Глава 9. Конец сказки Но тут наша сказка кончается. На сцену возвращаются гусельники развесёлые и начинают сказы сказывать с песнями да прибаутками. Моё внимание снова переключается на себя любимую и на гусельников развесёлых: — Ай вы, гусельники развесёлые, пошто длинный рассказ держите, зачем народу честному душу травите, о чём сказы сказываете, на какую тему песни поёте? — Да не стой ты тут, девица красная, отвратными помадами напомаженная, белилами веснушки прикрывшая, вопросы глупые задающая, сказы сказывать мешаешь! — Как же я вам сказы сказывать мешаю, когда вы ни слова о других не обронили, а всё обо мне да обо мне. Да, я девушка хорошая: и дома прибраться, и по воду сходить, а ещё и вышивать умею гладью, и крестом. А хотите, я вам спляшу? — Ой головушка, наша голова, и зачем же баба бабу родила? Ведь покою нет от их языка со свету сживающего! Обиделась я, красна девушка, развернулась и ушла. Но гусельники развесёлые ещё долго пели о бабах русских, об языках их злющих да характерах вредных. А об чём им ещё петь, мужикам то старым? Банник и Ставр Годинович Глава 1. Отец Егора ставит новую баньку и зовёт в неё Банника Ставил баньку отец Егорушки: у ручья выкопал ямку для проруби, она водицей то и наполнилась. Поговорка старая вспомнилась: место для бани готовь — снимай травяной покров. Так и сделал, поляну очистил, сруб поставил с оконцем под крышей, печку-каменку сложил, камни гладкие сверху положил. Закатил бочку и чан для купания. Можно мыться. Ан нет, есть задание. — Ходит по Руси такой, де, слух: должен в баню войти банный дух. Надо б курицу-чернушку изловить и с несчастной кровушку спустить. Пойди, поймай её, Егор, — сказал отец и взялся за топор. Побежал Егорка в курятник, поймал чёрнушку, бежит обратно: — Возьмите, тятя! Дальше что?