— Мелоди, я подозреваю, что где-то есть целый динозавр. 24 Салли гораздо больше встревожилась, чем воодушевилась, когда Том разложил на кухонном столе лист с компьютерным изображением ископаемого. — Чего уж, казалось бы, хуже, — сказала она. — Чего уж лучше, ты хочешь сказать. У меня в руках именно то, что требовалось для установления личности того человека. Теперь мы сможем разыскать его дочь. В этом весь Том, подумала Салли. Упрямец, действующий по каким-то там незыблемым нравственным убеждениям и попадающий из-за них в передряги. Это просто чудо, что тогда в Гондурасе он умудрился выжить. — Том, послушай, тот тип незаконно добывал окаменелости на общественной земле. Он явно связан с черным рынком, а может, и с преступными группировками. Он был плохим парнем, и этого плохого парня убили. Зачем тебе влезать в подобные дела? И даже если ты найдешь его дочку, окаменелость все равно не ее. Сам же говоришь, это федеральная собственность. — Я дал слово умирающему, вот и всё. Раздосадованная Салли только вздохнула. Том обошел вокруг стола, словно пантера, подкрадывающаяся к добыче. — Ты еще не сказала, что думаешь о находке. — Поразительная штука, конечно, но не в ней дело. — Именно в ней! Это важнейшее палеонтологическое открытие всех времен! Салли нехотя посмотрела на лист со странным изображением. Пусть смазанно и нечетко, на нем определенно вырисовывалось нечто большее, чем просто скелет. Это был именно динозавр, целиком погребенный в скале. Животное лежало на боку, запрокинув голову, раскрыв пасть и подняв передние конечности, точно пыталось выбраться на свободу. — Каким образом же динозавр так хорошо сохранился? — Видимо, благодаря почти уникальному стечению обстоятельств, разбираться в которых мне чересчур сложно. — А в нем есть какие-нибудь органические останки? ДНК? — Это практически невозможно. Возраст окаменелости — минимум шестьдесят пять миллионов лет. — А выглядит так, будто динозавр погиб совсем недавно и его труп даже должен пахнуть. Том засмеялся. — Мумифицированных динозавров находили и раньше. В Монтане, в конце прошлого века, охотник за динозаврами по имени Чарльз Стернберг обнаружил мумию утконосого динозавра. Помнится, ребенком я видел ее в Музее естественной истории в Нью-Йорке, но те останки не идут ни в какое сравнение с этими. Салли взяла лист в руки. — Похоже, он умирал мучительной смертью — вон как изогнул шею и разинул пасть. — Это не он, а она. — Разве тут определишь? — Салли поднесла лист бумаги к глазам. — Ничего же не видно, все размазано. — Самки тираннозавров, вероятно, были больше и свирепее самцов. А раз до сих пор еще не находили тираннозавра рекса столь крупных размеров, то это почти наверняка должна быть самка. — Да, ничего себе громадина. — А шея изогнулась из-за высыхания и сжатия сухожилий. У большинства обнаруженных скелетов динозавров искривлены шеи. Салли присвистнула. — Ну, а что теперь делать, ты придумал? — Конечно. Очень немногие люди знают о здешнем черном рынке, на котором ведется весьма оживленная торговля окаменевшими останками динозавров. На них делаются огромные деньги. Некоторые динозавры могут стоить миллионы, вот как этот. — Миллионы? — Последнего тираннозавра рекса, попавшего на черный рынок, продали десять лет назад за восемь с лишним миллионов. А цена этого динозавра — по крайней мере восемьдесят. — Восемьдесят миллионов? — Да, примерно. — Но кто выложит такую сумму за динозавра? — А кто выложит такую сумму за какую-нибудь картину? Да тираннозавр рекс, поди, еще и обойдет какого-нибудь Тициана. — Понятненько. — Я читал об этом. Многие коллекционеры, особенно с дальнего востока страны, готовы заплатить практически любую цену за редкие останки динозавра. Из Китая контрабандой вывезли такое количество окаменелостей, проданных потом на черном рынке, что китайцы приняли закон, который провозглашал найденные ископаемые частью их национального достояния. Однако поток контрабандного товара остановить не удалось. Сегодня чуть не каждому любителю подавай собственного динозавра. Самые крупные и хорошо сохранившиеся ископаемые до сих пор находят на западе США, большей частью — на государственной земле. Нужен тебе динозавр — приходится его красть. — Именно этим тот человек и занимался. — Да. Он был не просто охотником за динозаврами, профессионалом высокого класса. Таких в мире наверняка немного. Легко будет узнать, как его звали, если расспросить нужных людей. Вот бы мне их найти… Салли подозрительно глянула на мужа. — И как ты это намерен сделать? Том широко улыбнулся. — Разрешите представиться, Том Бродбент, агент мистера Кима, южнокорейского промышленника и миллиардера, человека крайне нелюдимого. Мистер Ким желает приобрести останки огромного динозавра и готов заплатить практически любую сумму. — О нет! Продолжая улыбаться, Том сунул схему в карман. — Я все продумал. В субботу Шейн побудет за главного в лечебнице, а мы тем временем слетаем в Тусон, «мировой центр торговли окаменелостями». — Мы? — Я не собираюсь оставлять тебя здесь одну, когда вокруг рыщет убийца. — Том, у меня на субботу запланированы занятия с детьми, я не могу уехать. — Неважно. Ты одна дома не останешься. — Одна? Да нет же, тут целый день будет полно народу. Ничего со мной не случится. — А ночью? — А для ночи припасено изобретение господ Смита и Вессона. Как я умею обращаться с револьвером, ты знаешь. — Может, тебе на несколько дней перебраться в рыбацкий домик? — Ни за что. Он слишком далеко. Я там гораздо больше изведусь. — Тогда поживи в гостинице. — Том, ты же знаешь, я не какая-нибудь беспомощная девчонка, за которой нужен глаз да глаз. Поезжай в Тусон и рассказывай там всем сказочки про своего мистера Кима. Со мной все будет в порядке. — Ну уж нет. Салли в последний раз попыталась переубедить мужа: — Если ты так волнуешься, не оставайся в Тусоне на ночь. В субботу утром вылетишь туда, а вечером вернешься обратно. У тебя будет почти целый день. У нас же в пятницу пикник, как обычно? — Конечно. Но вот в субботу… — Ты собираешься сторожить меня с ружьем наперевес, да? Дай мне немножко побыть самостоятельной! Ты слетаешь в Тусон и успеешь вернуться еще до темноты. А я сама о себе позабочусь. Часть вторая