Он схватил меня за предплечья, крепко прижал к себе, словно утопающий, и с сомнением оглядел. – Все, что чувствуешь ты, – недоверчиво прошептал он. Прежде чем успела ответить, раздалось шуршание пальто и шаги. Я бросила быстрый взгляд за дерево, и все внутри судорожно сжалось, когда увидела, как мои близкие двинулись по дорожке обратно к часовне… или к выходу. Какое-то драгоценное мгновение я впитывала в себя впечатления, пытаясь запомнить их лица до мельчайших деталей. Потом Уилл потянул меня обратно в укрытие. Я опустилась к нему на грудь и прижалась, осознав, что видела всех в последний раз. Беззвучно рыдая, я вжалась лицом в его свитер, и боль разорвала бы меня на части, если бы Уилл крепко не обнимал меня. Мы стояли так целую вечность, пока в голове проносились образы и сцены. В последний раз мы с родителями накричали друг на друга, и после этого посреди ночи я собрала вещи и сбежала к Софии. В последнем телефонном звонке отец ледяным тоном заявил, что если я не вернусь домой, это будет навсегда. В тот день, когда я переехала в квартиру с Софией, несмотря на все волнения, я испытывала боль, потому что, как бы мы ни спорили, родители не присутствовали на этом важном этапе моей жизни. А потом тот день, когда София ушла, даже не взглянув на меня. Лео и Элли, которые перенесли коробки с ее вещами в пикап отца Элли, не обращая на меня никакого внимания. Недели молчания. Звонки без ответа. И тем не менее все пришли. Возможно, они так и не простили меня, но боль потери была гораздо глубже, чем наши ссоры. – Конечно, они пришли, – услышала я хриплый голос Уилла и поняла, что высказала свои мысли вслух. – Родители игнорировали меня в течение нескольких месяцев, – презрительно ответила я, понимая, насколько сильно злилась. – Ты ведь знаешь это, не так ли? До этого момента я гадала, заставил ли Нерон их отвернуться от меня и было ли все это частью его больного плана, но, увидев родителей такими, поняла, что они ничего не знают. – А София… и остальные… после всего того дерьма, что я натворила… – я не смогла закончить фразу. – Киа, – медленно и спокойно произнес Уилл. Я не могла смотреть на него, вместо этого прищурила глаза, чтобы наконец прекратилось жжение. – Ты совершила ошибку, одну глупую ошибку, – настойчиво продолжал он. – Все мы люди. И самое главное, это не причина, чтобы забыть о вашей многолетней дружбе или чтобы твои родители забыли о своей единственной дочери. Иногда я думала о том, что буду делать, если с моими родителями или друзьями что-то случится. Как буду сожалеть о тишине между нами. Даже если все произошло по моей собственной вине. – Как же мне с этим справиться, – спросила я, глядя ему прямо в глаза. – Как вы могли ожидать от меня, что я буду спокойно смотреть, как обо мне плачут близкие? Неужели Нерон думает, что нужно сломить мою волю, чтобы сделать меня послушной? – Голос дрожал, но я не могла остановиться. – Я эмоциональная катастрофа, разве этого не достаточно? Что мне нужно сделать, чтобы это прекратилось? Тебе нравится видеть меня такой? Это способ узнать, какой же у меня, черт возьми, дар? – Прости, – прошептал он. – Мне так жаль, что с тобой это происходит. Я хотел бы… черт, даже не представляю… – Отпусти меня! – Он повиновался, но это не принесло мне желаемого облегчения. – Ты понятия не имеешь. Ты понятия не имеешь, каково это. – Я не хочу тебя мучить, – пробормотал он в отчаянии. – Пожалуйста, поверь мне, я не смогу, даже если… ах, черт возьми, я ведь и половины всей этой ерунды сам не понимаю. Но, Киа, от этого не должно стать хуже, это должно показать, что все они тебя любят. Что не нужно беспокоиться, потому что они никогда не забудут тебя. Что они простили тебя. Они простили меня. И у меня никогда не будет возможности снова встретиться с ними. Я рыдала так сильно, что у меня стучали зубы. – Ты не одна, – прошептал Уилл через мгновение, словно читая мои мысли. Сквозь завесу слез я увидела, как он снова подошел. – Позволь мне быть рядом с тобой. Клянусь тебе, это не ради Нерона и не ради всей этой сверхъестественной дряни. Просто позволь мне быть рядом с тобой, потому что тебе кто-то нужен. Над нами стонали ветви дуба, а шаги людей, которые значили для меня больше всего в этом мире, терялись вдали, и Уилл снова взял мою руку. Облака на осеннем небе продолжали плыть, словно желая показать мне, что это не конец. Десять Бензин Единственное, что указывало на наличие бара между запертыми зданиями – это мерцающая неоном вывеска, криво висящая над входом. Две подозрительные фигуры в капюшонах протиснулись мимо нас в дверь. Уилл рефлекторно положил руку мне на спину, немного прикрывая собой. Резкий запах дыма и алкоголя ударил в лицо, и я шмыгнула носом. – Поверь, при других обстоятельствах вряд ли я выбрал бы это место, – шепнул он мне на ухо. А потом осторожно приоткрыв дверь, пропустил меня вперед. Каменная лестница перед нами вела на цокольный этаж. Внутри оказалось не так пустынно, как я себе представляла. В тусклом свете единственной лампы над небольшой барной стойкой едва можно было разглядеть хоть кого-то, но шумная смесь голосов и смеха наводила на мысль, что мы не единственные посетители. Я позволила Уиллу провести себя мимо бара, пока мы не попали в узкий проход, в конце которого виднелась еще одна лестница. В воздухе повисли светлые, сладковато пахнущие клубы дыма, и я сразу вспомнила свое прежнее рабочее место. Меня никогда не волновали бары, где курят – хотя я сама никогда не курила, к этому очень быстро привыкаешь, когда в кругу друзей есть кто-то, у кого всегда сигарета в руке. Я отбросила мысль о Лео, потому что горящие глаза больше не могли выдавить ни единой слезинки. За последним свободным столиком мы рядком уселись на скамью с облезлой кожаной обивкой. Я сняла пальто, пока Уилл доставал из кармана брюк зажигалку и поджигал наполовину сгоревшую свечу, которую я только сейчас обнаружила перед собой. – Что хочешь выпить? – тихо спросил он. При звуке его заботливого голоса я легонько вздрогнула. – Мне все равно, – пробормотала я, натягивая рукава свитера на ладони, потому что все тело разом покрылось мурашками. – Главное, покрепче. Он кивнул, поднялся и уже собирался направиться в сторону бара, когда я схватила его за запястье. – Что мы здесь делаем? – Я не разговаривала с Уиллом во время поездки, образы с кладбища не отпускали. А еще я понятия не имела сколько времени мы ехали, пока он не остановился в этом забытом богом месте. Уилл пожал плечами. – Говорят, алкоголь – не выход, но гарантирую, что не верну тебя в таком состоянии. Последнее, что сейчас тебе нужно – многочасовая монотонная поездка на машине, когда тебе некуда бежать от тяжелых мыслей. Поэтому мы сделаем то, чего не посоветует любой хороший психолог. Я приподняла бровь. – И что же это? – Вытеснение. Я недоверчиво посмотрела на него. – Это входит часть трюка с параллельными мирами? Правый уголок его рта слегка приподнялся. – Можно и так сказать. – Тогда очень надеюсь, ты не проверял этот метод на Алессе. Теперь Уилл улыбался, и это избавило его от тревожных морщинок на лбу. – Не волнуйся, этот метод я проверял только на себе. И с этими словами исчез. Я апатично уставилась в сгустившуюся темноту, наблюдая за тлеющими сигаретами и смеющимися лицами рядом со мной. Как случилось, что я сижу здесь, между чужими людьми, в то время как родные похоронили меня сегодня и попрощались? Уилл снова опустился на скамью рядом со мной, и я потянулась к запотевшему стакану, который он поставил передо мной. Одним глотком опрокинула прозрачную жидкость, не давая себе испытать раздражения от адского жжения. Джин. Обычно я не могла сделать ни одного глотка, не поморщившись. Но сегодня он пришелся в самый раз. – Я бы посоветовал не торопиться, но поклялся себе не действовать сегодня тебе на нервы… – пробормотал Уилл. Я слабо улыбнулась. – Где мы, собственно? Не слишком ли велика опасность, что нас кто-нибудь обнаружит? Он покачал головой. – Мы находимся недалеко от Нью-Касла. Сомневаюсь, что в этой дыре нас кто-нибудь найдет. – Откуда ты знаешь про этот бар? – поинтересовалась я, наблюдая, как он отпивает из более узкого стакана, чем мой. – Или это случайный выбор? – Когда мне было восемнадцать, я проработал здесь некоторое время, когда мы переехали в Нью-Касл с новым мужем матери. Я кивнула, и на мгновение мы замолчали. – Как насчет золотой середины? – внезапно предложил он. – Ну, ты можешь напиться и одновременно избавиться от лишнего багажа. Это может быть не только вытеснение. Я не понимала, к чему он клонит, и, похоже, он догадался. – Не хочешь рассказать, как так вышло, что друзья и родители перестали разговаривать с тобой? – прямо спросил он. Я резко отвела взгляд, внутри все буквально вздыбилось. Первой мыслью было попросить еще выпивку и как можно скорее сменить тему. Прежде всего, воспоминания о Нийоле находились там, где им и следовало: в самом отдаленном уголке памяти, глубоко погребенные под неловкими моментами и худшими ссорами с родителями. – Ты же знаешь, как это произошло, – возразила я, чтобы дать себе немного времени. – Киа, я уже говорил, что в принципе понятия не имею, что происходит в твоей жизни. Я знаю только то, что мне сказали, и то, что сам понял: ссора с родителями, которым по какой-то непонятной причине приказали выгнать тебя из дома в семнадцать лет и прервать с тобой всякую связь, и то, что произошло с парнем твоей лучшей подруги. Больше ничего. Я пожала плечами и посмотрела на него. Между бровями образовалась глубокая складка. – Им приказали прервать со мной связь? – почти беззвучно повторила я. Я слишком хорошо помнила слова Нерона, когда мы завтракали в его заваленном книгами кабинете или комнате, чем бы это помещение ни было.