Он приподнялся на одном локте. — Привет, красавица. Она остановилась, натягивая джинсы, и посмотрела на него через плечо. Ее глаза все еще светились. — Привет, красавчик, — сказала она. Ее голос был сексуальным, хрипловатым, что снова разжигало угли. Он пытался придумать что-нибудь умное, но ему ничего не приходило в голову. Он не хотел говорить. Ему хотелось затащить ее обратно на одеяло и заниматься с ней любовью снова и снова, прежде чем он навсегда потеряет свой талант. Но, несмотря на все свои тепло- и водонепроницаемые свойства, высокотехнологичное одеяло никак не смягчало почву под ним. Он наблюдал, как она частично влезла в джинсы. Затем она встала на колени, чтобы натянуть штаны на бедра. — Уже поздно, — сказала она. Она встала и поправила топ и куртку. — Нам обоим завтра на работу. Он неохотно сел. Одеяло под ним сморщилось. Шарлотта смотрела, как он застегивает джинсы. — Я бы хотела услышать всю историю, — сказала она. — Какую? — Он наклонился, чтобы поднять одеяло. Его осенило, что он чувствует себя невероятно расслабленным, лучше, чем за последние несколько месяцев. Возможно, лучше, чем когда-либо за всю свою жизнь. — Ранее ты сказал, что врачи в клинике обозвали тебя «хрупким». Я спросила, почему. Ты сказал, что это долгая история. Нам предстоит долгий путь домой. Я подумала, что сейчас самое время рассказать мне эту историю. Проклятие. Надо было это предвидеть. Говорить о своих проблемах последнее чего он хотел. Шарлотта напряглась. — Не спрашивай. — сказала она холодно. Он сосредоточено складывал одеяло в небольшой квадрат и спросил — Не спрашивать о чем? — Почему женщины всегда хотят поболтать после секса. Если говорить лично обо мне, то нет. Как правило, нет. По моему опыту, это неизменно приводит к плохому результату. Но с другой стороны, все мои свидания заканчиваются плохо. — По крайней мере, ты последовательна. — Есть такое. Но, мне нужно знать, почему ты оказался здесь, на Рейншедоу. Он думал об этом, запихивая одеяло обратно в сумку. — Какого черта, — сказал он наконец. — Это не секретная информация и она есть в моем личном деле в Бюро, и в карточке клиники Аркейна. — Господи, — сказала она. — Да, что же случилось? От немедленного ответа его спас знакомый рокот. Рекс бежал по светящемуся лугу. Добравшись до них, он прыгнул на плечо Слэйда. Он все еще держал маленькую сумочку. — Ну-и-ну, где ты был, Большой Парень? — сказала Шарлотта. Она протянула руку, чтобы погладить Рекса. — Могу поспорить, что ты ходил на охоту, не так ли? Я даже не хочу думать о том, чем ты ужинал сегодня. Слэйд знал, что он, вероятно, антропоморфизирует (можно перевести как «очеловечивать». то есть, придавать облик, схожий с человеческим.), но, судя по веселому поведению Рекса, у него было подозрение, что пушку повезло. После этого ему не пришлось вести сложную, разрушающую настроение беседу. Он перекинул одну лямку рюкзака через плечо. — Пойдем. Они пересекли поляну, прошли мимо обсидианового пруда и подошли к полосе деревьев. Слэйд собрался с мыслями, ища точку входа в кошмар, который переживал каждую ночь. — Это случилось на моем последнем задании, — сказал он наконец. — Это было простое задание — расследовать и устранить в случае необходимости. Лаборант из скромной правительственной лаборатории погиб в результате несчастного случая на дайвинге на одном из островов в море. Казалось бы, обычное дело, но каждый раз, когда сотрудник государственной лаборатории пропадает или неожиданно умирает, Бюро изучает ситуацию. — Значит, ты проверял несчастный случай и пришел к выводу, что это было убийство? — Нет, я пришел к выводу, что смерти вообще не было, — сказал он. — Ну, вообще был мертвый парень, и его убили во время погружения, но он не был пропавшим лаборантом. Однако он был убит паранормальным способом, замаскированным под сердечный приступ. При трупе были документы пропавшего лаборанта. — Итак, ты открыл дело, — сказала Шарлотта. — Это моя работа. Оказалось, что лаборант вполне себе жив и работает на наркобарона по имени Мастерсон, у которого был обнесенный стеной / забором дом, больше похожий на крепость, на одном из близлежащих островов. — Что, черт возьми, может понадобиться наркобарону от государственного лаборанта? — Ты наверно удивишься, но торговля наркотиками высококонкурентная, — сказал Слэйд. — Ну и дела. Кто бы мог подумать? — По очевидным причинам успешный наркобарон должен оставаться на шаг впереди конкурентов. Так уж получилось, что лаборант специализировался на фармацевтике. Мастерсон хотел, чтобы он создал новый дизайнерский /эксклюзивный наркотик для серого рынка. — Клубный наркотик, — сказала она. — Тот, который не совсем незаконен, потому что химический состав был изменен ровно настолько, чтобы исключить его из списка запрещенных фармацевтических препаратов. — Правоохранительные органы всегда на шаг отстают от химиков в торговле наркотиками. — Значит, этот наркобарон похитил лаборанта с целью заставить его создать новый наркотик? — она спросила. — Насколько я могу судить, никакого принуждения не было, — сказал он. — Мастерсон использовал более традиционный подход. Он заплатил лаборанту чертовски много денег и предложил ему долю в будущей прибыли. — Я полагаю, ты нарушил их планы? — Однажды ночью я проник в дом, хотел обыскать лабораторию. Я уже собирался взломать сейф из маг-стали, но тут ситуация усложнилась. — Как?» — спросила она. — Я не знал, что Мастерсон собрал нескольких алкоголиков и наркоманов, чтобы использовать их как лабораторных крыс и протестировать на них наркотики. Их заперли на нижнем уровне подвала. Я спустился, чтобы освободить их. — Конечно, ты же такой, — сказала она очень уверенно. — Это твоя работа. Что было дальше? — Я вытащил заключенных из подвала, но когда вернулся, чтобы открыть сейф, меня ждал Мастерсон, лаборант, и пара головорезов Мастерсона. Первым я одолел Мастерсона. Очевидно, они не ожидали, что я смогу это сделать. — Из-за его таланта? — Он был своего рода охотником. Я так и не узнал точную природу его способностей. — И как тебе удалось это? — По-старинке. Магрез. — Ой. Да. Верный способ и рабочий. — Да, если ты быстрее другого парня. охранники скрылись. После смерти босса у них не было причин оставаться. Но на пути к отходу они вели сильный прикрывающий огонь. Один или несколько выстрелов попали в канистру с бензином в углу комнаты. Произошел взрыв. Это мгновенно убило лаборанта-отступника, потому что он стоял близко к канистре. Следующее, что я увидел, — вся лаборатория охвачена пламенем и густым темным дымом. — Как ты пережил взрыв? — она спросила. — Я был на лестнице в подвал, используя ее как укрытие. Каменные стены защитили меня от худших последствий взрыва, но не от газа, находившегося в канистре. И когда бежал к спасению, вдохнул газ. — Что за газ? Какой-то наркотик? — Никто не знает, что это было, — сказал он. Его рука стиснула фонарик. — Позже команда разобрала руины, но они не нашли ничего, кроме остаточного следа химических веществ, которые, как известно, обладают некоторыми психофармацевтическими свойствами. Предполагается, что газ был новым экспериментальным наркотиком. — Какой эффект это оказало на тебя? — Это не нанесло никакого вреда моим легким, но подействовало на мои чувства как кислота. Шарлотта резко остановилась. — Ты был псиослеплен? Он остановился, потому что у него не было выбора. — Временно. Я не мог использовать свой дар в течение нескольких недель. — Какой ужас. Но твой дар восстановился. — Частично, — сказал он. — Эксперты говорят, что он, вероятно, не восстановиться полностью. — Я не понимаю. Ты использовал дар, чтобы определить, что Джереми Гейнс был убит паранормальным способом, и можешь перемещаться внутри Заповедника. — На данный момент я нахожусь на седьмом уровне по шкале Джонса. — Это хороший уровень. Немного выше среднего. — Раньше был девятый, — сказал он. — Ясно. Она помолчала какое-то время, переваривая то, что он сказал. — Она поняла, — подумал он. Потеря двух баллов по шкале была драмой. Теперь она будет его жалеть. Это было последнее, чего он хотел. — Ты уверен, что новые измерения точны? — спросила она наконец. — Может, стоит рассказать ей и остальное, — подумал он. Она будет продолжать жалеть его, но также поймет, что ей нужно установить между ними некоторую эмоциональную дистанцию. Секс был великолепным, но он знал, что, несмотря на ее решение вступить в отношения без каких-либо условий, в глубине души ей хотелось чего-то гораздо более прочного. Это означало любовника, который был пси-совместим. Он не мог обещать ей такую связь. Нужно покончить с этим до того, как будет нанесен реальный ущерб. — По словам врачей, вероятность того, что я недолго буду Семеркой, составляет восемьдесят пять процентов», — сказал он. Он снова начал движение. Его тон оставался спокойным. — Они предупредили меня, что моя аура нестабильна в областях, связанных с пси-чувствами. Мне сказали, что, по всей вероятности, мое состояние будет только ухудшаться.