С двадцатых чисел сентября в университете начались лекции по расписанию. У Даны вторые полгода стажировки означали плотную работу над дипломом. Нельзя сказать, что очень хотелось учиться, но во время каникул она скучала по лекциями профессора Токунага. Опять начались многочисленные иероглифы и непонятные термины, вопросы после уроков и часы в библиотеке за книгами. В один из таких дней в библиотеке к столу Даны подошёл Мару. Они не виделись и не общались уже несколько недель. После того, как закончился пляжный сезон, Мару уехал домой в Токио и провёл там какое-то время, потом занимался своими делами по учёбе. На тренировках они тоже не могли увидеться, так как спасатели после напряжённого лета совсем разленились и никак не могли назначить дату начала осенних тренировок. – Ос! Здорово! – как всегда сухо начал Мару. – Охаё! Привет! – ответила Дана, поднимая глаза на сэмпая. – Учишься? Молодец! И откуда в девчонках столько прилежности? А не учиться не пробовала? – Пробовала, получилось плохо, – попыталась отшутиться Дана. «Он, скорее всего, просто завидует, что у меня хватает выдержки сидеть за книгами, а у него нет», – заключила Дана. – Ты что делаешь сегодня вечером? – резко меняя тему разговора, спросил Мару. – Особо ничего, хотели с подружкой взять фильм на прокат и посмотреть. – Круто. А может, пойдёшь со мной в гости к дяде? – Нет, это же твой дядя, мне-то зачем мешать вашей семейной встрече? – Он звал нас обоих, похоже, смогли вытащить информацию из того телефона, который ты нашла на пляже. Пойдёшь? – Конечно, пойду, так бы сразу и сказал, – закивала Дана. – Ну, тогда я за тобой заеду сегодня в семь тридцать. О’кей? – Вакаримасита. Поняла. Было безумно интересно, что же нашли в этом телефоне. Может быть, фотографию или смс? Дана провела остаток дня как на иголках. Чтобы как-то скоротать время, пошла в самую большую кондитерскую в городе, чтобы выбрать торт. Выбирать торт здесь доставляло чисто эстетическое удовольствие. Магазин был украшен для Хэллоуина оранжевыми и чёрными гирляндами из летучих мышей, наклейками в виде ведьм и скелетов, свечками в виде вырезанных тыкв. Даже в ассортименте появились тыквенный торт, тыквенный рулет и тыквенный пирог. Вообще-то, японцы не празднуют День всех святых так бурно, как в Америке, не устраивают карнавалов, и ряженые дети не ходят по домам, получая сладости. Но символика этого праздника хорошо продаётся. И поэтому японские магазины, кафе и даже рестораны обязательно отмечают приближение этого праздника сезонными товарами и украшениями. Тыквенный пирог действительно выглядел очень аппетитно, и попробовать его можно только осенью. Выбор пал именно на него. «К тому же тыква очень полезна», – подумала Дана. Дана шла с покупкой в руке и рассуждала: «Как сильно всё-таки на человека влияет то, что он видит и ест. На улице солнце и тепло, цветут цветы, поют птицы, и никто из них пока на юг улетать не собирается, и неизвестно, соберётся ли вообще. А как только видишь тыкву и виноград, то чётко осознаёшь, что уже осень». Она припомнила, что традиционной японской кухне при подаче блюд обязательно присутствует какой-либо сезонный элемент декора блюд. Весной это цветочки сакуры, летом зелёные листочки бамбука, осенью – красные кленовые листочки, а зимой – цветы камелии. Говорят, что это родилось от стремления жить в гармонии с природой. С этими мыслями Дана дошла до общежития, где её уже ждал Мару в своей машине. – Привет, ты чего опаздываешь? Тётя жутко не любит, когда я опаздываю к ужину. Тебе-то ничего, а мне опять слушать трёхчасовую лекцию о моей расхлябанности и о том, что японское общество держится исключительно на пунктуальности. – Гомэн насай. Извини, пожалуйста, – мягко ответила Дана. Она всё ещё была в своих мыслях о временах года и плохо поняла, что ей сказал Мару. Но то, что он чем-то недоволен, было видно сразу. На пороге дома Тамуры их встречала тётя в красивом розовом фартуке. Как всегда, она защебетала при виде Даны. – Проходи, проходи. Дана-чан, я слышала, что ты хочешь устроиться на работу в Токио. Это очень похвально. Ты молодец. Найти хорошую работу очень непросто, но, тем не менее, в Токио работу можно найти всегда. Ну, и как успехи? Будет очень здорово, если ты будешь работать в Токио. Если Кэн поступит и будет учиться в Токио в университете, ты будешь за ним присматривать. «Да уж, я с удовольствием присмотрю за Кэном на Роппонги в клубе сальсы. Но понравится ли это маме…» – ехидничала Дана по себя. Со второго этажа вяло спустился поздороваться Кэн с синяками под глазами от недосыпания. Такое чувство, что летних каникул у него не было и в помине. Очень жалко было смотреть на красивого статного парня, в душе у Даны возникла смутная тревога за мальчика, который делает всё возможное, чтобы обеспечить себе будущее, преуспеть в жизни и поступить в самый престижный университет на самый престижный факультет. «Он очень умный, я верю, что у него всё получится. Но мне кажется, что он работает на износ, причем дело не только в напряжённой учёбе, его что-то беспокоит, – невольно подумала Дана, глядя на Кэна. – Надо об этом сказать Мару. Хотя, кто будет слушать иностранку в таком деликатном деле. Скорей бы уж поступил и смог бы отдохнуть». – Конбанва. Добрый вечер, – слабо улыбнулся Кэн. – Привет! У тебя синяки под глазами, – с лёгким налётом небрежности процедил сквозь зубы Мару. Но было видно, что он искренне сочувствует двоюродному брату. – Держись, уже недолго осталось, – постаралась подзадорить абитуриента Дана. – Хай, хай. Да, да, – со вздохом произнёс Кэн. – Говори по-английски, сколько раз тебе говорила, тебе надо упражняться, – вмешалась тётя Тамура. Дана заметила, что Кэн как-то зло глянул в сторону матери, но объяснила это тем, что подростки всегда недоброжелательно относятся ко взрослым и постаралась отогнать мысли о ненависти сына к матери. В гостиной всех уже ждал Тамура-сан. Как обычно, при виде хозяина дома Мару склонился в вежливом поклоне. Дана попыталась изобразить то же самое. – Здравствуйте, здравствуйте. Проходите. Мы вас уже ждём, – с улыбкой проговорил Тамура-сан. – Мы опоздали, извините, это я виновата… – тихо начала оправдываться Дана. – Нет, нет, просто есть хочется, – простодушно улыбнулся дядя. – Сегодня у нас любимое блюдо Кэна – скияки. Ты когда-нибудь ела такое, Дана-чан? Все сели за большой стол, на котором уже стояла небольшая газовая плитка, на ней – высокая чугунная сковородка, а вокруг были расставлены сырые ингредиенты для приготовления. Для начала хозяин дома бросил на горячую сковородку пару кусочков тонко нарезанного жирного мяса. После того как мясо дало жир, а само почти засохло, в определённом порядке тётя начала укладывать: лук-порей, какую-то неизвестную траву, которая, как оказалось позже, пахнет немного хризантемой, тофу, грибы-сиитаке, рисовую лапшу и самым последним положила мясо, нарезанное очень тонко. Потом залила всё это сладким соусом на основе соевого, но с более ярким вкусом, и, закрыв деревянной крышкой, дала покипеть несколько минут. Пока ждали, когда приготовятся овощи и мясо, тётя раздала всем по маленькой мисочке и сырому яйцу. Дана, конечно же, не знала, что нужно делать, поэтому подождала, пока «носители культуры» покажут ей это. Они разбили яйца в маленькие мисочки и своими палочками тщательно перемешали желток с белком. После этого тётя положила всем рис в обычные плошки для риса, и как раз к этому времени подоспели овощи и мясо на плитке. Как только тётя сняла деревянную крышку, все стали брать своими палочками овощи и мясо, обмакивать их в сырое яйцо и есть, заедая всё это рисом. Дана была в шоке. Есть сырое яйцо не под дулом пистолета было выше её понимания. Она долго не могла переступить барьер своего отвращения и страха перед сальмонеллезом. Наверное, тётя прочитала её мысли и успокоила Дану: – Дана-чан, не бойся, яйца я купила сегодня самые свежие. И тут все перестали есть и посмотрели на Дану. – Ты что, никогда не ела скияки? – удивлённо проговорил Кэн. – Нет. – Несчастный человек! Как же ты жила всё это время? – вполне искренне удивился Мару. – Это моё самое любимое блюдо! Это обалденно вкусно! – продолжил мысль брата Кэн. – Я никогда не ела сырого яйца, – тихо проговорила Дана. – А крем в торте ела? Это одно и то же, – немного обиженно проговорил Тамура-сан. Ничего не оставалось, как попробовать приготовленное блюдо. Дана закрыла глаза и положила кусочек мяса в рот. Через секунду она почувствовала необыкновенную гармонию вкуса мяса со сладковатым соусом, смягченную нежным яичным оттенком. После кусочка мяса палочки сами потянулись к плошке с рисом. И как только рис оказался во рту, она согласилась, что ничего вкуснее не ела в своей жизни. По выражению её лица все поняли, что блюдо оценено по достоинству, и дружно закивали, улыбаясь. Оказалось, что все мужчины охотятся только за мясом, поэтому обычно роль раскладывания по тарелкам достаётся главе семьи, но в доме Тамуры-сан всё было немного по-другому. Все ели всё, что хотели, а тётя приносила и приносила новые порции заготовленных овощей и лоточки с тонко нарезанным мясом. Одним словом, никто себя ни в чём не ограничивал. Разговор за столом не получался, так как все были заняты вкусной едой, поэтому общение началось только во время десерта. Как всегда, тётя взяла инициативу в свои руки: – Дана-чан, расскажи, как обстоят дела с твоим устройством на работу? – Честно говоря, очень неважно, – призналась Дана. – В большой корпорации я не прошла даже первый экзамен, а маленькая компания мне самой не особо интересна, хотя они и обещали взять меня на работу. – Иди туда, куда берут! Главное – начать работать, а потом видно будет, – начала было тётя, но Тамура-сан резко оборвал её. – Нет, нельзя идти туда, где сразу работа кажется неинтересной. Работа – это большая часть твоей жизни, и нельзя убивать время и способности, делая то, что не по душе. Но ты не отчаивайся. Токио – очень непредсказуемый город, наверняка тебе удастся найти что-нибудь по душе. – Да, будем надеяться, что-то подвернётся. – А что подвернётся-то? – вступил в разговор Мару. – Дана-чан и на экзамен-то ездила только для отвода глаз, и на работу устраиваться не собирается. – Да, это правда, – честно призналась Дана. – Но в последнее время мне становится грустно при мысли о том, что скоро надо ехать домой. Всё-таки в Японии столько всего вкусного… Все засмеялись. Дане было приятно, что она уже смогла сказать шутку на японском так, чтобы её поняли. После кофе и десерта Мару, Дана и Тамура-сан пошли в кабинет, чтобы узнать, что же смогли извлечь из найденного на пляже телефона Масахиро. – Не всё удалось восстановить, всё-таки телефон столько времени пролежал в сыром песке, но кое-что интересное есть, – деловым тоном начал Тамура-сан. Всё выглядело, как в детективном кино, когда следователи докладывают начальству о ходе расследования. – Вот посмотрите распечатку почтового ящика. Несколько последних сообщений очень даже хорошо читаются. Мару и Дана склонились над листком бумаги, где было напечатано много символов, из которых надо было самим выбрать смысловое содержание. Глаза Даны нашли наиболее длинное предложение почти в самом верху листа: «Скорее бы в Токио, я очень хочу начать учиться в новом университете. Я так люблю рисовать. Но мне будет очень грустно без тебя». Ниже: «Я рада, что ты меня понимаешь и поддерживаешь. Я тебя очень люблю. Мне будет очень тебя не хватать». И ещё ниже: «Я понимаю, что мы будем жить врозь всего два года, но для меня это целая вечность. Почему мы должны так страдать? Я хочу быть с тобой всегда». А потом были лишь обрывки фраз: «она опять… я очень боюсь… не хочу снова…», дальше следовал набор отдельных букв, символов и цифр. «Вот всегда так! Всё обрывается на самом интересном месте. Я думала, что этот приём используется только в дешёвых детективных романах!» – негодовала Дана. – Значит, Масахиро не только знал о переходе в другой университет, но и поддерживал Аску. Убийство из ревности отпадает? – спросил Мару. – Да, полностью. Он был за её отъезд и даже уговаривал ехать. Похоже, у них действительно всё было серьёзно. Эксперты сказали, что даже смогли прочитать сообщение, где они договариваются жить вместе через два года в Токио. Они действительно любили друг друга и строили долгие и светлые планы. – Значит, это убийство было неожиданностью для них обоих? – немного странно сформулировала свою мысль Дана. – Да, именно так. Мне кажется, ещё за несколько часов до случившегося ни Масахиро, ни Аска не подозревали, что умрут. И именно поэтому стоит рассматривать версию об убийстве Аски кем-то третьим. – А про кого написано «опять она»? – спросила Дана. – Вот это непонятно. Хотя ясно, что именно «она» содержит ключ к разгадке тайны Аски, – хмуро проговорил Тамура-сан. – А ты как думаешь, о ком речь? – Я думаю про мать Аски, – неожиданно для себя выпалила Дана. Мару и Тамура-сан внимательно посмотрели на Дану. Девушка сразу стушевалась и покраснела. – И откуда такая уверенность? – удивлённо спросил Мару. – Я просто сказала первое, что пришло на ум. Хотя если подумать, эта версия не лишена смысла. Друзей и подруг у Аски, в общем-то, не было, значит, кто ещё мог так сильно напугать её? – Ну, насчёт подруг, не факт: мы не знаем круг её общения. Мы же не знали об их отношениях с Масахиро. Но версия Даны-чан действительно не лишена смысла, ведь большинство убийств в Японии случается между ближайшими родственниками. Муж – жена, сын – отец и так далее. Так что эту версию обязательно надо проверить, – подвёл итог Тамура-сан. – Надо что-нибудь придумать, чтобы пойти к ней в гости, – пробормотал Мару себе под нос. – Всё, пойдёмте в гостиную, а то Кэн точно съест весь тыквенный пирог, – сказал, вставая, Тамура-сан и зашагал первым в гостиную.