Потом Валерка задумался и, стараясь вразумительно донести смысл его затеи, начал перечислять, откуда можно черпать энергию: от солнца, ветра, воды, которые даются бесплатно. Не принимая во внимание другие источники энергии ― уголь, дрова, газ, нефть. Но все эти источники движения недолговременны. В любой момент могут прервать свою силу. Закончатся или прервутся. А вечный ― он на то и вечный! ― Ну, ладно, а у тебя в руках что за рисунок? ― поинтересовался «профессор», небось, о звездолёте опять вспомнил. Коле снова представилось звёздное небо с загадочно мерцающими звёздами, едва различимый среди ночных звуков шум вселенной, когда они в ночной тиши, расположившись на крыше с Юркой Щучкиным, задумали с помощью банки с водой и объектива от фильмоскопа разглядеть загадочный звёздный мир, пытаясь отыскать звезду альфа Центавра, звёздные тропинки на Млечном Пути, на которых могли бы остаться следы Большой и Малой Медведицы. Вспомнился полёт над оврагом ракетоплана под названием «Альтаир-1». Но в этот раз ему предстояло вернуться в сегодняшнюю осень, укрывавшую золотым листопадом дорогу в школу. Хотелось войти в класс и встретить друзей, поделиться с ними воспоминаниями о том, как провёл лето. ― Ты знаешь, Валерка, мне нужен особый прибор. Конечно, не перпету… ну-у-у, как его ты там называешь. А простой понижатор. ― Какой ещё такой понижатор? ― недоумённо посмотрев на Колю, спросил Валерка. ― Ну, ты знаешь… короче, выжигатель по дереву. ― Так бы сразу и сказал, ― ответил Валерка. ― Да, вот и проволока у меня есть. Целая катушка. Наверняка ты знаешь, как его делать. Ты же «профессор»! Давай вместе займёмся. Единственное, что радовало Валерку в этот момент, это находиться вместе с другом Колькой, увлёкшись интересным делом. Валерка стал рыться в столе, разыскивая в ворохе бумаг единственный нужный ему листок. ― Расчёт трансформатора найти надо, ― озабоченно пробормотал он. ― Мы очень просто сделаем преобразователь напряжения. На круглом сердечнике, наподобие бублика. С разборным сердечником долго возиться. Коля смотрел на Валерку удивлёнными глазами. Откуда это всё ему известно?! «Похоже, не зря же называют его профессором, ― подумал он. Сердечник из бублика, преобразователь. Все слова какие-то странные. Тут голову сломать можно, и мозги набекрень полезут». ― Что, бублик из теста тоже сгодится? ― решил полюбопытствовать Коля. ― Сгодится! Я уже проголодался! Только где его взять? Не бежать же в булочную, ― усмехнувшись, произнёс «профессор». Непонятная скованность быстро исчезла, когда Валерка нашёл схему и рисунок с изображением преобразователя. Катушка с медной проволокой, как паутина, расползлась по комнате, сверкая оранжевой позолотой. Теперь предстояло её намотать в нужном количестве в виде двух катушек. Валерка ловко просовывал её в кольцо, подавая команды следить за проволокой, чтобы она не путалась. Проволока скользила и плясала по полу, покуда не оказалась уложенной ровными рядами по окружности кольца. ― Вот и готов наш «бублик», осталось припаять шнур из провода, и копти тогда свои произведения искусства, ― гордо сказал Валерка. ― Только уложи «бублик» в коробочку, чтобы провода не замкнули, ― добавил он, ― а то фейерверк получится. Коля шмыгнул носом, словно он принюхивался. Этот жжённый запах дерева ему запомнился, когда он был у Веньки, который обжигал свою фанерную композицию. Теперь предстояло Коле выпилить из фанеры и обжечь выжигателем уже свой рисунок. ― Не забудь шлифануть фанерку, когда выпилишь контур, ― подсказал напоследок «профессор». ― Хорошо-хорошо… ― поспешно согласился радостный Коля и сорвался домой со всех ног, но перед самой калиткой своего дома приостановился. Он вдруг заметил вдали фигуры ребят, возвращавшихся с железнодорожного тупика. В руках у одного из них поблёскивал на солнце, словно прожектор, металлический предмет с зеркальным отражением. «Опять что-то спёрли, ― подумал Коля. ― Интересно, куда они наведались?». Колька хотел было уже войти во двор, но решил дождаться, когда ребята подойдут ближе. Вовка Палкин с Серёгой Серым на ходу о чём-то вели разговор, вращая в руках, как лопухом, блестящей пластинкой, очень похожей на самолётный винт. ― Что это у вас? ― спросил Коля, рассматривая заинтересовавший его предмет. ― Да вот, на птичью «ярмарку» набрели, и болтливых белохвостых сорок пришлось разогнать. Похоже, пернатые не смогли поделить «антиквариат», ― с улыбкой произнёс Вовка, ― на блестяшку падкими оказались. Но разуметь не смогли, что им не под силу эта железка. Тут мы и подсуетились, решили добычу прихватить. Придумаем, что с ней делать. Коле вспомнилась ярмарка, на которой он однажды побывал. Ему представился в нарядных одеждах людской сход в центре города, бойкая торговля на городской площади, шум и голоса, доносившиеся со всех концов площади. Праздничное веселье со скоморохами и забавами, на которых так нравилось бывать ребятне. Тогда его внимание привлёк стрелковый тир, от которого исходило громкое щёлканье пулек о железные баночки. Они при метком выстреле слетали с полочек. В награду за сбитые баночки стрелок получал дополнительный выстрел. А самые меткие стрелки стреляли по мишеням, нарисованным на бумаге. Хозяин тира то и дело бегал к бумажным мишеням и отмечал дырочки от пуль. Тогда Коле тоже захотелось дотянуться до ружья, закреплённого на цепочку и лежавшего на прилавке тира. «Наверное, чтобы не уволокли, ― подумал он, приладился глазом к прицелу. ― Вот бы шарахнуть! Да жаль на пульку деньги потратить! Мороженое на вафельных кружках вкуснее». Облизнулся и от досады пошёл восвояси, туда, где ребятня столпилась возле мороженицы. За воспоминаниями Коля не заметил, как солнце скрылось за облаками. Набежавшие тучи теперь поосеннему низко прижались к земле, торопливо подгоняемые ветром, они плыли серой нескончаемой полосой, местами надорванные, словно с экрана кинозала сползали на зрителей чёрно-белые кадры фантастического фильма, запечатлённые на поистёртой от времени ленте. Вдруг налетевший порыв ветра обдал ребят пылью, и уже не сверкающая на солнце жестянка сорвалась из рук Вовки и закружилась вместе с потоком пыли, то взлетая, то опускаясь к земле, изображая своё умение крутиться с помощью ветра. ― Лови злодейку, ― закричал Серый и припустил за ней, шаркая ногами по земле, придерживая то и дело спадавшие без шнурков башмаки. ― Башмаки сбрось, бродяга, не то кувыркнёшься носом, ― выкрикнул вдогонку смеющийся Коля. ― Без башмаков бежать ловчее! ― Ишь, как длиннохвостые сороки решили нам отомстить, ― сказал Вовка. ― Ни себе ни людям, они словно сговорились с ветром. Вовка, расплывшись в улыбке, мысленно представил, как Серёга в погоне за злодейкой может растянуться на земле. ― Сделаем из неё хорошего вертуна, ― вдруг заявил Вовка, ― надо действовать, пока ветер. ― Что за вертун? ― поинтересовался Коля. ― Это не то, на что ты подумал, ― ответил Вовка. ― А есть такой ветрячок, похожий на голубя-вертуна. Только этот от ветра будет вращаться. ― А если ветер изменится? ― А если, если… Вращаться будет, как флюгер вокруг своей оси. И всё-таки Серый плюхнулся. Нагнав жестянку, он решил ухватить её на лету, но новый порыв ветра сыграл злую шутку. В последний момент она резко поднялась в воздух, решив всех удивить воздушным кульбитом. Серому ничего не оставалась, как броситься на неё. Он был, как вратарь, который совершает отчаянный бросок на футбольный мяч, и в падении накрыл злодейку своим телом. Измазанный пылью, Серый лежал на земле, держа на выдававшемся брюшке железную пластинку. Потом с силой выпустил изо рта струю воздуха с пылью, забившей рот и лицо, посмотрел вверх на плывущие облака, по которым можно было угадать направление ветра, и подумал: «Неплохо запустить сегодня воздушного змея вместо этой злодейки». Поднявшись с земли, он с довольным видом посмотрел на ребят. Серый, словно игрок, выигравший приз на футбольном турнире, стоял, держа в руках жестянку, как призовой кубок, прижав её к груди. ― Герой-победитель! ― с улыбкой произнёс Вовка. ― Давай за дело! Ветряк будем делать. ― А может, воздушным змеем займёмся? ― протянул Серый, вытирая от пыли размалёванное лицо. ― Будет тебе змей и ветряк, если не провороним ветродуй, ― ответил Вовка. ― Видишь, как ветер тучи погнал. Хоть на воздушном шаре летай. ― Как Незнайка? ― Ладно, с вами не соскучишься, фантазёры! Я тогда пойду, ― сказал сокрушённо Коля. ― Занимайтесь своим вертуном. У меня теперь тоже есть дело. К занятиям в школе решил его сделать. Время остаётся маловато, ― добавил он и побежал к своему дому. К удивлению, последняя неделя пролетела незаметно. Коля с упорством, позабыв про заброшенный портфель, проявлял особое рвение, выпиливая и выжигая фанерный орнамент с медвежонком. А в воскресный день с матерью отправился в Детский мир за школьной формой. Теперь Колю мучила мысль о выборе школьной формы. Сначала в магазине он решил примерить обувь. Тут он вспомнил про Серого, как тот бежал в башмаках без шнурков, шаркая по земле ногами, боясь их потерять. «Нет уж, лучше сразу проверить шнурки», ― решил он и засунул ноги в чёрные ботинки. Потянул за шнурки, повертел навесу ногой, словно на модельном показе. ― В самый раз скороходы! ― Потрогай, где пальцы? ― сказала мать. ― А то натрёшь себе мозоли! ― А я не хочу походить на Чарли Чаплина, ― взвыл Коля. ― Тогда как на ходулях будешь ходить, ― поспешила ответить мать. Ходули Коле были хорошо знакомы. Ему почему-то не захотелось на самом деле ходить на ходулях по школе. И он согласился на размер больше. ― Я в них пойду до дома. Пусть нога привыкает. В отделе одежды Коля обратил внимание на висевшую школьную форму, ему хотелось, чтобы у него она была бы необычная, непохожая на форму ребят из его класса. Он стоял и растерянно смотрел на прилавок с выложенной формой в надежде выбрать самую красивую, временами бросал взгляд на свои новые чёрные ботинки. Но выбор одежды был однообразный и небольшой. В примерочной Коля быстро натянул брюки. Оказалось, что длина брюк скрывала шнурки и новенькие ботинки. ― А так и запнуться можно, ― посмотрев на мать, произнёс Коля. Но другого размера брюк не нашлось. Пришлось брать, какой есть. «Сгодятся на вырост», ― решил он. Потом только матери пришлось подшивать брюки. Зато утюжить их пришлось уже ему самому. От утюга стрелки у брюк упрямо не хотели заглаживаться и почему-то получались двойные, словно кто-то невзначай проложил по ним лыжный след. Хотя и зима была не за горами, но о ней он как-то и не думал. А впрочем, новенькая школьная форма пришлась впору. Подросший за лето Коля в ней выглядел повзрослевшим. Первого сентября все ребята явились в школу нарядными. Особого внимания к себе Коля не заметил. Зато его гордостью было летнее задание, выпиленное из фанеры лобзиком ― «Как я провёл лето». Оно напоминало картину художника Ивана Шишкина «Утро в сосновом бору». Правда, у Коли рисунок на фанерке был только с одним маленьким медвежонком, очень похожим на пухлячка Васю из 3 Б класса. Необычный случай Наблюдая за работой отца, Кеша, младший брат Кольки, часто восхищался его сноровкой. В отцовских руках спорилась любая работа, когда он ловко орудовал ножовкой или топором. Тогда от распиленных досок и расколотых чурок исходил необычный запах стружек и опилок. Кеша глубоко вдыхал эти запахи грудью. Они проникали куда-то далеко внутрь, отчего в голове возникали воспоминания летнего леса после сильной грозы. Деревья с надломленными ветром стволами, низко склонившими к земле свои ветви, испуская похожие запахи. На лесные поляны отец часто брал с собой Кешу, когда подходило время покоса, заготовки сена на корм для домашних животных. Кеша наблюдал за привычным движением рук отца, когда, держа в руках серый оселок, похожий на зачерствевшую горбушку чёрного хлеба, он со звенящим звуком водил им по стальному изогнутому полумесяцем обушку косы, придавая ей необычную остроту. Сонный лес наполнялся звоном металла, мелодией кузнечиков. Эти звуки растворялись среди цветущей травы, ещё не потревоженной косарем. В один из знойных, жарких летних дней Кеша решил спать на сеновале. Ему казалось, что сеновал может быть лучшим местом, где можно ощутить ночную прохладу и насладиться запахом свежескошенных трав, успевших вобрать в себя силу земли и солнечного света. Сколько прошло времени от того момента, когда, шумно ворочаясь в сухих листьях травы, он перестал ощущать едва уловимый мышиный писк и шуршащие звуки свежей травы. Накануне заготовленное отцом сено ещё передавало запахи лесной поляны, и сквозь нависшую ночную тишину уже с трудом доносился несмолкающий стрекот кузнечиков. Холодный свет месяца притаился где-то в самом верху сеновала, неприметно протиснувшись через узкую щель, образовавшуюся где-то у края крыши. Подкравшийся сон плавно растворил в ночи нахлынувшие и будоражащие воспоминания прошедшего дня. Незаметно ночь уступила свои права, и проникший на сеновал солнечный луч известил, что он пришёл на смену ночи, началу нового дня. На дворе по-утреннему ещё было прохладно и тихо, и только в соседских дворах, как на перекличке, распевали петухи, стараясь перекричать друг друга. Ёжась от утренней прохлады, Кеша ещё глубже вжимался к нагретой из сена залёжке, укрывшись с головой стареньким одеялом, добытым в домашней кладовой. Мысли, словно выстроившись в очередь, стали спешить одна за другой, стараясь сообщить, что наступил новый день, и его надобно посвятить чему-то новому, необычному. И тут в утренней тишине Кеша услышал знакомый ему звенящий звук. «Отец с утра точит косу, ― подумал он, ― опять, наверное, вместе отправимся на покос. А что, если, не дожидаясь отца, я схожу сам? К тому же коса уже наточена, и где растёт трава, я точно знаю», ― рассудил Кеша и стал продумывать план, где найти такое место, чтобы не идти далеко. Лощина в овраге, вблизи ручья, всегда густо зарастала травой. Это было лучшим местом для покоса. Здесь можно испробовать уже острую косу. Выждав, когда отец выйдет из дома, Кеша покинул нагретую залёжку и стал осматривать сарай в поисках косы. Косу он обнаружил в самом углу сарая, висевшую острием, перекинутым через потолочную балку. Осторожно ухватившись двумя руками за черенок с дугообразным лучком, он стащил её вниз, держась за деревянный конец, как за древко пионерского знамени, высоко задрав сверкающее металлическое лезвие. «Как здорово вот так идти с косой по улице на зависть ребятам», ― подумал он и с радостной улыбкой, отворив калитку, поспешил за ограду. «Сейчас я мигом испробую косу в деле. А лучше позову кого-нибудь из ребят, чтобы они тоже знали, как я ловко буду орудовать косой. Это же не игра в городки или в лапту, где приходится гоняться за мячиком, как угорелым. Занятие с косой будет настоящим увлечением. Коса может звенеть и срубать своим сверкающим лезвием высокую траву и даже мелкий кустарник, если при этом ещё и хорошо размахнуться, ― подумал Кеша и широко вокруг себя провёл косой по воздуху. ― Ещё не так я смогу, только надо, чтобы увидели ребята». ― Ты куда в такую рань? ― поинтересовался Юрка, соседский мальчик, выскочивший из ворот ограды, с удивлением рассматривая необычный предмет в руках Кеши. ― В овраг, по траву, ― с серьёзным видом ответил Кеша. ― И ты пойдёшь один? ― Как видишь, с косой! Если хочешь, пойдём вместе, испробуем её! Видишь, как она наточена. Всё срубать может! ― и, закинув по-взрослому косу на плечо, Кеша заспешил к оврагу. ― Погоди! Не спеши! Я тоже хочу посмотреть, как она будет жалить траву, ― протараторил Юрка, поспешая и семеня босыми ногами за Кешей. ― Жалят пчёлки, крапивка и ёжика иголки. А коса ― дивная краса ― траву косит.