Историю она выдумала, молодец, но без огонька, на ходу стряпала. Ольга — не Ольга, бред какой-то. А еще я помнила Змея — он на идиота не тянул, к сожалению. — Слушай, ты уверена, что хочешь бежать? На твоем месте я бы немного выждала: мы не знаем, куда бежать и как много тут людей. Если они поймают тебя один раз, второго шанса может и не представиться. И на улице — холод собачий, глупо бежать в мороз без шапки. — Уверена! — Рыжая повысила голос. — Не могу здесь больше находиться. Кажется, у нее паника началась, нервы шалили. И наручники все только усугубляли. — Хорошо, я тебя освобожу, — после некоторых раздумий согласилась я. Ведь рыжая не обязана здесь находиться со мной. Охота ей бежать, так пусть бежит, в конце концов, у нее своя голова на плечах. — Только предупреждаю: обо мне ни слова, поняла? — Да. — И наручники ты сама сняла! — Да поняла я тебя, не тупая! Я быстро освободила девицу, она потерла запястье и покосилась на меня: — А ты ловко с наручниками обращаешься, я думала, такое только в кино бывает. — Как видишь, не только. Я потянула ее к двери и сделала знак молчать. Выглянула: в коридоре пусто.